Вперед в прошлое 7

— Почти как новенький!

Мне это круг виделся траурным венком. Камнем на шее моей надежды. В горле сворачивался ком. Отмотать бы время назад… И что бы я сделал? Выходит, если бы просто отморозился, у Инны было бы больше шансов?

«Пока тело не найдено, рано считать Инну мертвой», — пытался себя успокоить я, но выходило так себе. Хотелось развернуться и идти домой. Лечь на кровать, накрыться одеялом и отвернуться к стенке. Ну смысл искать дальше? Найти труп, а потом сидеть над ним я не готов, Илья не готов тем более.

Но внести ясность в ситуацию и поставить точку — необходимо, и я это сделаю.

Потому я зашагал дальше, толком ничего не видя и боясь всматриваться в подозрительные предметы, выброшенные на берег недавним штормом. Илья догнал меня и указал вперед:

— Нам до этого мыса искать или до следующего?

— За этим нудик, нам — до дальнего.

Мы обошли сложенные из камня стены хижины, где летом укрывались любители купаться нагишом.

— Блин! — Илья отвернулся от расположившихся вдалеке нудистов, запоздало синтезирующих витамин Д. — И не холодно же. Давай не пойдем?

— Они неопасные, это философия жизни та…

На той стороне пляжа я увидел фигурку, взбирающуюся на завал. То ли Кабанов, то ли Памфилов — издали не видно. Парень был один. Может, вообще он не из наших, а просто любитель побродить по диким пляжам.

— Эй! — указал на него Илья, запрыгал и замахал руками. — Э-эй!

Когда парень начал разворачивать красный флаг, стало ясно — наш. Это значило, что Инну нашли. И что парень, очевидно, Кабанчик, побежал, чтобы предупредить нас. Сердце пустилось в галоп, меня будто окатило горячей волной, подтолкнуло вперед, и мы с Ильей рванули к Кабанову.

— Жива? — заорал Илья всю глотку, спугнув нудистов.

— И-а-а! — ответили нам.

Ветер и грохот волн глушили звуки. Кабанов побежал нам навстречу с красным флагом.

— Жива? — повторил Илья, когда нас разделяли метров пятьдесят.

— Не а-а, — пожал плечами Кабанов, теперь было четко видно, что это он.

Илья остановился, как подстреленный.

— Он не знает! — обернулся я, но побледневший друг, который возглас Кабанова трактовал как «не-а», не сдвинулся с места.

Кабанов повторил на ходу, еще немного приблизившись:

— Не знаю я, блин! Карась на горе замахал флагом, я сразу — к вам.

Илья распахнул глаза и воскликнул с наездом:

— А кто знает?! Чего не выяснил?

Он уже на Кабанова собрался накинуться, но я встал между ними.

— Спасибо, Саш. Илья, попустись! Он просто не мог ничего узнать.

— Да! — встал на свою защиту Кабанов. — Откуда я знаю, чего он машет? Далеко, что орет — не слышно.

— Саня молодец, — продолжил я. — Вместо того, чтобы ломануться выяснять, что там за новости, побежал предупреждать нас.

Хотелось открыть телепорт и переместиться в школу, где все уже все знают, но в неведении нам предстоит пробыть еще минимум минут сорок: пятнадцать — по берегу, двадцать с копейками — на мопеде виноградниками.

— Как быстрее попасть в школу? — спросил Илья.

— С ним, — я кивнул на Кабанова и решил забрать мопед позже, главное — знать, пусть это и страшно.

— Бежим!

И мы побежали, побивая рекорды и рискуя разбиться. Кое-где пришлось сбавлять скорость и карабкаться по свежим обвалам — горный массив-то рядом, буквально нависает над головой — кое-где перемещаясь на карачках по колено в воде — потому что прибрежные камни очень скользкие.

Потом, опережая друг друга, задыхаясь, мы неслись в школу, надеясь по пути встретить кого-то, кто ответил бы на наш вопрос, жива ли Инна.

Мозг жил своей жизнью и подсовывал разнообразные версии: ее нашла бабка в каком-нибудь сарае целую и невредимую и выпорола. Девушка пришла сама и покаялась. Ее тело утром рыбаки достали из сетей, и она в морге. Труп нашел кто-то из наших, например, Гаечка, и теперь ее откачивают в больнице.

Шел четвертый урок, ни в школьном дворе, ни в коридоре никого не было, только злобная техничка, оттирающая подоконник. Мы прямым ходом рванули в директорский кабинет, ворвались без стука. Секретарша вскочила и отчиталась:

— Девочка жива. В больнице.

Ощущение было, словно меня давила многотонная плита, вот она рухнула, и такая легкость!

— Что с ней? — спросил Кабанов.

Глава 6 Задача №2

Рано утром Игорь Александрович, заводчик и большой фанат немецких овчарок, с тремя питомцами отправился прогуляться по берегу на дикий пляж, спустил собак с поводка — все равно никого не напугают в полседьмого утра, потому что какой псих попрется туда в такую рань.

Собаки умчались вперед, а через полминуты, исчезнув из виду за камнями обвала, подняли лай. Игорь напрягся: он отлично понимал, что они хотят ему сказать, потому что разбирался, на кого они как лают. Снисходительно и для галочки — на чужих собак, яростно — на проходящих мимо двора людей, на кошек — посмеиваясь, что ли. Сейчас овчарки лаяли встревоженно. Игорь и сам встревожился, рванул на зов питомцев и обнаружил на берегу мокрую и холодную девочку в спортивных штанах и майке. Девочка точно вылезла на берег сама, а ее не выбросило волной, и она была без сознания, но жива, слава богу!

Игорь попытался привести девушку в чувства, но ничего не получилось. Охваченный паникой, он побежал вызывать «скорую», но встретил престарелую эзотерическую нудистку Галину Яковлевну, что шла вызывать фиолетовое пламя или поджидать инопланетян, которые, по слухам, прячут НЛО в море. Галина прониклась проблемой и, пока Игорь Александрович, потирая взмокшую от волнения лысину, охранял девушку и проверял слабый пульс на ее шее, побежала вызывать скорую.

Те приехали, но идти к пострадавшей отказались — типа не могут они по камням скакать. Вызвали спасателей. Пока те прибыли на лодке, медики укатили, и их ждать пришлось еще минут двадцать. В итоге девушку с нитевидным пульсом в больницу доставили только к началу десятого.

Медики не могли понять, что с ней и почему такое низкое давление, пока не поступил звонок от родственников, которые ее искали, и те не рассказали, что это суицидница, наглотавшаяся клофелина. Девушке сразу же промыли желудок и кишечник и положили ее под капельницы. ИВЛ не потребовалась — пострадавшая дышала самостоятельно и показывала положительную динамику.

Это рассказала Елена Ивановна, наша классная руководительница, когда я, Илья и Кабанов прибыли в больницу. Также тут, на лестничной клетке, были мама и бабушка Инны, о причине суицида они умолчали. Девушка находилась в реанимации, и к ней никого не пускали. От классной же мы узнали, что после того, как придет в себя, ее рекомендуют перевести в психиатрическое отделение, потому что суицидники в острой стадии обычно снова пытаются уйти из жизни.