Возвращенная публицистика. В 2 кн. Кн. 1. 1900—1917

Диктатура пролетариата в России может выразиться в захвате власти Советами Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов и в решающем влиянии в этих Советах представителей революционного пролетариата, гораздо более организованного и сознательного, чем примыкающие к нему и поддерживающие его слои беднейшего крестьянства. Вот почему нужно со всей настойчивостью выдвигать лозунг завоевания полной власти Советами и высвобождения их из-под опеки империалистской буржуазии, которая в теперешний критический момент прилагает все усилия, чтобы снова возбудить патриотический пыл, расколоть международное движение и тем самым сделать невозможным дальнейшее развитие революции.

Это дальнейшее развитие революции есть ужас и безумие для «господствующих» классов, которые кричат об анархии и призывают к порядку. На самом же деле только революционные низы способны положить конец анархии, ликвидировав войну и обессилив капитал.

Спартак. 1917. № 1.

КЛЕВЕТНИКИ

Впервые опубликована в «Социал-демократе» [111] (1917, 23 мая).

111

«Социал-демократ» — ежедневная газета. Орган Московского областного бюро, Московского комитета, позднее — и Московского окружного комитета партии большевиков. Издавалась с 7 марта 1917 г. Редактор Н. И. Бухарин. В газете принимали активное участие М. С Ольминский, Е. М. Ярославский, Б. М. Волин, Н. Л. Мещеряков, А А Сольц, И. И. Скворцов-Степанов. В связи с переездом ЦК партии в Москву газета в марте 1918 г. слилась с «Правдой».

Буржуазией начинает овладевать какой-то панический ужас. И в этом состоянии вечного и мучительного страха господа купцы и фабриканты, со всей сворой своих прислужников из рядов так называемой интеллигенции, хватаются за все средства, как бы низки эти средства ни были, какую бы отвратительную гадость они ни представляли.

Есть в Москве газета «Русское Слово» [112] , газета большая (у фабрикантов много денег), которая требует много бумаги. Она всегда ползала в ногах у старого правительства. Когда ставили памятник Столыпину-Вешателю, который был защитником Азефа и насаждал провокацию, тогда «Русское Слово» славословило этого палача.

112

«Русское слово» — ежедневная газета. Выходила в Москве с 1895 г. Близка к кадетам В 1897 г. перешла к И. Д. Сытину, превратившему ее в крупное капиталистическое предприятие. Газета имела самый большой тираж в России (в 1916 г. — 739 тыс. экз.). Принимали участие А. Амфитеатров, В. Дорошевич и другие видные буржуазные литераторы. Закрыта в декабре 1917 г. за антисоветскую пропаганду. В 1918 г. возобновлена и выходила под названием «Новое слово» и «Наше слово».

Наступили теперь иные времена. Теперь каждый бывший пристав готов нацепить красную ленточку и объявить себя республиканцем. Теперь без этого не обойдется самый злейший противник народа. Он тоже «за свободу». На самом деле он против всякой свободы, но иначе его и слушать не будут. И вот подхалимы старого режима начинают вести бешеную борьбу против действительных сторонников революции под флагом «защиты свободы».

Но к ним нет доверия. Все знают их прошлую деятельность. Поэтому им остается одно: клеветать, клеветать и клеветать...

В № 111 «Русского Слова» помещена на первой странице громадная клеветническая статья «Большевики и департамент полиции». В этой статье борзописец московского купечества стремится облить помоями нашу партию, намеренно изображая дело так, что наша партия — это охранная организация.

У нас было много провокаторов. Почему? Да потому, что только у большевиков были сколько-нибудь сильные нелегальные тайные организации; потому что именно большевики были самыми опасными противниками старого режима. Охранники не полезут к октябристу, который сам одобряет охранку. Охранники не начнут примазываться к «Русскому Слову», которое поет гимны шефу охранки — Столыпину; охранники не будут сажать в тюрьму «именитое купечество», поддерживающее эту газету, потому что купечество — народ для них свой. Царское правительство знало, что делало, когда оно посылало своих слуг в лагерь революционеров, чтобы разбить их организации, чтобы выловить всех дельных людей, чтобы задушить грядущую революцию.

Все это понятно и ясно для всякого, у кого на плечах голова, а не кочан капусты. Отлично знают это и «писатели» из «Русского Слова». Но посмотрите, как они пишут обо всем этом:

«Своими «друзьями» департамент полиции считал именно самых крайних революционеров... «Охранка», поддерживающая крайних революционеров... это действительность»... «Департамент полиции тщательно выискивает людей... и останавливает свой благосклонный (!!) выбор на Ленине и его соратниках».

Вы видите, товарищи, бездонную низость этих писаний. Если охранник идет в организацию, чтобы задушить ее, это значит — он ее «поддерживает». Если охранка ни за кем не следит так внимательно, как за Лениным, — это значит, по «Русскому Слову», что она остановила на нем свой «благосклонный» выбор. Ведь это все равно, что сказать о брате т. Ленина, который был когда-то повешен за покушение на Александра III, что палач остановил на нем свой «благосклонный выбор» и «поддерживал» его, накидывая петлю на его шею!

Мы не станем разбирать всего мелкого вранья буржуазной газеты. Отметим еще один пункт.

«Русское Слово» сознательно лжет, когда оно утверждает, что ленинские организации «охранялись» и не разбивались. Кто знает историю нашего движения, кто знает хотя бы историю нашей московской организации, тот знает также, что царские агенты постоянно сажали в тюрьмы наших товарищей, разрушая наши организации из месяца в месяц, из года в год. За 1912 и 1913 годы все члены большевистского центрального комитета, находившиеся в России, были арестованы. Думская фракция была арестована. В ссылках и тюрьмах за последние годы наши товарищи сплошь и рядом составляли большинство «населения».

«Департамент полиции, — пишет «газета», — никогда не стремился окончательно уничтожить эти организации, всегда оставлял кого-нибудь для развода».

Это верно. «Для развода» оставляли. Но вы, господа из «Русского Слова», понимаете, что это значит? Это значит, что оставляли, чтобы по оставшимся выслеживать и предавать новых и новых. Это была бешеная борьба, и из этой борьбы вышли победителями мы, потому что самая «крайняя» идея, которую защищали мы — и только мы, — идея восстания народа против царизма, осуществилась.

Товарищи рабочие! Буржуазия хочет сейчас клеветой и обманом приостановить революцию. В своей ненависти к нам она мобилизует против нас все, что может. Учитесь у нее ненавидеть своих классовых врагов!

P. S. Клевету «Русского Слова» подхватила, между прочим, и якобы социалистическая газета г-жи Кусковой, Мельгунова и Прокоповича — «Власть Народа» [113] (см. № 20). Они считают себя «обязанными» поддерживать новую гнусность «Р.С».

Социал-демократ. 1917. 23 мая.

113

«Власть народа» — ежедневная газета правого крыла эсеров. Выходила в Москве в 1917 — 1918 гг. под редакцией Е. Кусковой.

ПАРИЖСКАЯ КОММУНА И РЕВОЛЮЦИОННАЯ РОССИЯ

Впервые опубликована в газете «Социал-демократ» (1917, 29 июня).

(Историческая параллель)

Когда ошалелая парижская буржуазия 1870 — 71 года, пуще огня боявшаяся потерять власть, перешла на сторону открытой контрреволюции, то ее вождь Тьер [114] обратился к революционному Парижу с требованием разоружения. «Вооруженный Париж являлся единственным серьезным препятствием для контрреволюционного заговора; и посему требовалось его обезоружить».

114

Тьер Адольф (1797 — 1877), французский государственный деятель, историк. После провозглашения Парижской Коммуны возглавил версальцев; с исключительной жестокостью подавил Коммуну.

Когда ошалелая от испуга буржуазия России плетет свою контрреволюционную сеть, опираясь на английский капитал, она прежде всего кричит о разоружении Петербурга, о выводе революционных войск, об обезоружении рабочей Красной гвардии.

«Артиллерия национальной гвардии, — заявлял Тьер, — есть собственность государства, а посему подлежит возврату ему».

«Пулеметы петроградских частей есть собственность государства, а посему подлежат отправке на фронт», — говорят распоряжения коалиционного министерства.