Возвращение

Ох уж эта сволочь надежда. Очень опасное и непредсказуемо жестокое чувство. Ты начинаешь верить в несбыточное, начинаешь ждать невероятного в итоге опять и вновь причиняя себе новую боль.

Вальери была очень красивой женщиной. Природа лепила ей из пламени, давая ее телу грацию и резкость. Красивые грани скул, мягкие дуги изящных бровей, полные негой омуты глаз, не говоря уже о гипнотической силе тяжелых грудей, а так же завораживающей геометрии ее стана.

Когда время пришло, она была спокойна. Толи помогли психотренинги и разговоры с непробиваемой холодностью и расчетом императрицы, толи взяли свое действие отвары, рекомендованные все той же старой мудрой змеей. В любом случае она была спокойна, впервые за целую тучу прожитых лет, сердце выдавало ровный ритм, грудь мерно качала кислород, а черный увитый узором причудливых драконов халатик из нежного шелка империи Мао, так четко подчеркивал ее формы, что невольно она сама собой залюбовалась стоя перед большим серебряным полированным зеркалом.

— Жди. — Мягким шепотом, обдав ушко, горячим выдохом, произнесла императрица, нежно пробежавшись пальцами по ее шее.

— Жду. — Так же шепотом ответила она пустоте, так как за спиной уже никого не было.

Секунды, минуты, часы…какая собственно разница, когда ты сгораешь в ожидании любви?

Она привела его, или он пришел за ней, но в конце концов дверь мягко отворилась и на пороге появился он, такой желанный, могучий. Он всегда поражал ее своим ростом и размахом плеч, своей статотностью и некоей грацией дикого зверя.

— Я буду рядом. — Устами ее любимого произнес император, снимая с пальца перстень тусклого серебра и возвращая его женщине носителю.

Они остались одни. Вальери соскользнула с кресла, робкими шажками направляясь к нему, в то время как король приходил в себя, немного мутным взглядом поводя из стороны в сторону.

— Какого демона я тут делаю? — Он покачнулся, схватившись рукой за стену. — Вальери, ты еще, что тут забыла?

— Я люблю тебя. — Выдохнула душа слова из ее груди.

— Прекрати идиотничать! — Он выпрямился, сведя хмуро свои брови. — Зачем ты вообще приехала женщина? Я же велел тебе оставаться в столице!

— Я так скучала… — Несмотря на всю выдержку по щеке побежала слеза.

— Ну, так и скучала бы себе дальше! — Это было так больно, когда он рассмеялся ей в лицо. — Когда ты уже повзрослеешь? Мы уже не те восторженно глупые юнцы, какими были! Ты для меня уже ничто, ты прошлое.

— Но я…я… — Она не находила слов.

— Дура. — Хмыкнул он как-то презрительно. — Решила, что раздвинешь передо мной ноги и все? Думала этого будет достаточно?

Мир поплыл, слезы заволокли взор, туманя разум и окружающую действительность.

— Какая же ты дура. — Поджал он губы презрительно. — Мне просто омерзительно видеть тебя.

— А тебе больше и не придется. — Тихий голос заставил вздрогнуть обоих, они совершенно упустили момент, когда в комнату тихой сапой проскочила филигранно точеная фигурка императрицы.

— Ты?! — Взревел король, затравленно оглядываясь по сторонам и выдергивая из ножен длинный стилет. — Так вы заодно?! Ах ты ж тварь! Продалась этой сволочи?!

Он ухватил Вальери за волосы, приставляя жало клинка к ее шее.

— Не смей подходить ко мне или я перережу ей глотку! Ах ты ж сучка!

При последних словах король ударил де Кервье рукоятью ножа, разбивая в кровь ей нос.

— М–да. — Император печально покачал головой. — Вот сколько лет живу, а не перестаю удивляться человеческой подлости и низменности душевной. Ты хоть представляешь, что вообще сейчас творишь? Ты хоть на секундочку, на микроскопическое мгновение своей тупой башкой хоть разик задумался, что ты поменял на блеск пустых монет?

— Стража! — Заорал король, пяться от черноволосой мудрой змеи и тяня за собой свою супругу захлебывающуюся собственной кровью.

— Вот ты познал цену победы. — Император даже не думал преследовать отступающего мужчину. — Ты узнал, сколько стоит жизнь. Приблизительно прикинул чего даже стоит смерть, но неужели, скажи мне… Всеми этими долгими ночами с той грязной подстилкой в постели, что мяла твои волосатые яйца за право титула, ты ни разу не вспомнил о том, что у тебя урода было то, чего никому и никогда ни за какие деньги мира не купить?

— Стража! — По–прежнему испуганно горланил король.

— Неужели ты не понял, что благодаря ей, ты был самым богатым человеком на всей известной земле? — Императрица задумчиво стала теребить перстенек на своей руке. — Вот честно скажу, завидую я тебе.

Король замолчал, видя тщетность своих криков, Вальери заливалась слезами и кровью, из запрокинутой за волосы головы слышен был приглушенный стон.

— А ты все это с такой легкостью и непринужденностью засунул между ног той шлюхе, за пару золотых. — Император невесело рассмеялся. — Просто диву даюсь иной раз, снова и снова рассматривая человеческие судьбы.

— Чего ты хочешь? — Король зло сощурил глаза, с презрением цедя слова.

— Её. — Тонкий красивый пальчик указал в направлении молодой королевы. — Только, не так как ты дурилка подумал. Не так, ибо я уже целую вечность мечтаю о том, что ты имел, но так бездарно просрал.

Император вытянул руку и, вокруг его кисти образовалось легкое марево прозрачного ореола слегка голубоватого света.

— Брось. — Мягко произнесла черноволосая змея, и рука короля сама разжалась, выпуская на пол, острую грань заточенной стали.

— Отпусти. — Вновь поступила команда императрицы, и рука мужчины выпустила сжимаемые судорожно волосы своей супруги.

— Хм. — Плотоядная улыбка расползлась по лицу вековечного императора. — А теперь иди ко мне мой кролик, и тихо мне, что б не единого звука.

Ох, сколько ужаса и неприкрытой паники было во взгляде медленно шагающего короля в объятия страшной и мудрой змеи. Дикий, ужас, отчаяние и немая ярость безысходности от бессилия, от невозможности сказать нет этой улыбающейся женщине.

— Ты не переживай. — Тихим и ласковым шепотом нежно пропела черноволосая мужчине на ушко. — Я позабочусь о ней, в отличие от тебя, я стану для нее хорошим мужем.

Тишина и боль.

Вальери лежала на полу, не в силах пошевелится. Черный шелковый халат, изукрашенный причудливыми драконами Мао, был распахнут, открывая ее залитую кровью пышно–розовую грудь, потоками уже подсыхающей корки достигая округлого лобка и обрываясь где-то еще ниже.

Было больно и пусто на душе. Было тоскливо обидно, но до ужаса до дрожи в коленях и мурашек по спине приятно, когда высокий мужчина, так похожий на ее прежнюю любовь нежно баюкал ее голову на своих коленях, что-то тихо напевая, и нашептывая ей на ушко.