Возвращение

Он вмиг окаменел, странно замер, не веря, что дал повод в себе усомниться. Наконец, понял, что это правда, пошатнулся и неслышно прошептал:

– Что случилось?! Почему ты уходишь, отец?! Разве меня не было слишком долго... почему все вдруг ТАК сильно переменилось?! И по какой причине ты вдруг перестал мне верить?!

Тирриниэль, наглухо закрыв свои мысли, на мгновение обернулся.

– Почему - ты спрашиваешь? Что ж, изволь: тебя не было дома двенадцать лет. Полагаю, тебе не надо пояснять, что за это время могло измениться?

– СКОЛЬКО?!

– Двенадцать, - сухо повторил Тирриниэль.
– Если для тебя это мало, то я не знаю, что тогда действительно важно.

Хозяин Проклятого Леса опасно пошатнулся и неверяще охнул.

– Святые небеса... но это невозможно!

– Ты прав. Хотя, боюсь, твое возвращение уже ничего не изменит.

– Двенадцать лет... Темная Бездна... целых двенадцать!
– на Таррэна вдруг стало страшно смотреть.

Стрегон никогда не видел, чтобы эльфы бледнели так стремительно и жутко. Но Таррэн не просто побледнел - он буквально побелел, как полотно. Словно выхудал за какую-то жалкую долю секунды - мгновенно, дико, страшно. Его глаза разом потухли и провалились внутрь, в горящих зрачках будто кто-то задул тлевшее там пламя - они мгновенно стали черными, как ночь, пустыми и такими же холодными. Скулы неприятно заострились, на висках выступил крупные капли пота. Губы посерели, потрескались, будто от внутреннего жара, но Стрегон все-таки сумел понять то единственное, что они еще смогли мертво прошептать:

– Белка...

Таррэн обвел плывущую перед глазами поляну безумным взглядом, но Гончей здесь не было. Она не пришла его встретить. Вернее, прийти-то пришла - в воздухе еще витал нежный аромат ее кожи, но вынести его появления рука об руку с другой она уже не смогла, а потому, неверяще взглянув на его довольное лицо, безмолвно отступила, не пожелав ни говорить, ни спрашивать о причинах, ни даже ударить. Она просто ушла, молча и незаметно. Как тень, как призрак, как истаявший образ далекого прошлого. Отвернулась от него, совсем как отец недавно. И теперь исчезла неведомо где, переживая свое горе в одиночестве.

Таррэн медленно отступил, опасно пошатнувшись от осознания случившегося. Судорожно вздохнул, настойчиво ища ее след, но уже понимая, что значит уход преданных ей перевертышей. Потом с болью повернулся к нахмурившейся эльфийке и прерывисто выдохнул:

– Эланна... прости, что так вышло! Я не знал, что время в наших мирах течет совсем иначе. Я пробыл у тебя лишь немногим больше двух месяцев, тогда как здесь прошло...
– он в ужасе закрыл глаза.
– Господи... прости, Эланна, но я... я должен уйти!

– Сколько?!
– ошарашенно моргнул Элиар.
– Месяцы?! А у нас в это время прошли ГОДЫ?!

Красавица удивленно приподняла соболиную бровь.

– Так много?

– Д-да...
– в панике прошептал Таррэн.
– Кажется, об этом я не подумал. Но ведь ты говорила, что Изиар разминулся со мной всего на несколько сотен лет!

– Да, - она прикусила губу.
– Вы пришли с небольшим интервалом. Да и Истаэр сказал, что для Лиары пройдет всего несколько часов после твоего ухода, а значит, ты мог спокойно пожить у нас еще некоторое время.

– Но прошло двенадцать лет!
– Стрегон вздрогнул от неподдельного ужаса, прозвучавшего в голосе эльфа.
– Понимаешь?! ДВЕНАДЦАТЬ! Она все это время была одна! ОТЕЦ!!!

Владыка Тирриниэль недоуменно обернулся, но Таррэн уже не смотрел на него, а в каком-то неистовом отчаянии взглянул на детей.

– Тир... Милле...

– Это правда, отец, - прошептала Мелисса, готовая горько расплакаться.
– Тебя не было очень долго. Мы так боялись, что ты... ведь даже родовой перстень почти погас. Мы с таким трудом отправили Зов!

Перстень?!

– Мама переживала, - тихо обронил Тир, опустив взгляд в землю.
– За тебя. За то, что перстень угасал все эти годы, а на Зов ты ни разу не ответил. Если бы дед не придумал, как использовать Ключи, и не забрал их силу вместо Источника...

– Где она?!
– резко вскинул голову Таррэн, а потом с силой сжал плечо огорченного сына.
– Где ОНА, Тир?!

Тир только вздохнул.

– Мелисса!!!

– Я не знаю, - горестно сжала кулачки Милле.
– Когда ты... вы... пришли, мама была рядом, а потом... прости, я не знаю! Я нее не чувствую. Не знаю, как и когда она научилась это делать, но мы уже больше десяти лет очень редко видимся. Только перевертыши и знают, как ее отыскать...

Таррэн остановившимся взглядом уставился на опустевший лес, в котором не осталось ни одного волка, попробовал ощутить их, но потерпел поражение и глухо застонал.

– Нет... только не так! Не ОНА!

– Таррэн?
– нерешительно подошел Элиар. Коснулся руки побратима, собираясь все-таки уточнить насчет ослепительной красавицы, которую тот привел с собой... но потом увидел его глаза и сильно.
– Прости, брат. Глупо все вышло.

Таррэн медленно поднял на побратима потухший взор, не замечая неподвижного лица отца, до которого только сейчас начало что-то доходить. Просто стоял, осознавая одну простую истину, и неподвижно смотрел в одну точку, будто искал в ней ответ.

– Ты подумал, что я могу отказаться от Белки?
– глухо уронил он в оглушительной тишине.
– Решил, что она зря отдала мне свое Имя? Что я предал ее?!

– Нет. Конечно же, нет, - торопливо помотал головой Элиар.
– То есть, я... мы просто не знали, что подумать. Прости... мы ждали тебя одного, но ты появился совсем не так, как мы планировали... вернее, как мы уже почти и не надеялись... и Белка... все это ужасно нелепо!

Леди Эланна почувствовала на себе тяжелый взгляд Тирриниэля и прикусила алую губку, отлично сознавая, что стала причиной чудовищного недоразумения. Ну, конечно, она ничего не имела в виду, когда пришла сюда незваной гостьей. Конечно, не собиралась рушить чью-то семью и вовсе не желала, чтобы так все получилось!

Таррэн до хруста сжал челюсти: уж если родной отец подумал о нем невесть что, то чего ожидать от остальных?! Даже Эл, Тир... у Милле глаза до сих пор на мокром месте! Разумеется, они уже сообразили, что что-то не так, все же не поверили до конца, но сам факт, что они просто заподозрили... боже, сколько же они пережили, раз позволили себе усомниться?! И как долго его не было дома, раз они готовы подозревать такие вещи?! Впрочем, нет. Двенадцать лет - и этим все сказано. О чем еще они могли подумать, не зная, что с ним происходило все это время? Все искренне полагали, что эти годы он провел в тяготах и страданиях, голодал, пропадал невесть где, боролся каждый день за собственную жизнь... а потом увидели его здоровым и жизнерадостным, под руку с дивной красоткой... да еще ее голубые глаза, способные ввести в заблуждение кого угодно... проклятье!

Ну, как же так вышло, что мне не готов поверить собственный отец?!

Зеленые глаза Хозяина полыхнули мрачными багровыми сполохами, заискрившиеся тревожными алыми отсветами волосы разлетелись в разные стороны, словно от порыва свирепого ветра, а голос, чеканящий слова, как выстрелы, стал поистине ледяным.

– Где она? Эл, ответь. Пожалуйста. Пока я еще держу себя в руках.

– Не знаю, - с досадой отозвался Элиар.
– В последнее время Бел была сама не своя! От уз полностью отказалась, ушла из Леса сразу после тебя, и с тех пор мы почти ее не видели. Так, может быть, раз в год заглянет на денек, а потом снова исчезает. Не понимаю, что с ней творится. Даже Милле ничего не смогла узнать. На нас с Тиром понятно, что осерчала, но отстраниться от дочери и забросить свою стаю... не зря перевертыши так беспокоятся.