Возвращение

— Чего? — Мальчик совершенно не понимал сути происходящего.

— Раз обучен писать, то пиши. — Мужчина указал пальцем на стопку чистых грамот и писчие принадлежности. — Давай не затягивай нам еще твоих хоронить. В общем, я тебе дам рекомендацию в одну из неплохих школ мечников на юге королевства, поставлю свою печать под грамотой. Как хочешь, но доберись туда и не дай боги тебе посрамить в учебе мое имя.

— Учебе? — Мальчик растерянно подошел к столу, беря в руки перо.

— А как ты хотел? Ой, забыл совсем! — Мужчина вытащил из-за пояса перчатку и огрел ею мальчика по лицу. — Вот! Стало быть, вызываю тебя на дуэль, иди, учись, а когда подрастешь, станешь на ноги найди меня, и мы скрестим с тобой по праву равных свои мечи.

— Ау–у! — Мальчик прижал ладонь к ушибленной щеке.

— Не ной там, пиши давай. Дорогая моя леди Лесса фон Каус! — Капитан задумчиво пожевал губы. — Я понимаю, что школа у вас не безразмерная, но примите, пожалуйста, еще одного ученика…

* * *

Надо же.

Небо.

Обычное такое, но черт возьми какое же оно…красивое. Живем вот так изо дня в день, буровя взглядом грешную землю, крутимся в хороводе своих страстей, варимся в котле ежедневной суеты и совершенно не смотрим что у нас над головой.

Глубина.

Если так вдуматься по большому счету бездна газового океана, за которой безмерность и бескрайность зияющей пустоты вселенной.

Что за мысли спросите вы? Да вот, обычные мысли заключенного, что после длительного заключения, словно впервые увидел новыми глазами этот грешный мир. Я барон Ульрих фон хрен меня пойми кто теперь, пошатнулся при выходе из подземелий ухватившись руками за камень стены что бы не упасть, когда увидел простое небо после стольких месяцев заточения.

— Рад видеть вас господин барон. — В окружении стражи, и с негласной поддержкой за плечами господина Рауса и самого верховного мага Ваггета, меня встречал из застенков каземата сам принц, будущий король Финора Паскаль Первый.

— И вам не кашлять. — Слегка щурясь при ярком свете небесного светила, разлепил я свои губы. — Колечко господа, прошу вернуть мне мое.

Я тяжелым взглядом обвел двух магов, что молча изучали меня, не спеша выходить на арену событий.

— Занятный у вас перстенечек юноша. — Первым нарушил молчание Креб Раус.

— А у вас рука. — Тут же расплылся в улыбке я, кивнув на его затянутую перчаткой конечность.

Ситуация когда он знает что я знаю, а я знаю что он знает и оба мы знаем друг о друге немного больше чем все остальные. Запутанно, но по существу. Этот достойный уважения муж, не просто преподаватель амулетной и артефактной магии в академии, он некромант на службе Ваггета и именно он снял с меня мое колечко с Адель. Что же с рукой? А рука у него там необычная. Будучи обладателем целой кучи свободного времени, я успел изрядно почерпнуть знаний из томика Аль`Фарамута, что любезно мне презентовал император и который хранился бережно в недрах скачанного материала в глубинах Мака. Так что теперь и я видел тонкую филигранную вязь некротических элементов магического узора, что опоясывал искусно от локтя и ниже его перчатку. Занятная схема, спрятанная за аляповатыми колечками стандартных амулетов, так просто с наскоку все и не рассмотреть.

— Не знаю, что у тебя там сидит мальчик… — Раус подошел ко мне, тихо шепча на ухо и протягивая мне маленькую шкатулочку. — Но она жрет людей, причем очень умело это делает, у меня два студента расстались с жизнью пока я изучал, что же ты туда впихнул такое.

— А не нужно чужое руками трогать. — Я быстро извлек из шкатулочки свое колечко с неким облегчение одевая его на палец.

— Ты бы и сам поберегся с такими силами заигрывать. — Произнес он, напоследок отходя от меня. — Это неуправляемо и те узы, что наложены на кольцо всего лишь временная граница для той стихии внутри.

«Ну как ты девочка?» — Привычно послал я мысленный призыв Адель, уже не вслушиваясь в слова старика мага.

«Я ждала тебя». — Тут же пришел перезвон мягкого голоска с ее стороны. — «Я знала, ты не оставишь меня».

Более разговоров не было. Меня посадили в карету вместе с магами, но эти двое, приятельски болтать со мной, не были настроены. Впрочем, как и я с ними.

Колеса застучали по брусчатке мостовой, километры потянулись, меняя пейзаж за окном, а я погрузился в свои мысли, то так, то эдак проигрывая сложившуюся ситуацию и ища ответы на возникающие предо мной вопросы.

В принципе все не так уж и плохо. Я жив, практически освобожден, практически знаю что делать… Но лишь практически ибо в реальности переменных было куда как теперь больше чем постоянных. При формальном статусе покойника, я не выхожу в этот мир с голой пардон попой в люди. Не скажу, что я подобное предвидел, но и все яйца в одну корзину не сложил, ведь не зря банки все шли в обход моей дорогой супруги. Это в те достопамятные времена моего становления, земельный пай баронства давал мне опору и финансирование, но теперь с учетом оффшорной зоны, с вливанием капитала из двух государств в проект железной дороги и перспективной торговой артерии, мое начинание приобретало совершенно другой уровень и размах.

Мне только оставалось самому себе мысленно улыбаться и аплодировать, ибо я все же в свое время не забросил этот проект, связал на нем легион, сделав его службой охранения, а так же тем органом, который его кормит, ну и разбил отделения на сеть, не забыв еще и в столице открыть филиал.

А что радоваться спросите вы? Ведь фактическим держателем сети являлся барон Ульрих фон Рингмар ныне покойный и преданный земле. И фактически это было так, но лишь на половину, так как другая половина была документально подвешена мною в воздух, да еще и с учетом ряда счетов открытых на другие имена.

Как так? Да вот так. Есть у меня такой человек как господин Энтеми на которого я изрядно что повесил, плюс у него есть поверенные помощники. В общем, пока точно не скажу, что доподлинно смогу отжать у своей супруги и что возможно она в добровольном порядке мне передаст в знак некоей благодарности, но думаю голым босым я не умру.

Но деньги деньгами, а помимо этой проблемы, мне не давала покоя мысль о некоем, пусть и больше мнимом, чем явном предательстве, которое я буду вынужден совершить по отношению к императору.

Да, вот такой вот я странный человек, вот такая вот червоточинка вдруг возникла во мне, не давая отбросить в сторону этот аспект и условие моего освобождения. Казалось бы, что тебе с того? О чем можно думать, когда этот великий и ужасный мракобес император, гадский гад, нехорошая «нехорошесть» и вообще как бы сатрап, тиран и угнетатель. Почему я вообще должен каким-либо образом сопереживать этой субстанции и квинтэссенции зла в этом мире?

Однако же… Однако же я не мог выбросить из головы и из сердца мысль и чувство, что совершаю что-то неправильно. Делаю что-то, что противно моей натуре. Понятное дело, что это политика, понятно, что все в этом как-то взаимосвязано. Тут даже не нужно быть семи пядей во лбу, что бы догадаться эльфы ведут свою игру, а памятуя о той истории где меня эти остроухие подставили под удар господина де Тида, все желание быть паинькой и не брыкаться, отпадает как бы само собой. Впрочем, и любовью к императору я не пылаю. Он хладнокровный убийца, у меня перед глазами до сих пор бальный зал где народ, объятый пламенем мечется в дыму не находя выхода из этой западни. Все очень сложно, слишком неоднозначно и размыто.