Вперед в Ссср

Результатом будет также, что в СССР по итогам этого случая полностью прекратят выпуск горючей кинопленки (что фирма "Кодак" сделала всего лишь годом раньше). Перейдя сначала на диацетат целлюлозы (негорючий, но менее прочный), а затем на триацетат, уже не уступающий нитроцеллюлозе по основным параметрам.

Имеет ли история "эластичность"? Ведь в иной реальности, пожар на теплоходе "Победа", произошедший по такому же сценарию, случился в 1948 году.

Лазарев Михаил Петрович. 21 июня 1953.

Пожар, он и в Одессе пожар! "Победу" только на следующий день притащили, а виновных, и начсостав доставили на "Внушительном" уже к обеду. И прямо пред очи уже созданной Комиссии. Занятой прежде всего выяснением извечного вопроса "кто виноват" - поскольку он и был в данный момент самым важным.

К удаче для следствия, были налицо свидетели начала пожара: матрос- виновник, два его помощника, и двое из пассажиров, кто волею случая, первыми выглянули, "что случилось, не нужна ли помощь" - а затем успели выбежать наверх, в отличие от тех, кто замешкался в каютах. Так что, после анализа личностей свидетелей, и экспертного заключения специалистов аварийно-спасательной службы, версия о злом умысле, а тем более, о подготовленной диверсии, была отметена. Но не позавидую теперь тем, кого крайними объявят - этому матросу (виновен, при любом раскладе), радиотехнику, который за киномеханика (чье заведование, пусть даже временно), старпому (кто непосредственно за противопожарные мероприятия отвечает), ну и конечно, капитану (который на судне отвечает за все). Кары будут в интервале от десяти лет до вышака (люди ведь погибли), плюс пожизненное лишение морских дипломов (капитану и старпому, даже когда и если отсидят, уже ни на каком судне мостика не видать). Но дело Комиссии лишь указать причины и кто виноват, а на сколько лет каждому конкретно, это уже наш самый гуманный советский суд решит.

А у одесских товарищей вопрос, что с нами делать. Отправить обратно - так Москва за минус сочтет. И у командования ЧФ учения уже в общефлотский план боевой подготовки внесены и со всеми инстанциями согласованы. Ну и просто не хочется отпуск портить - так ждали! В общем настроение у всех - ниже плинтуса.

И тут начальник Черноморского пароходства вносит предложение. Тут "Нахимов" стоит, он по расписанию должен уйти утром 24го, по штату полторы тысячи народу берет (а не четыреста, как "Победа"), и на нем больше пятисот мест незаполненными остались - хватит, чтобы всех вас принять. Так что если пожелаете...

Мы, конечно, желали. Грешен, но лично я террористическую угрозу воспринимал чисто теоретически. И лично наблюдая, что творилось в порту - к причалам, без проверки документов и тщательного досмотра, мышь не проскочит, не то что американские диверсанты! Стояли в несколько периметров, милиция, ГБ и флотская контрразведка. Экипаж "Нахимова" за оставшееся время досконально проверить было невозможно - но по заверению Первого отдела пароходства, никто из команды ни в чем подозрительном и порочащем не был замечен, анкеты чистые у всех. Пассажиры тоже, все поголовно - "не был, не состоял, не привлекался". Присутствовал среди них единственный иностранец, британский журналист - аккредитован в СССР, все разрешения получил. Мало было военных, что тоже хорошо - напомню, что здесь по закону, офицеры вполне могли ходить с оружием и в неслужебное время, не отбирать же табельные пистолеты у всех "не наших"?.

– Михаил Петрович, уж не обижайтесь, но на палубе рядом с вами будут находиться двое "песцов" - серьезно сказал Юра Смоленцев - я инструктаж лично провел. С народом тоже беседа проведена, чтоб оружие при себе, в каютах не оставлять. В целом, я не думаю, что может быть угроза - но осторожность не помешает.

И добавил, усмехнувшись:

– Валя "Скунс" сказал, что постоянно рядом будет - и пока он живой, ни с вами, ни с Анной Петровной, ничего не случится. А убить его сложновато - если его даже атомная бомба не взяла!

С этим и отплыли. Прибыли в порт организованно, погрузились всей толпой - и наконец, швартовы отдали. Кра

сота!

– Я все не верила, что это будет!
– сказала Анюта, прогуливаясь по палубе, под руку со мной - представляла, как мы вместе, по морю, на большом белом пароходе, не верила! Как я счастлива - эта минута, остановись!

И прибавила через минуту:

– А мне все еще тревожно. Ну такой у меня противный характер - когда хорошо, начинаю бояться, что сейчас не будет хорошо!

Москва - Одесса. Разговор по ВЧ.

Что значит, "товарищ замминистра решил"? С товарищем Лазаревым еще разговор будет - а вы куда смотрели? Пока следствие еще не закончено. Я вам таких "свидетелей" при желании толпу найду - думаете, американская разведка не сумеет?

А если подумать? Что значит, вчера еще никто не знал, что на "Нахимове" пойдут. А если теракт на "Победе" был как раз для того и подстроен? А я не знаю, какой план может быть у врага! Это вы должны знать - а если не разобрали, грош вам цена! Вы понимаете, что если что-то случится, то отвечать будете конкретно вы - и куда строже, чем какой-то матрос с "Победы"?

Слушайте, вы что, вчера погоны получили? Доложили бы что на "Нахимове" что-то случилось, неполадки в машинах, да мало ли по вашей морской части можно придумать!

Где "Нахимов" сейчас? Что, к Севастополю подходит? Севастопольские товарищи указания получат - а вы молитесь, чтобы не случилось ничего. Все, конец связи!

Передано шифром - из консульства США в Одессе.

Стая на борту. Гость на борту. Есть шанс сорвать банк. Играем?

Анна Лазарева.

Как мне было хорошо! И как страшно, что вот сейчас не будет хорошо!

Много слышала про Одессу - но никогда не была в ней прежде. Мне она показалась похожей на Зурбаган Грина, каким я его представляла - многокультурный, веселый, беспорядочный, залитый солнцем. Или Грин свой город с Севастополя писал? Туда придем, сравню и оценю.

Еще мне в Одессе музей запомнился - а в нем картина Зинаиды Серебряковой, "Жатва". Очень светлая, "ефремовская", такими могли бы героини его "Андромеды" быть, даже не верится, что написана до революции еще. Ну и конечно, я лестницу оценила, Оперный театр и памятник Дюку. Так хотелось больше по улицам походить - но нельзя. И не только из-за безопасности - с детьми Марь Степановна, Галя и Надя побудут, но все ж нехорошо, мы с Лючией, гулять убежали, а им в гостинице сидеть?

Пароход большой такой, как городской квартал. А наша каюта-люкс, ну прямо апартаменты! Я на военных кораблях бывала, там палубы и переборки, это гладкая сталь - а тут внутри все резным деревом отделано, и бронзовые поручни с завитушками на трапах, на стенах канделябры, под ногами ковры. В салон войдешь, как в музее - картины на морскую тему, бронзовые барельефы, и музыка играет. Слышала я, что этот пароход, прежде называвшийся "Берлин", на трансатлантических рейсах ходил - наверное, в нашей каюте, какой-нибудь миллионер, Крупп или Рокфеллер ехал? А теперь тут наши советские люди отдыхают!

На корабле даже бассейн есть. И место вокруг, как на пляже - лежаки, шезлонги. А я загорать боюсь - вдруг кожа облезет? Непривычная я к такому солнцу - на воздух выхожу лишь в широкой соломенной шляпке, а в Одессе еще и с зонтиком, как старорежимная барышня. А Лючия уже успела возле бассейна свой купальник показать. Который в иной истории "бикини" - ну а у нас, "лючия".

Это целый спектакль был, в начале июня - показ в "РИМе" летних мод. Новинка, силуэт клеш прямо от плеча, пальто такие уже были, а вот платья прежде, лишь для будущих мам. Теперь же, верх открытый, на русский сарафан похоже, но короткий, всего на четверть ниже колена, а то бы смотрелось тяжеловесно. Ткань - легкий, цветастый ситец. Рекомендуется для юных девушек, стройных, исключительно для отдыха - на женщине в возрасте смотрится странно, толстушка в нем будет совсем тумбочкой, и на работу в таком не пойдешь. Но молодым, в отпуск, на курорт - очень эффектно!