Вполне порядочный мир

– Сдурел, что ли, - прошипел Толпин, - ты же привлекаешь его внимание!

– Он и так нас заметил, - сказал Денис.

Гигант медленно повернул голову в их сторону:

– Боитесь?

Голос его был гораздо тише, чем в городе.

– Не съем я вас, - с досадой продолжал великан.
– Не трусьте.

– Он знает наш язык!
– поразился Толпин.
– Телепатия?

– Да не пришелец он: я встречал его в городе.

– Когда ты успел?

– По дороге в институт.

Толпин вылез из газика, Денис откинул сидение и выбрался вслед за ним.

– Пойдем ближе, познакомимся.

"Вот мы с ним и столкнулись. Никакой не пришелец он, а простой парень, который неизвестно почему вымахал ввысь. И нужно понять, отчего все случилось - с ним, со мной, со всем, что так рьяно пустилось в рост. Чтобы знать, не последует ли за этим иное, более страшное..."

– Зовут-то как?

Они стояли метрах в сорока от гиганта, над которым встревоженно трещали сороки. От него, как и тогда в городе, шел запах человеческого тела. Но сейчас он был разбавлен ароматом нагретого леса.

– Смелые. Знакомиться пришли? Что ж, пожалуйста. Когда-то звали Давыдом, работал инженером на приборном. Сейчас кандидат в цирковое чудо. Возраст двадцать четыре года. Рост неизвестен. Раньше занимался гимнастикой, сейчас впору подъемным краном.

– Ты как здесь оказался?

– Ушел, чтобы людей не пугать. А вы за мной?

– И без тебя чудес хватает.

Миша что-то пробормотал и убежал к машине.

– Ты что?
– Толпин кинулся за ним, вернулся со сконфуженным видом. Повышенное давление, говорит. Не может его запаха переносить... Давыд, а когда ты таким стал?

– Начал расти утром. Хорошо, догадался выскочить на улицу.

– Быстро рос?

– Часа два.

– Больно?

– Жутко.

– Еще бы... Как жить теперь? Одной еды вагоны понадобятся.

– Я есть не хочу, - сказал Давыд, услышав слова Толпина.
– Мерзну здорово.

– Жара ведь!

– Теплоотдача большая, - сказал Денис.

"Значит, и у него началось утром, - подумал он, разглядывая Давыда.
– Если таких в городе наберется человек десять... Люди как боги! По крайней мере, внешне... И еще бессмертные. Но эти не бросаются в глаза, как Давыд. А сколько еще таких, в которых тоже что-то изменилось? К лучшему? К худшему? Никто не знает. Может, Толпин прав: нам повезло? Но за какие заслуги? За то, что Давыд настраивает приборы, а я пишу интегралы? А Мише и Андрею ничего не перепало? Чушь какая-то. Должно же существовать разумное объяснение! Может, над нами проводят эксперимент? Но кому это нужно?"

– Давыд, пойдем с нами, - решительно сказал он.
– Здесь есть одно подозрительное место.

– Я лес поломаю.

– Новый вырастет. Теперь это не проблема.

Давыд медленно встал. Запах колыхнулся, сороки испуганно отлетели.

– Размеры!
– почтительно произнес Толпин, задрав голову.

Послышалось урчание мотора.

– Миша удирает!
– Денис рванулся к газику.
– Да постой же ты!
– успел вскочить на подножку.
– Не бойся, он обычный человек. То есть не обычный, но это неважно. Поедем к Буграм.

– Боюсь, - сознался шофер.

Денис махнул Толпину и крикнул Давыду:

– Мы поедем вперед. Шагай за нами.

– Симпатичный малый, - сказал Толпин, когда газик тронулся с места.
– Даже жалко, что не пришелец.

– А пришельцы такие?
– поинтересовался Миша.

– Миш, а ты пугливый!

– Машина за мной числится, - огрызнулся шофер.
– В такой поездке ее угробить - раз плюнуть. Сначала кочки, теперь песок. Того гляди - засядем.

– Давыд вытащит!

– Мужик он здоровый, - уважительно согласился Миша.

"И все так, - думал Денис.
– Здоровый, огромный, Словно речь идет о башне. Понятно теперь, почему он сбежал из города. В лесу никто не докучает, можно собраться с мыслями. Мне здесь тоже лучше. Но обо мне, кроме Андрея, никто не знает... Наверное, нужно собрать всех, кто обнаружил в себе изменения. Объявить по радио, объяснить... А что, собственно, объяснять?"

– На такой дороге я точно машину разобью, - ворчал Миша.

– Еще немного, - пообещал Денис, включая приемник.

"...Жителей столицы встретило необычное зрелище: на улицах, площадях начался буйный рост деревьев и травы, уничтоженных при прокладке магистралей. Особенно интенсивный рост наблюдался в новых районах Москвы. Ожившая растительность совершенно преобразила облик города, сделав его обширной лесной зоной..."

– Велика радость, - буркнул Миша.
– Теперь запчастей не напасешься.

"...Это явление затруднило работу наземного транспорта, на выручку пришли метро и вертолеты. По сообщениям корреспондентов, такое явление наблюдалось в ряде городов нашей страны и за рубежом. Сейчас выясняются причины внезапного оживления растительности. А теперь послушайте прогноз погоды..."

– Как-нибудь потом, - сказал Толпин. "У них ночью началось, - Денис выключил приемник, - Пожалуй, одновременно с нами".

– Стоп! Миша, загоняй в просеку. Дальше пойдем пешком.

– Я лучше побуду возле машины, - сказал шофер.

– Как хочешь. Где Давыд?

– Вон он. Такой не потеряется.

Давыд стоял в лесу, как в кустарнике, отбрасывая гигантскую тень. "О чем он думает? О своем росте? Что мы отыщем тех, кто преподнес ему этот сюрприз? Или о том, как все сложится в будущем? Не хотел бы я оказаться в его шкуре. За спиной трещали деревья, перепуганно кричали птицы: это шел Давыд.
– Шуму много. Впрочем, лес шумом не возьмешь. Людей можно напугать. Люди многого боятся, даже огромного роста. Пока перемены тебя не затрагивают, легко философствовать на тему - приход неожиданного. Совсем иное, когда с ним сталкиваешься один на один. Тут же выясняется, что к встрече не готов... Ишь, как запел!
– оборвал насмешливо мысленный монолог.
– Скромно, непринужденно зачислил себя в первопроходцы...
– Он прислушался к тяжелой поступи Давыда, частому дыханию Толпина.
– Ну, придем. Полюбуемся грибами, муравьями. Может, еще какая нечисть появится. Но отгадки не будет. Она в чем-то другом..."

Грибов не было. Растерянный Денис обежал все окрестности, проверяя, туда ли вышел.

– Ты не ошибся?
– спросил устало Толпин.

– Они росли здесь.

– Тогда вот твои грибы, - Толпин небрежно пнул рыхлый холмик. Рассыпались за это время.

– -------------------------------------------------------------------------

– ---

Давыд с трудом сдерживал дрожь от озноба и с тоской думал, что теперь неясно, когда он сможет лечь в теплую постель. Ему казалось, что произошедшее с ним - бред, что затянувшееся утро перечеркнется нормальным днем, где он будет как все люди. Иные ниже, другие выше. И самое главное, исчезнет болезненное состояние, когда нельзя находиться среди людей, когда сотни чужих настроений одновременно раздирают тебя. А в лесу хорошо. Здесь только свое настроение, свои ощущения. Правда, Денис чем-то обеспокоен, но тревогу одного человека легко переносить. "Он тоже ничего не знает, замкнут, молчит и думает о своих грибах. Жаль, что мы их не нашли. Может, все кроется в них? Выпьешь грибной настой - и порядок: нормальный человек, а не чудо-юдо".

– Денис, почему ты не уехал с ребятами?

– Не хотелось.

"Толпин, тот энергичный мужик. Видит - ничего нет, сразу с места трогает. А Денис тянет. Возможно, знает что-то. Хотя - нет. Кроме тревоги, я ничего не чувствую".

– Скажи время.

– Без пяти час.

– Так рано?

– Хорошая рань, - съязвил Денис.
– Полдня отбухало, а мы ни черта не знаем.

– Мы же ничего не делаем, чтобы узнать. Ты на своих грибах застрял, а я боюсь к людям подходить. Сидим тут буки буками.