Возвращение
Шрифт:
— Пожрать не хочешь? — интересуется Мастиф.
— Нет, даже от одной мысли мутит. — снова категорически отказываюсь я. — Что с обстановкой вокруг. Где мы вообще? Вражины далеко?
— Раскидали группы в стороны. Ищут-рыщут. Но пока на достаточном расстоянии. Мы за ночь очень прилично в сторону ушли. К горам прижались. Глядишь, так по самому краю долины и прошмыгнем.
— Ну, уж горы трудно было не заметить, — бурчу я, — Я же всего лишь контуженый, а не слепой и слабоумный…
Как соратники и порешили, пока я в отключке валялся — отныне идем ночами. Обратившиеся способностей не имеют. Ни
Теперь нас стало еще меньше.
68 касок и раненые на руках. Ну, хотя если с Моней-одесситом считать, то 69.
Как же тяжело без ночного зрения! Да и без всего остального. Чувствую себя, чуть ли не инвалидом.
Поди же ты — всего три месяца как побыл индивидом со сверхспособностями, а привык так, будто всю жизнь, чуть ли не с рождения, обладаю ими.
К хорошему быстро привыкаешь.
Ничего — верну себе свое. Обязательно верну — чего бы это не стоило.
Знать бы еще — как извернуться мехом внутрь, чтобы сделать это поскорее!
Глава 10. Июль. Македония
Ночью мы идем вдоль реки. Совсем небольшой — с десяток метров в ширину и глубиной от пояса до подмышек, посередине узкого русла. У нас в Сибири такие ручейки по большому счету и за полноценную реку-то не считаются.
Однако, она какое-никакое, но укрытие, на тот пиковый случай, если совсем туго станет. «Обратившиеся» в воду не полезут, а мы влегкую на противоположную сторону перемахнем.
Пока нам с ней по пути.
В середине ночи менталисты «натыкаются» на пару десятков людей и шестерых безмозглых обратившихся, под командой разумного со смешным уровнем и не впечатляющей репутацией.
Не сговариваясь, приходим к выводу, что скорее всего это припаханные к выполнению какой-либо повинности рабы и их конвой.
Река неспешно бежит в том же направлении. Вот и прекрасно!
Ближе к рассвету мы почти у цели. Отряд располагается в небольшом перелеске в полукилометре от каких-то построек, а я с разведывательно-штурмовой группой выдвигаюсь вперед на предмет «осмотреться и поживиться». Плевать на сотряс! Мне нужны действия и пункты репутации. Да и Арвинд своей ментальностью малость подлечил. «Вата из ушей» и тошнота пропали почти полностью, разве только голова по прежнему все еще тяжелая и кружится временами.
Можно было бы конечно незаметно мимо пройти, но нам нужна еда. А там она должна быть. Работяг и охрану чем-то же кормят.
Залегаем в кустарнике и присматриваемся к лежащим впереди руинам. Старый заброшенный замок, что ли?
Обветшавший и совсем небольшой. Видать родовое гнездо какого-нибудь совсем захудалого, не богатого и не слишком родовитого местного средневекового князька.
И что они тут делают?
Восстанавливают эту рухлядь?
Точно. Углубляют ров, кроют крышу жилого помещения с узкими окнами-бойницами, закладывают камнем проломы в заросших плющем, выщербленных стенах.
Понятно. Похоже, кто-то из здешних разумных командующих недочеловеками — забаронствовать решил. Обзавестись собственной крепостью.
А
то, что охраны мало, вполне себе объяснимо — остальные недоумки сейчас поди по всей долине ищут наглых пришельцев.О чем тут вообще думать?
Мы появились неожиданно, как черти из внезапно разверзшихся врат в преисподнюю.
Без труда и потерь перебили беспечно дрыхнущую охрану, освободили работяг и «главного архитектора» — еще вполне бодрого старикана к шестидесяти.
Оказалось, что этот дедок свободно балакает по-нашему. Говорит: в юности учился своему ремеслу в Москве.
Со слов умеющего не только слушать но и делать выводы «прораба» расклады таковы: все силы местных безумцев действительно брошены на поиск неизвестных наглецов.
Еще вчера здесь квартировало и приглядывало за работягами целых полтора десятка, а не жалкая шестерка безумцев. Местный глава обратившихся повелел отыскать и примерно наказать оборзевших до изнеможения нахалов, позволяющих себе, как по бульвару разгуливать по его владениям.
Причем, что любопытно — в данный момент не мы одни являлись для местных незваными гостями.
Буквально вчера, какие-то непонятные люди «под корень» безжалостно вырезали один из гарнизонов обратившихся, расположенных в долине. Это было всё. Подробностей нападения старик, увы, не знал.
— Интересно девки пляшут! — присвистнул Шептун, — и кто бы это мог быть? Что ещё за партизаны?
— Да хз! Серб, братушка, ну что там у тебя?
Захваченный живым раззявистый «начальник гарнизона», на свою беду оказавшийся албанцем, спел Сербу примерно ту же песню с минимальными и абсолютно несущественными расхождениями. После чего был благополучно отправлен Вуком в края вечной охоты.
Ладно — с неизвестными партизанами после разберемся. Или не станем, если они сами на пути не попадутся. Какое нам дело до местных разборок, в конце концов? Нам дальше идти надо. Домой.
Вопрос в другом: что теперь с этими работягами делать?
Отпустить, тем самым при отходе создав еще немного неразберихи?
Гуманно, но рискованно.
В таком случае мы обнаружим свое местонахождение и траекторию движения.
Такой вариант совсем ни к чему.
Устранить, как только что поступили с конвоем?
Практично и рационально, но как-то совсем неправильно.
Коллективно поразмыслив — в итоге заперли не слишком везучих разномастных мужичков в сарае, где они и до этого бедовали. На волю выпускать их не спешим. Мало ли кто выслужиться решит и прямиком к хозяину рванет с докладом.
Что касается еды — с ней все было неплохо.
В замке обнаружился небольшой запас вполне годных к употреблению в пути продуктов.
В общем, день провялились на месте, а с наступлением сумерек двинулись дальше.
Уходя, я снова задумываюсь — как поступить? Что делать с этими рабами «обратившихся»?
Решаю все же не брать грех на душу и не подвергать и без того скромную репутацию риску быть заминусованной.
Поставили им два ведра с водой и покрепче подперли дверь.
Пусть сидят и дожидаются. Чего? Да кто его знает? Чего-нибудь да высидят. Хозяев, вероятнее всего.
Уже отойдя на полсотни шагов в сторону от замка, передумываю и возвращаюсь обратно.
Неправильно мы все-таки поступаем.