Возвращенная публицистика. В 2 кн. Кн. 1. 1900—1917

Русские социалисты, впавшие в шовинизм, подали только один палец царизму. Но — как бы он не ухватил всю их руку. Пожелаем им одного: чтобы на их примере не оправдалось предсказание нашего учителя Фридриха Энгельса о том, что «всякий русский, который стал шовинистом, раньше или позже поклонится царизму так же, как мы видели это на примере Льва Тихомирова» [157] .

Война русскому царизму, война непримиримая, война без малейшего перемирия, война не на жизнь, а на смерть! Использовать внешние затруднения русского царизма — не только наше право, но наша обязанность, ибо и царизм использует внешнюю победу для того, чтобы окончательно замуровать в темницу всю Россию.

157

Тихомиров Лев Александрович (1852 — 1923), революционный народник, публицист. С 1908 г. — редактор «Московских ведомостей».

Социал-демократ. 1915. 12 февр.

Л. Б. КАМЕНЕВ

(1883 — 1936)

Лев Борисович Каменев (Розенфельд) приобщался к революционной работе в 1901 г. в Тифлисе, где в то время проживала его семья. В том же году поступил на юридический факультет Московского университета. За участие в студенческих волнениях в 1902 г. был арестован, исключен из университета без права восстановления и выслан в Тифлис. Здесь занялся пропагандистской работой. Осенью уехал в Париж, где примкнул к «искровской» группе. Здесь же познакомился с В. И. Лениным. После II съезда партии примкнул к большевикам. В сентябре 1903 г. возвратился в Россию, в Тифлис. Работал в качестве пропагандиста и агитатора местной социал-демократической организации, затем был введен в состав Кавказского Союзного комитета РСДРП, занимался вопросами руководства рабочим движением на Кавказе. Каменев часто выступал со статьями в органе Союзного комитета газете «Борьба пролетариата». Участник III съезда РСДРП (1905) от Кавказского Союзного комитета. Выступал с защитой большевистской тактики почти во всех крупных городах центральной и западной России. Конец 1905, 1906 и 1907 гг. провел в Петербурге в ближайшем общении с В. И. Лениным, сотрудничал в большевистских газетах «Новая жизнь», «Волна», «Вперед», «Эхо», «Пролетарий». В апреле 1908 г. был арестован, после освобождения в июле был приглашен В. И. Лениным в Женеву. За границей вошел в состав редакций ЦО большевистской фракции газеты «Пролетарий» и ЦО РСДРП «Социал-демократ». В 1913 г. вслед за В. И. Лениным и Г. Е. Зиновьевым переехал поближе к границе в Краков, в начале 1914 г. был командирован в Петербург для руководства газетой «Правда» и большевистской фракцией в IV Государственной думе. Разгром «Правды» 8 июля 1914 г. вынудил его переехать в Финляндию. 4 ноября 1914 г. неподалеку от Петербурга был арестован со всеми участниками нелегального совещания членов думской фракции с представителями большевистской партии. В 1915 г. он заявил в суде, что никогда не был согласен с тезисами и лозунгами Ленина и ЦК по вопросу о войне. Был сослан в Ачинск, где в это время находились И. Сталин и депутат Думы М. Муранов. В 1917 г., узнав о победе Февральской революции, все трое приехали в Петроград. Здесь, несмотря на протесты более молодых членов партии, они взяли на себя с № 9 редактирование «Правды». Опубликованные в газете статьи Каменева «Временное правительство и революционная социал-демократия», «Без тайной дипломатии» явились отражением нестабильности его политических взглядов. Он требовал условной поддержки Временного правительства, выступал за единение с эсерами и меньшевиками, одобрявшими его действия, был против прекращения военных действий без согласования с союзниками. Став во главе «Правды», Каменев всячески препятствовал опубликованию в газете присланного В. И. Лениным цикла «Писем из далека». На Апрельской конференции РСДРП (б) Каменев по существу выступил против выдвинутого Лениным нового курса партии на социалистическую революцию И все же по настоянию Ленина он был избран в новый состав ЦК. После июльских событий 1917 г. Каменев был арестован, но вскоре освобожден. В октябре 1917 г. он опубликовал в формально внепартийной газете «Новая жизнь», от своего имени и от имени Г. Е. Зиновьева письмо, в котором, хотя и путанно, выражалось несогласие с курсом, взятым партией на вооруженное восстание. Письмо было явным нарушением партийной дисциплины. Ленин потребовал исключения Каменева и Зиновьева из партии, однако его предложение не было поддержано большинством ЦК. После Октябрьской революции Каменев занимал ряд ответственных постов в партии и государстве. Необоснованно репрессирован. Реабилитирован в 1988 г.

ЛОНДОНСКИЙ СЪЕЗД РОССИЙСКОЙ с.-д. РАБОЧЕЙ ПАРТИИ 1907 Г. [158] 30 апреля — 19 мая ст. ст.

1. Общая картина съезда

Впервые опубликована в журнале «Вестник жизни» [159] (1907, № 6).

Есть в России распространенная игра: на землю, вытянув перед собой ноги, садятся двое «борцов», подошвы их соприкасаются, и, схватившись за руки, они всячески стараются перетянуть друг друга. Эти борцы встают передо мной всякий раз, когда я пытаюсь восстановить перед собой общую картину последнего, пятого по счету, съезда р. с.-д. р. п. — Незавидная картина.

158

Статья о Лондонском съезде написана под непосредственным впечатлением съезда, через несколько недель после его окончания, — в начале июня 1907 г., — для издававшегося тогда в Петербурге большевистского журнала «Вестник Жизни» (см. «Вестник Жизни», № 6, июнь 1907 г.). В своей полемической части статья была направлена главным образом против так называемого «центра», идейным выразителем которого был тогда стоявший вне обеих боровшихся фракций тов. Троцкий. Тов. Троцкий ответил в следующей же книжке «Вестника Жизни» статьей «Мораль Лондонского съезда», мой ответ на которую не появился в свет вследствие прекращения журнала. Оценке съезда, кроме этих двух статей, посвящены были: большевистский сборник «Итоги Лондонского съезда» (Спб. 1907 г.) со статьями Н. Ленина, В. Ногина, Г. Зиновьева, М. Лядова и др., брошюры Череванина и Дана. Большой том протоколов съезда вышел только в 1910 году в Париже. Плеханов издал свои речи на съезде отдельной брошюрой с громоносным предисловием против большевиков под заглавием «Мы и они».

Из фактов, которые не были мною отмечены в перепечатываемой статье, можно теперь отметить, что на последнем заседании большевистской фракции съезда, уже после закрытия съезда для руководства дальнейшей работой большевиков был избран так называемый БЦ (большевистский центр), в дальнейшем игравший роль ЦК большевиков.

Лондонский съезд 1907 г. был последним съездом партии эпохи первой русской революции: следующий съезд собрался только через 10 л., в 1917 г. Он был также последним, на котором присутствовали меньшевики: меньшевики фактически покинули партию в эпоху контрреволюции и не присутствовали на конференции 1912 г., которую собрали большевики, чтобы восстановить ослабленную бешеными репрессиями царизма и преданную меньшевиками партию.

159

«Вестник жизни» — научный, литературный и политический журнал, легальное большевистское издание. Выходил в Петербурге с 30 марта 1906 по сентябрь 1907 г. Всего выпущено 20 номеров. Тираж — 10 тыс. экз. В журнале сотрудничали В. И. Ленин, Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев, В. В. Воровский, А. В. Луначарский, М. С. Ольминский, Л. Д. Троцкий. С журналом был тесно связан Н. Г. Гарин-Михайловский (умер на одном из заседаний «Вестника жизни»). По постановлению Петербургской судебной палаты от 23 сентября 1907 г. издание журнала было прекращено.

Но, в самом деле, переберите в памяти все предыдущие съезды: II, III «большевистский» съезд и меньшевистскую «конференцию», IV — названный объединительным, — и для каждого из них вы сразу найдете его характерную черту, то, что делало «эпоху» в жизни партии. И II, на котором выработана была программа партии, который был первым шагом ее на пути разрыва с «кружковщиной» и «кустарничеством», и III — этот генеральный смотр идейного багажа партии накануне решительных событий 1905 г., и IV — объединительный, умудренный опытом пережитых битв, арена столкновений «двух тактик», съезд, на котором партия стояла перед задачей наметить первые шаги на «парламентском» поприще — все это легко и стройно укладывается в схему развития пролетарской партии. Последний, Лондонский съезд войдет в эту схему лишь некоторыми своими частями.

Съезд собирался и работал под знаком «критики». Для этого было достаточно причин, которые вводили в порядок дня критику не схем, не теоретических, впрок заготовленных положений, а критику практических шагов.

С апреля 1906 г. и по апрель 1907 г. партия под руководством центральных учреждений, созданных «меньшевистским» большинством на объединительном съезде, работала на новой, до того времени совершенно чуждой ей арене.

Партия вступила на путь «парламентской деятельности», создала «парламентскую» фракцию, вела избирательную кампанию, выставляла собственных кандидатов и входила в соглашения... И все это среди непрекращавшихся споров, «дискуссий», на фоне непрерывного роста числа членов партии.

Все это надо было оценить, учесть, во всем этом надо было разобраться, и все это шире и шире развертывало пропасть между тенденциями большевиков и меньшевиков, все это требовало в то же время сговора...

Критика, направленная к тому, чтобы обезвредить в дальнейшем ту часть партии, которая в предыдущий период вела, вернее, тащила за собой партию, на ее новом пути, — такова была практическая задача большевиков.

Критика, направленная к тому, чтобы добиться соглашения компромисса, критика, направленная направо, к меньшевикам, за их ошибки, и налево к большевикам, за их «нетактичное», «неумеренное», «прямолинейное» вскрывание этих ошибок — такова была позиция так называемого «центра».

Эта внутренне противоречивая позиция центра и определила собой всю работу съезда за первые две недели его заседаний. Эта работа не может быть названа предварительной, ибо отняла чуть ли не 1/2 или даже 3/4 времени у съезда, но ее нельзя назвать и положительной, практической политической работой сравнительно с массой энергии и силы, на нее затраченной. Критиковали, оценивали, взвешивали пройденный путь все: большевики и бундовцы, поляки и латыши. Но закрепить эту критику, сделать из нее достояние партии, а не съезда только, пустить ее в оборот, перечеканить, так сказать, речи съездовских ораторов в ходкую монету резолюции съезда, сделать эту критику отправной точкой развития всех членов партии — к этому стремились только большевики, и в этом чаще всего, почти постоянно, оставались в одиночестве. Все остальные группы делегатов, не говоря уже о меньшевиках, больше всего боялись именно этих результатов съездовских разговоров.

Большевики, бывшие застрельщиками критической кампании и нашедшие в этой работе сочувственную аудиторию среди центра, все время пытаются сделать из этой критики партийного опыта, из годовой демонстрации применения «меньшевистской» тактики к жизни — партийное достояние, точно и ясно перечисляя и формулируя в своих резолюциях о деятельности Центрального Комитета и социал-демократической фракции II Гос. Думы их неверные шаги. Пробежав эти, внесенные на съезд большевиками, резолюции, всякий сразу увидит, что здесь нет ни малейшей попытки из прошлогодних ошибок «меньшевизма» создать сегодняшний триумф «большевизма». Ничего подобного. Сумма этих резолюций есть объективно мера того уклонения от пролетарской политики, которое было не плодом меньшевистской непокорности, а результатом неверных, а следовательно, и вредных представлений о ходе пролетарской борьбы. Эти представления не выдержали испытаний жизни, и это должен был сказать съезд той массе, которая его выбрала.

Именно это и именно должен был сказать.

Но этого не позволяла съезду сказать та сила, которая имела возможность «вязать и решать», покуда оставалась едина, — центр. Во имя чего? Во имя единства партии, конечно, во имя мира в партии, во имя «поднятия партийной культуры», как выразился лидер центра т. Троцкий.

Во имя принципа партийного единства уничтожали возможность реального единения партии на почве критического отношения к пройденной ступени ее развития. Во имя поднятия «партийной культуры» среди делегатов забывали о задачах развития критической мысли среди широкой партийной массы.

«Центр» съезда, полагая, что он является носителем примирения и единства, фактически, объективно противопоставил эту идею интересам дальнейшего развития партии.

Боясь сыграть в руку фракционным интересам «большевизма», центр еще не понимал, что, работая в том направлении накопления и оценки партийного опыта, куда звали его большевики, он работал бы именно в интересах партии и лишь постольку в интересах «большевизма», поскольку эти интересы отражают интересы партийного развития. Покуда же он работал в фракционных интересах «меньшевизма», в пользу политического течения в партии, которое не нашло ни в одном вопросе (кроме вопроса о партизанских выступлениях и боевых дружинах) теоретических союзников в лице той или другой делегации.

Лишь тогда, когда съезд перешел к положительной части своей работы, к намечанию путей дальнейшей работы партии, центр, как единое целое, исчез, рассыпался, распался направо и налево, и тогда мы услышали от одного из авторитетнейших делегатов съезда, Розы Люксембург [160] , о неизбежности поддержки «большевизма» во имя интересов революционной социал-демократии и возможности такой поддержки для товарищей, совершенно отрешившихся от фракционных интересов.

В нашу задачу не входит ни анализ того, как там, в глубине России, сложился этот центр, ни изучение того, имеются ли условия в партийной жизни, которые дали бы возможность центру и после съезда проявить себя, как таковому. Был момент на съезде, когда все ожидали от товарищей, расположившихся на центральной позиции, плодотворных указаний и живого руководства съездом: большевики звали тогда «центр» выйти вперед и развить свою тактическую линию; по компетентному показанию одного из его лидеров, бундовца Абрамовича, оказалось, что центр покуда «сидит за деревьями»; когда же он появился «из кустов», то оказалось, что это просто добрые люди, которые хотели дать «примирение» и «синтез», а смогли дать лишь образчики «марксизма на вес» и разбились по тем же линиям, оппортунистов и революционных социал-демократов. Противоречие между поддержанными «центром» фракционными интересами той части партии, которой принадлежали центральные учреждения и большинство с.-д. думской фракции, и интересами партийного развития — сделало бесплодной работу съезда вплоть до того момента, покуда съезд не перешел к III пункту порядка дня, к вопросу об отношении с.-д. партии к непролетарским партиям, т. е. к началу 3-й недели занятий съезда.

160

Люксембург Роза (1871 — 1919), деятель германского, польского и международного рабочего движения; один из руководителей и теоретиков польской социал-демократии. Один из организаторов «Союза Спартака» и КП Германии (КПГ). В годы первой мировой войны — интернационалистка. Страстный борец против милитаризма и империализма. Зверски убита контрреволюционерами.