Возвышение Меркурия. Книга 8

Внутри на момент всплеснулось раздражение. Вот значит, как? Вениамин решил указать дерзкому, с его точки зрения, патрицию, место. Вынудить вести переговоры со всеми тремя княжескими родами. Идея была ясна — рычагов давления на эти фамилии у меня не было. А потому придётся изворачиваться, обращаясь к нему за помощью и прогибаясь перед волею Рюриковича.

Одно непонятно — почему он решил, что я вообще стану в это ввязываться? Когда мы общались, речи о моих переговорах этим тремя родами не шло.

Ещё раз прошёлся взглядом по Засекину. Родовой перстень обычный, без намёка на божественную силу. Внутри каркаса — ядра, подходящие для ранга Мастера. А лицо источает уверенность в собственных силах. Вот последнее, это точно зря.

— Наш общий знакомый говорит правду. Но видите-ли в чём дело, мы уже всё с ним обсудили. И он выразил своё согласие. Потому, по поводу любой платы и вопросов, которые у вас имеются, стоит к нему же и обратиться.

Улыбка на лице Засекина слегка померкла и он осторожно уточнил.

— Вы полностью уверены в своей интерпретации?

Сандал который завис около ростового окна, что выходило на взлётную полосу, недовольно рыкнул. Я же, с усмешкой, кивнул.

— Абсолютно. Он не предупреждал о вашем визите и не сообщал, что мне придётся контактировать с кем-то из князей. Лишь пообещал решить мой вопрос. Как именно он будет это делать, уже совсем не мои проблемы.

Безусловно, к такой наглости со стороны обычного, в плане социального статуса, патриция, княжич готов не был. Пусть я и продемонстрировал миру, что в состоянии эффективно действовать на поле битвы, но будучи членом княжеского рода, всё же рассчитываешь на иное к себе отношение.

Уверен, реакция Рюриковича будет похожей. Скорее всего, намного более жёсткой. Он, в конце концов, вообще относится к главной императорской семье. Людям, что не просто стоят у подножия престола, а окружают его.

Впрочем, это мне скорее на руку, чем наоборот. Гнев приводит к расфокусировке внимания. А рассеянного оппонента переиграть всегда намного проще.

— Тем не менее, вы же сейчас летите в Петербург. Я тоже жду своей рейса, но мог бы отправиться с вами. Заодно и перекинемся парой фраз по пути.

Судя по выражению глаз, смертный считал свой план достаточно неплохим. Видимо, слишком привык полагаться на высокий статус своего рода. Особенно при контактах с патрициями, что стояли на более низких ступенях социальной лестницы.

— К сожалению, мы направляемся совсем в другое место. А сам перелёт запланирован, как частный. Для двух лиц и их сопровождающих.

Засекин покосился на измождённого царевича, что опирался на трость. Вернул взгляд на меня. Немного подумал. И наконец определился.

— Вы же понимаете, что Его Сиятельство не станет убирать нашу подпись и отказываться от обязательств, если для этого не будет веских причин?

Я посмотрел ему в глаза и довольно улыбнулся. Что главы всех трёх княжеских родов постараются стребовать нечто ценное, я прекрасно осознавал. Особенно, если учесть, что речь шла про Маховых. Которых, опасалась большая часть варварской знати. Вот только требовать им было нужно совсем не у меня.

— Наш общий знакомый, который ввёл вас в курс этого дела, должен всё компенсировать. Повторюсь — все вопросы, которые касаются вознаграждения рода или возмещения его потенциальных потерь, должны направляться ему. Договорённость с ним по этому поводу уже достигнута.

Вот теперь, с лица патриция пропали последние остатки благодушия. Тогда, как глаза царевича Алексея, что внимательно прислушивался к беседе, напротив лучились иронией.

— С ним, возможно у вас и есть некий уговор. Но разве вы не подумали о том, что стоит договориться и с теми, чьи подписи стоят на документе?

Не выдержал всё-таки — в голосе княжича прорезалось откровенное недовольство. Чем я немедленно воспользовался.

— Вы сейчас намекаете на то, что наш общий знакомый не способен выполнить обязательства, которые на себя взял? Или вам мало того, что он пообещал? Как я уже сказал, у нас с ним имеется своё соглашение. В которое входят и ваши подписи под обсуждаемым договором. Если честно, слушая сейчас вас, я невольно начинаю испытывать сомнения в способности этого человека выполнить обещанное. Возможно стоит задать ему пару вопросов по этому поводу.

Смертный на момент замер, удивлённо округлив глаза и судя по всему, лихорадочно думая, как выпутаться. Он то собирался надавить на нетитулованного дворянина. А вместо этого вышло так, что по сути, оскорбил одного из Рюриковичей.

Пока он не успел ничего сообразить, коротко кивнул.

— Мои извинения, но самолёт сейчас уже подадут. Нам с Его Высочеством, пора.

Через какие-то секунды мы покинули зал, провожаемые изумлённо-задумчивым взглядом Засекина, который застыл около входа, пытаясь прийти в себя.

Все распоряжения, что касались самолёта, я отдал ещё вчера. Второго пилота за один день отыскать не смогли. Но зато взяли на работу стюарда. Слабого Одарённого, которого связали по рукам и ногам клятвой. Понятное дело, я бы предпочёл иной метод, но тут было не до выбора. Задействовать на такой должности кого-то из посвящённых в мои секреты, было бы слишком расточительно.

Царевич заговорил, когда мы уже взлетели, а стюард принёс кофе, сэндвичи и печенье.

— Куда мы летим? И к чему всё это? Я сократил свою программу на форуме вдвое, использовав в качестве предлога болезнь. А теперь объявился у всех на глазах в аэропорту Владивостока. Да ещё и улетел с тобой, в неизвестном направлении. Не то, чтобы меня сильно заботила репутация, но казаться лгуном в глазах всей имперской знати, тоже не хочется. Ради чего понадобилась настолько чудная схема?

Отпив кофе, я аккуратно поставил пластиковый стаканчик в предусмотренное конструкцией углубление и повернул голову к Рюриковичу.

— Ради целого набора важных вещей. Твоего здоровья, например. Будущего империи. Жизни Анны Волконской. Разве этого мало?

Тот с некоторым сомнением глянул на меня. Покосился назад, где сидели его телохранитель, Асука и Прохор, отделённые от нас барьером.

— Для того, чтобы меня вылечить, нужно было обязательно куда-то лететь? Причём тут будущее империи? И каким боком, всё это касается княжны Волконской?

Судя по тону, Рюрикович был слегка на взводе, из-за чего я сначала даже удивился. Потому как веских причин для злости, у царевича вроде не имелось. А спустя секунду понял, что он воспринял упоминание своего здоровья, как попытку давления. На что и последовала ответная реакция.

— Вылечить тебя я мог и на месте. Но процесс требует определённого времени. Скорее всего понадобятся несколько сеансов, между которыми должны быть промежутки. А мне требовалось покинуть Владивосток.

На лице патриция немедленно возникло возмущённое выражение, но выплеснуться его негодованию наружу, я не позволил — сразу продолжил.