Возвышение Меркурия. Книга 8

— К тому же, мы сможем обсудить вопрос будущего всей империи. А ты сможешь принять участие в увлекательном расследовании. Но об этом потом. Думаю, прямо сейчас, стоит перейти к первому сеансу лечения.

По мере того, как я говорил, у царевича явно появлялось всё больше вопросов. Но последняя фраза разом переключила фокус внимания на совсем другое.

— Здесь? В самолёте?

Получив от меня молчаливый кивок, он растерянно оглянулся, а потом с лёгкой неуверенностью поинтересовался.

— Насколько это будет больно и сколько всего потребуется сеансов?

Я пожал плечами, задумчиво рассматривая тот хаос, что творился внутри его энергетического каркаса.

— Думаю, боль окажется терпимой. Сеансов — от трёх до пяти, с промежутком в день или около того.

Сначала на его лице отобразилось недоверие. После чего, глаза моментально полыхнули радостью. Для человека, который был болен всю свою жизнь, а сейчас и вовсе, фактически умирал, излечение за несколько дней, казалось настоящим чудом.

Меньше через минуту я уже приступил к процессу. Самым простым вариантом было бы полностью расщепить его ядра и энергетический каркас, после чего прожечь каналы заново и сформировать всё заново. Но это было объективно невозможно. Во-первых, не факт, что его ослабленный организм перенесёт подобную нагрузку. Во-вторых, он потеряет свой родовой Дар, который ещё и был совмещён с силой крови. Сейчас это являлось негативным фактором — работа всей это системы оказалась нарушена и она отравлял его тело. Но какой-то, пусть и хрупкий, баланс поддерживался. Если убрать ядра и полностью вычистить Дар, та мощь, что содержалась в его крови, может запросто прикончить Рюриковича.

В-третьих, я мог попробовать убрать и силу, что была растворена в его крови. Но даже если получилось бы, в будущем такой вариант был способен обеспечить массу проблем. Вплоть до того, что родовой перстень откажется признавать смертного. О последствиях подобного, догадаться несложно.

Поэтому приходилось осторожно распутывать узлы каналов. Прожигать отдельные новые отрезки. Восстанавливать ответвления и самое сложное — филигранно прожигать сотни и тысячи микроскопических нитей, по которым должна струиться сила.

При создании каркаса с полного нуля, они создавались сами по себе, за счёт выплеска мощи во время создания базовых каналов. Сейчас же, приходилось делать всё вручную.

Закончил я минут за десять до того, как самолёт начал снижаться. Результат был не таким уж и плохим — около половины энергетического каркаса царевича, функционировала так, как надо.

Убрав барьер, который отсекал нас от стюарда, продемонстрировал ему пустой пластиковый стакан, намекая на то, что требуется порция кофе. А справа послышался слабый голос Рюриковича.

— Непривычные ощущения. Я чувствую силу. И вроде даже могу… Хм. Она правда слушается.

В упёрся восхищённый взгляд.

— Как ты это сделал? Лучшие целители империи пытались годами. Да что там, когда я был ребёнком, отец приглашал Одарённых со всего света.

Я усмехнулся, поглядывая на стюарда, который занимался кофе. От возможного подслушивания нас прикрывал ещё один щит. Прозрачный, но надёжно скрывающий любые звуки.

— Как видишь, мои возможности немного отличаются от техник тех целителей, которые тебе знакомы.

Тот медленно кивнул. Немного подумал. И озвучил вопрос.

— Что я тебе за это должен?

Я то думал, он сейчас поинтересуется, как я это провернул. Но Алексей всё же был Рюриковичем. С одной стороны, правильно расставлял приоритеты, а с другой, знал о каких вещах не стоит спрашивать в лоб. Человек, что родился членом императорского рода, должен впитывать такие качества с молоком матери. Конечно, если хочет дожить до совершеннолетия.

— Помнится, мы как-то уже касались этой темы во время совсем иного перелёта. Правда, с тех пор, ситуация несколько изменилась. Но думаю, это в любом случае, стоит обсудить позже.

Стюард наконец принёс кофе, а я бросил вопросительный взгляд на смертного, что всё ещё привыкал к новым ощущения.

— Как себя чувствуешь? Способен прогуляться?

Тот вполне искренне усмехнулся и кивнул.

— Более чем.

Впрочем, уже через секунду стал чуть серьёзнее и уточнил.

— Куда именно?

Сделав глоток горячего напитка, я вздохнул.

— Понимаешь, тут такое дело. На днях ко мне заглянула Анна Волконская. И как внезапно выяснилось, это была не совсем она.

Краткий пересказ событий я закончил, когда мы уже заходили на посадку. А изрядно удивлённый и пожалуй даже шокированный царевич, немедленно дал согласие на участие в поисках.

Собственно, это было одной из причин, по которой я взял его в Красноярск. Каждый член рода Рюриковичей был наделён правом вести полноценное следствие. А если речь шла о тех, кто состоял в главной семье, то они могли делать это полностью самостоятельно. Если один из них вскрывал факты, которые казались ему нарушением законов, то мог немедленно начать расследование. Используя для этого те ресурсы государства, которые считал нужным. Правда, об этом следовало дать знать императору, на что отводилось всего три часа с момента первых действий.

Но тут имелся небольшой нюанс — правитель империи был болен и не приходил в сознание. Вводить в курс дела, было некого.

Конечно, всё могло развернуться по всякому. Далеко не факт, что розыск Волконской привёдет к серьёзным разрушениям или необходимости убивать патрициев. Но если ситуация всё же выльется в нечто подобное, то куда проще отправить навстречу офицерам Третьего отделения настоящего Рюриковича, который заявит, что ведёт расследование. А Василий Афеев — верный слуга престола, которого он попросил о помощи.

Такая формулировка, мало того, что отсекала все вопросы со стороны властей, так ещё и исключала потенциальные претензии со стороны знати. Раз это официальное следствие члена императорского рода, то и поводов для объявления войны или выставления виры, нет. Ведь всё происходит строго в рамках закона.

Поэтому, сразу после посадки, мы отправились в один из отелей, где нас ждали забронированные со вчера номера. А оттуда, выехали к другой гостинице, где по словам Натальи Волконской, проживала её внучка.