Вперед в Ссср

И партийно-политическое воспитание! Пономаренко сказал - если его упустить, то при успехе Проекта получим страшное: беспринципных авантюристов, профессионально обученных брать власть. Нам только кадры будущей "перестройки" готовить не хватает! Что также подразумевает процесс творческий - слышала я, что в будущем изучение марксизма-ленинизма было поставлено так, что вызывало лишь отвращение. А нам - искренне верящие в успех коммунизма нужны!

– Кадровый резерв даже не для Партии, а для высшего руководства - сказала Анна - те, кто завтра, возможно, на самые высокие посты.

Мадонна, вот мечтала когда-то в университет попасть! Глядя на интересную, веселую и беззаботную жизнь римских студентов. А сейчас у меня времени, минуты лишней нет! Кроме учебы и тренировок, еще и работа в "РИМе" - как заметил Пономаренко, в той истории мы свой советский стиль не создали, бездарно все возможности упустив, а это задача важнейшая, и в плане изживания у наших людей низкопоклонства перед западом и пропаганды советского образа жизни; а кроме того, есть идея провести отслеживание общественного мнения, "социологический эксперимент", а попросту, новые веяния моды как быстро будут распространяться и в каких общественных группах? Даже детям своим приходится тепло урывками отдавать. И попробуй объяснить это девчонкам, когда они видят на обложке, как я, нарядная, позирую, открывая дверцу "победы"-кабриолета! После того снимка, эти открытые "победы" в России стали "лючиями" называть - при том, что этим именем уже официально названы "победы" итальянского выпуска, которые однако если в СССР попадут, то в разговоре не отличаются никак. Но нет у меня собственного автомобиля, хотя водить я обучена и по деньгам могу себе позволить - но зачем, если за мной всегда казенная машина заезжает? И как бы я в открытую машину села в широкополой шляпке, которую там сразу сдует? Однако фотография получилась эффектная. Перепечатанная и за границей, и не только в Италии, но и во Франции и США - как ответ на утверждения их газетеров, что в Советском Союзе женщины ходят исключительно в валенках и ватниках.

И еще кино было. "Иван-тюльпан", как я Жерара Филипа в плен беру, как мы с ним на шпагах сражаемся, и катаемся по лесу верхом на медведях. По секрету скажу, это лошадки были, на которых нацепляли попоны, как шкуры, и медвежьи морды, только чтоб лап в кадре было не видно. И еще один фильм, где мы с Анной вместе снялись - но про него я или Анна в другой раз расскажем.

Валентин Кунцевич "Скунс". Москва. Апрель 1953.

– И что нам с этим делать?
– спросил Пантелеймон Кондратьевич - ведь товарищ Сталин вовремя проблему увидел. У вас СССР погиб из-за гнилости верхушки и равнодушия масс. Ладно, у нас решили, пусть будет творчество, движение, чтоб спорили, свое мнение имели - вожжи надо отпустить. И тотчас же такие "нелины" полезли. Между прочим, вы для них предатели и оппортунисты - у которых не примат общего над личным, а по справедливости, наравне, "как все ко мне, так и я ко всем" - знаю, что в своем времени вы так привыкли. В войну это не так заметно было, мобилизовываться вы не разучились еще, ну а в мирное, началось! Также, для вас революция и Гражданская, это давняя история - ну а у нас многие товарищи еще вживую зверства "их высокородий" видели, и слова "Красная Империя" для них, как такая же тряпка для быка. И что теперь - снова гайки завертывать, чтоб полное и абсолютное единомыслие, "зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству", или получим новый раскол и оппозицию, причем туда далеко не самые худшие уйдут? Этот ведь воевал честно, награды заслуженно имел. Ваши предложения какие будут - а я послушаю.

Да, здешний СССР, это точно не "правовое государство"! Было бы таковым, вердикт был бы, строго по закону - Нелину уголовное дело за подлог (и под этим предлогом, вон из Партии, ибо член ее уголовником быть не может), а Логачеву тоже статья, нанесения телесных повреждений (с учетом смягчающих обстоятельств, был шанс на условный срок, но это уже как суд решит). Но - помните фильм 1939 года про большевика Максима, как там пойманных погромщиков судят, и говорят рабочие адвокату, "мы твоей науки не понимаем, с точными доказательствами кто где и что конкретно совершил, а ты скажи просто, бандиты они или не бандиты"? Эпизод, в котором гениально показан суд не по закону, а по справедливости. И Лазарева, если подумать, поступила сейчас так же!

– Можно, я скажу?
– к моему удивлению, первой голос подала не Аня, а скромница Лючия, обычно сидевшая пай-девочкой за спиной у своей подруги и командирши - так правильно все было, с точки зрения Веры. Если мы истинные коммунисты и верим в рай на земле - когда он наступит, какими методами и кто до того доживет, это вопросы частные. То решать должно - что больше соответствует Вере. А этот, просто еретик! Ведь вы же знаете, Петр Кондратьевич, что в терминах Церкви, "еретики", это не приверженцы иной веры, а те, кто злосто извращают веру свою. И боролась инквизиция, та самая, именно с ними, а не например, с мусульманами. И Нелин повел себя не просто как еретик, а как еретик закоренелый, упорствующий, не желающий раскаиваться. Хотя Аня, в том месте и в тот момент высший авторитет в вопросе веры, четко указала ему на ошибочность его мнения. А он - что "линия Партии устарела", да кто он такой, чтоб о том судить?

– Поддерживаю!
– подхватывает Юрка - воля, характер, идейность, это все хорошо, но в дополнение, и мозги не мешало бы иметь? Я бы вообще, выкинул его из Партии с формулировкой "за глупость, как безнадежного идиота", как Маркс кого-то там, из Первого Интернационала. Если образования и ума нет, так и нечего пытаться свое родить, вместо того, чтоб поступать как умные люди указывают.

– А он упорствовал - продолжает Лючия - и как должны были поступить инквизиторы, при всем человеколюбии? С печалью в сердце, квалифицировать степень ереси как "безнадежный", изгнать еретика из своей Веры и передать светским властям для последующего наказания. Простите за термины, но я, хоть и коммунистка, католичкой остаюсь, и каждую неделю у отца Серджио исповедываюсь. А так как о секретных делах я давала подписку, то говорю с ним исключительно об общих вопросах. И, Петр Кондратьевич, можно сказать? Вот кажется мне, что коммунистический строй на теократию похож. Во главе Вера в рай земной, как я уже сказала - а от лица ее, правят служители Веры, то есть члены Партии. Я понимаю, что массам такое говорить не надо - но для себя, для своих, этот образ очень хорошо помогает понять текущие процессы. И если уж мы "инквизиция", то бороться с еретиками должны, вспоминая уже имеющийся опыт.

– Это костры на площадях, что ли?
– усмехнулся Пономаренко - как девять лет назад, в Ватикане сожгли Муссолини и прочих?

– А это уже детали - не смущается Лючия - я про "вольнодумство" сказать хочу, разрешать или запрещать. Если по любому вопросу Веры, высший авторитет, это Папа, или Патриарх - ну а в коммунизме, Вождь товарищ Сталин. За ним идут архиепископы, или члены ЦК, ну как вы, товарищ Петр Кондратьич. Ниже, уже главноответственные на местах. И вниз, по иерархии. Ведь не может же любой мирянин Веру толковать, зачем тогда священнослужители нужны? Которые специально обучались.

– Верно - тут же поддерживает жену Юрка - это как в армии, прав был Суворов, что "каждый солдат должен знать свой маневр", а не быть болванчиком как у Фридриха Прусского. Но что бы было, если бы каждый рядовой командовать пытался? Ты свободу имей - но в пределах своей компетенции и образования. А уж от слов к делам переходить, линию Партии извращая - так это сразу, статья!

– Правильно!
– подводит итог Аня - демократический централизм, как Ленин завещал. То есть, обсуждать ты право имеешь, но именно словами, и на своем уровне. А как решение принято - то дела твои должны быть строго по линии Партии! И никак иначе. Вот только надо тогда условия обеспечить - с одной стороны, образование, политграмоту, а с другой, и места дать, где можно было свободно спорить. И если что дельное предложат, то и перенять.

– Вот вы, Анна Петровна, план мероприятий и набросайте - усмехнулся Пономаренко - и завтра, мне на стол. Вот только не надо обещать, что через пару лет все сознательными станут.

– А как такое из мозгов выбить кавалерийским наскоком?
– спрашиваю я - вот у светила нашего будущего, Аркадия Стругацкого, что он с братом на пару напишет, про "Понедельник в субботу", искренне ведь, что даже в Новый Год отдыхать предосудительно, в отпуск на машине едва ли не криминал, ровно в шесть по трудовому законодательству с работы лишь отрицательные персонажи уходят, и вообще, трудовые будни это праздники для нас. Пропаганды хотите - так будет вам пропаганда: а отчего бы не выпустить Райкина, "чего крутится - привяжите к ноге динамо", где-то на компе должно быть, да вы ведь видели. Любую самую лучшую идею можно довести до абсурда - заставь дурака богу молиться, он ладно бы себе, не жалко, тебе лоб расшибет! Я же кому угодно, хоть вам, хоть товарищу Сталину скажу - на одном энтузиазме и сознательности далеко не уедешь, экспериментально установлено нашей историей. И уж совсем погано, когда энтузиазмом пытаются компенсировать руководящую дурь. Личное и общее должно быть в равновесии - это и называется диалектический подход.

– Однако, он ведь правильно написал?
– прищурился Пономаренко - про то, что через сорок лет будет. Когда без войны, без внешней угрозы, и не будет страны, не только из-за предательства сверху, но и из-за равнодушия той самой толпы мещан внизу?

– А мы другое хорошо помним - отвечаю я - что бывает, когда такие как Нелин, свои мечты реализуют. Хунвейбины, или сразу Пол Пот. Уж лучше тогда наши девяностые - по крайней мере, тогда три восьмых населения мотыгами насмерть не забивали.

– Товарищ Кунцевич, вы учиться собираетесь?
– спросил Пономаренко - кстати, ознакомьтесь и подпишитесь. Ваше заявление о поступлении в Академию, которое вы забили подать в установленный срок. Ну, эта беда невелика, место за вами зарезервировано. С осени и приступайте! Без отрыва от прочей работы - у наших прекрасных дам спросите, как они справляются, даже будучи обремененными семьей и детьми.

Лазарев Михаил Петрович.

Наконец в отпуск. По Черному морю, на белом теплоходе, с всей семьей!

Отдых все - честно заслужили. С сорок третьего года работает в Молотовске (еще не Северодвинске) на юге, за озерами, засекреченный объект, именуемый в бумагах "минно-торпедный арсенал номер два", и лишь посвященные знали, что там не торпедами занимаются, под руководством Курчатова. Исследовательский реактор заработал в октябре сорок третьего - еще не "атомный котел" для выработки энергии, а лабораторный стенд, который однако уже позволял исследовать конструкционные материалы, как они ведут себя под радиоактивным излучением, в широком диапазоне давлений и температур, как меняется их прочность, твердость, пластичность, коррозоустойчивость, как ведут себя сварные швы и клепанные соединения. Тогда же был создан Специальный Комитет при ГКО СССР, ответственный за всю "атомную" тему - после преобразованный в Первый особый главк, замыкавшийся непосредственно на Президиум ЦК ВКП(б). Общее руководство осуществлял Берия, "самый эффективный менеджер", играя в Атоммаше по сути ту же роль что и генерал Гровс в "Манхеттене", за научную часть отвечали академики Александров и Доллежаль, основной экспериментальной базой ("Арсенал два", по соседству с Севмашем) руководил Курчатов - все названные товарищи были посвящены в Тайну (кодовое слово "Рассвет", все документы помечаются грифом ОГВ - "особой государственной важности", более высшим чем "сов.секретно"). После Победы Первому главку были переданы еще несколько заводов, и кроме того, заказы исполняли предприятия, расположенные по всему СССР, и даже в ГДР и Народной Италии.