Вперед в прошлое 12

— А можно пацанов на тренировки позвать? — спросил Зяма. — Наших, николаевских, с фазанки. Они хотели!

— Пусть тоже платят, — сказал Хулио. — Где нам денег-то брать? Мы скоро не сможем.

Вспомнилось, что грядет строительство ангара для автомастерской, и я проговорил:

— Скоро будет аналогичная работа. К тому же демонтаж досок, погрузка-разгрузка — тоже труд. Не пропадете. Месяц пройдет, работы тут возобновятся, а их не на месяцы — на годы. Так что не дрейфьте. Кто не ленивый и с руками, будет при деньгах. Если научитесь чему-то, зарплата повысится.

— Ну клево, че, — улыбнулся Алтанбаев.

Я осмотрел гоп-команду и внушил:

— Вам нужно закончить вечернюю школу и получить профессию. Строительные специальности не так уж и плохи, и всегда актуальны. Можно сказать, за ними будущее. Сергей вас научит, да, Сергей?

— Научу, — кивнул он.

Посидев еще немного, я достал из кармана рюкзака часы. Было без двадцати семь.

— Сергей, разберетесь, кого вызывать на работу завтра? Мне пора идти.

Я достал заранее отсчитанные деньги и принялся раздавать парням. За вчера и сегодня каждый заработал по четыре тысячи. По нынешним меркам деньги фантастические, а главное — живые. На них можно купить килограмм свинины на рынке или две-три пары носков.

— Идем смотреть хаты! — Наташка схватила меня под руку и повела туда, где планировались ворота.

Мы шагали по неосвещенному пустырю, я светил вперед фонариком и думал о том, как быстро этот совершенно дикий район обживут, застроят коттеджами, поставят фонари и заасфальтируют подъезд. Благодаря первым жильцам, то есть нам, процесс может ускориться.

Как же здорово у нас будет! Просторно, и море будет видно с балкона второго и третьего этажей. Или вообще сделать крышу видовой? Мысль! Забетонировать, сделать легкий уклон, чтобы вода стекала, и встречать рассветы, а по вечерам смотреть на огни поселка сверху.

Эх! Жаль, что нельзя перенестись в момент, когда все будет готово!

А с другой стороны — и вовсе не жаль, потому что за это время произойдет много других приятных моментов, равных новоселью по силе.

Эти мысли сменились мыслями о таинственном недруге, поджидающем нас на мукомольном заводе. Бухгалтерша поделилась, что скользкий тип подолгу беседовал с директором, и тот к нему благосклонен. Так что, возможно, он нас сдаст с потрохами, и придется искать новый мукомольный завод.

С одной стороны, это неприятно, с другой — ничего страшного, потому что мы проехались по всем окрестным деревням, даже в городах поработали. Скоро у всех желающих будет наша мука, и мы начнем кататься вхолостую. То есть придется искать другой товар и продавать уже его.

Бухгалтерша обещала предупредить, если опасность станет явной. Пока же мы с Канальей соблюдали наши меры предосторожности, и этого хватало. В принципе-то нам нужны недели две, чтобы покрыть все населенные пункты, что поблизости.

Следующую неделю, когда Василий заберет грузовик у напарника, я в школе, он будет работать один…

Зачем так далеко забегать? Завтра мы поедем за «Зилком», я порадую Завирюхина и оплачу двадцать два куба бетона. Даже торговаться не буду, хотя мог бы. Потому что вижу, что Завирюхин не в карман эти деньги кладет, а старается, чтобы завод работал и рабочие не разбежались.

Заодно толкну идею заниматься декоративной плиткой. Если дать рекламу, все новые русские с их убогими дворцами наши. Можно попроситься в долю, оформить предприятие-дочку и спонсировать закупку оборудования. Не прямо сейчас, через несколько лет, когда достигну совершеннолетия. Все-таки предприятие не с нуля, рабочие в наличии, производственные мощности тоже. Да и к тому времени народ чуть жирком обрастет, будет не так голодно, как сейчас.

Вспомнилось, что еще на металлопластиковых окнах люди состояния сколачивали — те, кто занял нишу первыми. И на мини-пекарнях, как Корм. Кто первым додумался и рискнул, тот и снял сливки. А ниш этих после распада Союза, как ячеек в сотах, ничего не развито. Развивай — не хочу.

Вспомнилось развитие сетевого маркетинга типа «Орифлейм». Вот где Наташка развернулась бы или та же Лялина!

Блин, и угораздило попасть в себя мелкого! Можно ведь было не в себя попасть, а в кого-то взрослого. Вот где можно было бы развернуться! Или ценность имеет именно мое тело?

Ладно, это все перспектива, разорваться я не могу, буду развивать автомастерские, а там посмотрим. Все зависит от того, будет доверенное лицо, которому можно доверить новый бизнес.

Уже почти подойдя к нужному дому, я кое-что вспомнил:

— Тут телефонов нет ни у кого. Ты не забыла про него спросить?

— Не забыла, — мотнула головой сестра. — Первым делом спрашиваю. Сказали, есть.

— Странно… Вот он, этот дом.

Сдавался флигель из палок и навоза с потолками такими низкими, что я легко доставал его рукой с моим ростом метр семьдесят пять. Стены были кривыми и сырыми. Ковры воняли сыростью. В общем, страх и ужас, а вишенкой на торте — телефон тут, оказывается, есть, но — в перспективе! Хозяева встали в очередь, и почти завтра его должны подключить.

Когда мы распрощались с толстой хозяйкой, тетей Женей, Наташка сказала:

— Нормально. Был бы телефон — можно было бы снимать.

— Ты серьезно? — удивился я. — Жить в этом коровнике? Видно же, что домик слепили из сарая. Там наверняка псе пропахло свиньями и козами.

— Зато комната своя, — мечтательно проговорила Натка.

И вдруг я понял, что просто избалован. То есть я-взрослый избалован, потому что он знал, как должно быть, и это знание передалось мне. Все остальные люди считали, что кривые стены, отсутствие телефона, сырость, жуткие ковры и вонючий уличный туалет — это нормально, ведь все так живут. А вот все остальное — роскошь, как шашлык из свинины, когда можно наесться мясом. Как в принципе возможность наесться до отвала чем-то вкусным и сытным.

Мне просто надо поумерить запросы.

Вспомнилась квартирка Красной Жабы. Если сравнивать с тем, что видел я-взрослый — бабушка стайл. Но на общем фоне — просто хоромы. Чистая, светлая, с телефоном. Одно только останавливало: жаба-хозяйка.

Ничего, надеюсь, что-то приличное подвернется, это только третье жилье.

Если и подвернется, то точно не сегодня.

Часть дома, которую мы пошли смотреть потом, сдавала бодрая и наглая старушенция. Одного взгляда на нее хватало, чтобы понять: жизни она не даст, будет везде совать нос. Всю дорогу струшка жаловалась, что она ищет больше не квартирантов, а помощников, которые печь растопили бы да дров накололи, потому что газа у нее нет.

Помогать немощным — конечно, святое дело, но я подозревал, что запросы станут приходить в самые неподходящие моменты, и жизни нам не будет.

Квартира возле Лихолетовых оказалась, в принципе, ничего, но очень настораживало соседство. Слева от нее был притон. Улыбчивую молодую хозяйку перекосило, когда оттуда вышел наркоман, высохший, грязный, со впалыми щеками. Потянуло чем-то химическим… впрочем, понятно чем.

Наташкино лицо вытянулось и окаменело. Видимо, она рассчитывала, что сегодня наши поиски увенчаются успехом, но все оказалось не так уж просто. Домой мы возвращались, что говорится, на щите.