Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Между тем проф. Острогорский продолжал работать в императорских резиденциях. [646] Замечу, что он деньги считать умел, поэтому в ноябре писал секретарю императрицы: «В день предположенного моего отъезда из Ливадии произошло некоторое изменение в ходе выздоровления моего Августейшего пациента, вследствие чего я согласно воле Ея Величества остался еще на 2 дня», [647] поэтому в Ливадии он пробыл не 13, а 15 дней (гонорар по 100 руб. в сутки, «с учетом утраченной частной практики»). Деньги выплатили из сумм цесаревича. За 1909 г. гонорары проф. Острогорского составили 4650 руб.

646

До 15 апреля 1909 г. он посетил Александровский дворец 17 раз, в апреле и мае 1909 г. состоялось еще 29 визитов в Царское Село и Петергоф (гонорар 1450 руб.). Летом – до 24 августа 1909 г. – еще 20 визитов (1000 руб.). В октябре 1909 г. Острогорского вызвали «по высочайшему повелению» из Петербурга в Ливадию для лечения цесаревича, где он пробыл, с учетом дороги, 15 дней.

647

РГИА. Ф. 525. Оп. 1. Д. 26. Л. 36.

К 15 января 1910 г. профессор Острогорский приезжал в Александровский дворец 20 раз, как указывается в документах: «Большей частью приезжал для наследника, но пользовал также нездоровых великих княжон» (гонорар 1000 руб.). [648] При этом, говоря о гонорарных выплатах, камер-фрау императрицы подчеркивала, что их сумму «очень трудно определить точно, так как доктор Острогорский следит за всеми в Александровском дворце».

Императрица Александра Федоровна с дочерью Анастасией. 1901 г.

648

Там же. Л. 59.

Великие княжны Татьяна и Ольга

В результате в феврале 1910 г. Александра Федоровна решила продолжить выплачивать проф. Острогорскому гонорары за каждый визит в Александровский дворец. Насколько велики были выплаты суммы гонораров и, соответственно, каково количество визитов, свидетельствует справка, представленная Александре Федоровне: в 1908 г. гонорар педиатра составил 5400 руб. (108 визитов); в 1909 г. – 5750 руб. (115 визитов); в 1910 г. – 6300 руб. (126 визитов). В результате гонорарные (повизитные) выплаты с января 1908 по декабрь 1910 г. составили (по уточненным данным) 20 150 руб. При этом педиатр Коровин получал 4500 руб. в год. [649]

649

В справке также указывается, что педиатры в великокняжеских семьях получали: у великого князя Павла Александровича – педиатр Коровин – 1800 руб. в год; у великого князя Константина Константиновича – педиатр Коровин – 2400 руб. в год, а затем педиатр Соколов – 2400 руб. в год; у великого князя Александра Михайловича – педиатр Жегалов – 3600 руб. в год и квартиру (он также пользовал всех служащих при Дворе великого князя).

К вопросу о гонорарных выплатах проф. Острогорскому вернулись в начале 1911 г., когда педиатру предложили выплачивать фиксированное годовое содержание. В служебной переписке указывалось, что гонорары педиатра за последние три года постоянно росли и достигли «суммы около 6000 руб. в год». Поэтому «в виду возможности дальнейшего увеличения повизитной платы» предлагалось установить фиксированное жалованье педиатру в 6000 руб. в год, «каковая сумма превышает содержание, пожалованное покойному лейб-педиатру Коровину, на 1500 руб.».

В феврале 1911 г. императрица Александра Федоровна, всегда внимательно относившаяся к денежным вопросам, согласилась принять Острогорского на фиксированное жалованье. Острогорский принял предложение. [650] Однако уже в марте 1911 г. камер-фрау М. Ф. Герингер сообщила, что «доктор Острогорский просил ее передать в Канцелярию Императрицы Александры Федоровны, что назначенное ему годовое вознаграждение по 6000 руб. в год за пользование Августейших Детей, взамен повизитного, его не вполне удовлетворяет, т. к. ему приходится при пользовании Августейших Детей отказываться от практики по лечению заразных больных, каковая практика ему давала гораздо больший заработок». Отмечу, что педиатр отказывался частным образом лечить инфекционных больных, опасаясь занести инфекцию в Александровский дворец.

650

Камер-фрау М. Ф. Герингер сообщала в Канцелярию императрицы: «Доктор Острогорский, выслушав меня, заявил, что годовое вознаграждение по 6000 руб. в год за лечение Их Императорских Высочеств Августейших Детей в С.-Петербурге и загородных резиденциях его удовлетворило бы».

Великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия

Ольга, Анастасия, Алексей, Мария

Судя по всему, с профессором провели «разъяснительную работу», и та же М. Ф. Герингер сообщила, что «доктор Острогорский, тем не менее, считает, что ему выгоднее получать годовое вознаграждение в назначенном размере, чем повизитное». В итоговой резолюции указывается, что дело было доложено императрице, что «Острогорский не нашел вознаграждение слишком великим, но теперь он с ним примирился».

Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия. 1906 г.

Семья Николая II после рождения цесаревича Алексея в 1904 г.

Осенью 1912 г. цесаревич Алексей Николаевич едва не умер, серьезно травмировав ногу. Поэтому Острогорского немедленно вызвали в Беловеж (с 15 по 19 сентября), а затем он сопровождал семью Николая II в Спалу (с 7 октября по 5 ноября). После того как цесаревич чудом выкарабкался, в числе прочих были награждены и педиатры: лейб-педиатр К. А. Раухфус получил 3000 руб. и чин гражданского генерала – действительного статского советника, почетный лейб-педиатр С. А. Острогорский был награжден гонораром в 1000 руб. и в декабре 1912 г. ему вручили орден Св. Владимира IV степени.

Кормили ли императрицы своих детей грудью

Аристократки своих детей грудью, как правило, не кормили. Это была общеевропейская практика, при которой еще накануне родов начинали приискивать кормилицу для будущего ребенка. Да и жизнь детей и взрослых в императорских резиденциях проходила параллельно, они мало соприкасались друг с другом.

Однако время от времени высокородные молодые матери выражали желание кормить своего ребенка, но это немедленно и жестко пресекалось, поскольку было не «в традиции прежних лет». Так случилось, например, в 1842 г., когда цесаревна Мария Александровна родила первого ребенка. Кормить грудью ей категорически запретил свекор – Николай I. Но во второй половине XIX в. времена начали меняться, и первой из великих княгинь стала кормить грудью своих детей великая княгиня Мария Павловна (Старшая). [651]

651

Супруга великого князя Владимира Александровича, семейное прозвание – Михень.

Когда в семье Николая II родилась первая дочка, Александра Федоровна захотела прикармливать ее грудью, чем немало гордился супруг. Он присутствовал при первом «прикармливании к груди, что окончилось тем, что Аликс очень удачно стала кормить сына кормилицы, а последняя давала молоко Ольге. Пресмешно!» (5-го ноября 1895 г.). Естественно, появились и первые проблемы: «дите не хочет брать у нее грудь, приходится еще звать кормилицу» (6-го ноября); «Сидел с Аликс пока она кормила; но маленькая не принимается сосать без борьбы, что их обеих, очевидно, утомляет» (15-го ноября). Чувствуется, что император еще не привык ни к имени своего ребенка, ни к самому ребенку, поэтому поначалу не называет Ольгу по имени. Судя по тому, что подобных записей в дневнике Николая II больше не встречается, подобные опыты Александра Федоровна, вероятно, проделывала только с первой дочкой.

Кто лечил детей Николая II после отречения императора 2 марта 1917 г

В марте 1917 г. самому младшему из детей императора – цесаревичу Алексею – шел 13-й год, старшей – Ольге – 22-й год. Поэтому детьми их можно называть весьма условно. Вместе с тем должность лейб-педиатра сохранялась, а дети остаются детьми для родителей, сколько бы им ни было лет. Кроме того, в трагические для царской семьи февральско-мартовские дни 1917 г. Александровский дворец представлял собой настоящий госпиталь, поскольку все дочери и цесаревич тяжело болели корью. В этой ситуации помощь лейб-педиатра была, безусловно, необходима. Однако проф. С. А. Острогрский в Александровском дворце после отречения царя так и не появился.

Николай II с дочерьми. Севастополь. 1914 г.

Лейб-медик Е. С. Боткин 8 апреля 1917 г. сообщал в Канцелярию императрицы графу Я. Н. Ростовцеву: «известил ли Вас, как нас, д-р С. А. Острогорский, что он у Вас больше не служит. Он прекратил к нам ездить с 29 февраля». [652] В свою очередь, проф. Острогорский 2 мая 1917 г. сообщал Ф. Н. Головину, курировавшему в качестве комиссара бывшее Министерство Императорского двора, «что с 28 февраля он лишен был возможности посещать детей бывшего Императора, как вследствие отсутствия средств сообщения в Петрограде, так и в Царском Селе (лишение его экипажа). В январе и феврале он посещал Алексея Николаевича временами ежедневно». [653] Конечно, в конце февраля – начале марта 1917 г. в Петрограде царил хаос. Конечно, профессора лишили экипажа в Царском Селе… здесь можно долго упоминать это «конечно» и объяснять, почему педиатр отказался лечить больных пациентов. Но факт остается фактом, врач не приехал к больным пациентам, которых он лечил около 10 лет. Из ситуации, конечно, вышли, поскольку в Александровский дворец были приглашены царскосельские доктора Поленов и Арбузов, которые оказали больным всю необходимую медицинскую помощь. [654]

652

РГИА. Ф. 525. Оп. 1. Д. 26. Л. 117.

653

Там же. Л. 108.

654

С. А. Острогорский (1867–1934) после прихода к власти большевиков в октябре 1917 г. и начала Гражданской войны выехал из России в Чехословакию, где в Праге в 1923 г. организовал и возглавил русский педагогический институт им. Яна Амоса Коменского. В том же году он стал одним из создателей Общества русских врачей в Чехословакии.