Враг моего отца

— Может, и Дейв, — пожала она плечами. — Слушай, может, тебя спать уложить? Ты сам не свой…

— А Кристина? — слишком очевидно «вернулся к себе».

Она поймала мой взгляд и пытливо прищурилась, а губы дрогнули в хорошо знакомой усмешке:

— Кристину я размещу…

— Отдельно сможешь?

— Хорошо.

— Я заплачу.

— Да пошел ты, — она спрыгнула со стула и направилась к выходу, когда я окликнул ее:

— Рика, и скажи парням — Кристину нельзя хватать сзади за шею…

Все. Больше она не моя забота.

_______________

1. Марика играет словами: Slave - раб (англ.)

=17

Когда в гостиную подтянулись девушки, мне сначала стало спокойнее — внимание мужчин перестало быть столь концентрированным.

Темнокожая полная Кара вальяжно уселась на диван и сочилась ревностью к отобранному у нее вниманию. Она всячески переводила разговор на себя — как плохо, что ее разбудили, а завтра съемки, и она будет выглядеть помятой; как болит у нее голова, как жарко в гостиной, и зачем вообще было так топить, если на улице плюс пятнадцать.

Молоденькая рыжая Фабиа, наоборот, чуть ли в рот мне не заглядывала, рождая подозрения о подоплеке такого пристального интереса. Когда они с Дейвом в шутку устроили потасовку за право принести мне креветок, я убедилась в том, что она с ним конкурирует за меня. Да и не скрывали они намерений. И это было так непривычно, что хотелось забиться между подушек в кресле. В конце концов, я так отгородилась, что уже почти не участвовала в беседе и не отвечала на вопросы. Попыталась выяснить, тут ли я буду жить, но никто ничего не знал — все отправляли к Марике. Даже мобильника не было, чтобы позвонить Багратову и потребовать объяснений, и это злило все больше. Когда я уже готова была вскочить и искать Багратова лично, и плевать, чем он там ушел заниматься с хозяйкой дома, они явились сами. Вместе со шлейфом дорогого табачного дыма.

— Привет, девчонки! — громко крикнула Марика и хлопнула в ладоши. — Познакомились с Крис?

— С Крис — да, — заулыбалась заинтересованно Кара Багратову. — А кто этот красавчик?

Тот застыл, загадочно ухмыляясь.

— Слав-ва больше не снимается у меня, — покачала головой Марика, а я раскрыла глаза от удивления. Это что, Марика — режиссер, у которого я буду сниматься? А Багратов играл у нее?

— Жаль-жаль, — громко вздохнул Кассиль — тот самый загадочный брюнет. За вечер я выучила имена всех.

И не сразу дошел смысл ее ответа. Это же получается, что я — в той самой компании, в которой предстоит играть? Я поднялась с кресла и направилась к Багратову. К нему справа уже подкатывала на всех парусах Кара, слева без остановки трещала Марика. Казалось, неудивительно, что он не сразу обратил на меня внимание, но меня это разозлило так, что я едва остановила себя, чтобы не схватить его под руку и не утащить силой.

— Можно тебя? — повысила голос.

Он нехотя перевел на меня взгляд:

— Да.

Мы вышли на террасу, но не успела я съежиться от прохладного ветра, на плечи лег пиджак.

— Марика — моя хорошая знакомая и режиссер фильмов для взрослых, — встал он рядом, хмурясь. На меня снова не смотрел.

— В нашем договоре с тобой нет характера материала…

— Я поставил задачу Рике, — сухо перебил он меня. — Завтра она введет тебя в курс… Да я и не знаю, что именно она решит снять.

Я тяжело сглотнула:

— О чем ты говорил с Марикой, и когда я увижу договор?

Он щурился на фонарь во дворе, играя желваками.

— Я еще не знаю сюжета, Кристина, — удостоил меня взгляда. — Можешь ознакомиться с характером ее работ…

Даже в пиджаке меня затрясло. Я старалась не думать все это время о самих съемках, но почему-то в голове даже не щелкнуло, что он заставит меня сделать что-то большее, чем раздеться на камеру. Этого ведь вполне достаточно?

— А как ты себе это представлял? — спросила прямо. — Ты же что-то думал себе, когда решил заполучить подобное кино с моим участием?

— Неважно, что я себе представлял, — спокойно ответил он. — Марику нельзя заставить что-то снять, творец — она.

Даже не знаю, обрадовала меня эта новость или насторожила еще больше. Надо будет изучить ее творчество.

— Ты будешь здесь? — вдруг спросила.

Глупо, но мне с ним было спокойно. Все эти новые люди, резкая смена обстановки и неопределенность… Багратов во всем этом казался самым знакомым и надежным. Пиджак мужчины окутывал призрачным теплом.

— Хочешь, чтобы был? — Ни издевки в голосе, ни холода, только усталость.

— Ты же будешь решать, устраивает тебя материал для мести или нет, — я обняла себя и поежилась. — Но мне кажется, ты уже можешь быть доволен. Если бы только мог себе представить, как изводится сейчас отец…

— Я сам решу, когда мне быть довольным, — прозвучало неожиданно мягко. — Тебя покормили? — Я кивнула. — Тогда пошли спать…

Мы вернулись в гостиную, попрощались со всеми, и Марика повела нас наверх. Чемодан тащил Багратов. Когда Дейв подхватился поднести его для меня, он вдруг молча схватил ручку и направился к лестнице, оставив растерянного парня пожимать плечами.

— Дейв, говоришь? — донеслось до меня насмешливое — Марика не умела говорить тихо. — Может, ты, Фома?

— Смотри вперед, а то споткнешься, — мрачно пожелал Багратов подруге.

Моя комната оказалась маленькой, но светлой — вся в белых тонах от мебели до светильника на тумбочке у кровати.

— Располагайся, Крис, — прошлась Марика по комнате и открыла шкаф: — Постель вот тут, ванная в конце по коридору. Фома…

Но не успела она подойти к Багратову, тот схватил ее за ухо, вынуждая встать на цыпочки:

— Слава.

— Ма-ма! — и Марика громко расхохоталась.

— Сла-ва!

Так они и покинули мою комнату — Марика вышагивала на носочках, чтобы Багратов не оторвал ей ухо, а хохот слышался еще долго. Только потом я спохватилась, что не отдала ему пиджак, но следом не побежала. Нужен будет — придет сам. Повесила его аккуратно на единственный стул… и рухнула на кровать.

=18

Ночью меня мучали душные кошмары. Снилось, что вчерашний ужин в гостиной незаметно перетек в кинопробы. Ко мне тянули руки со всех сторон, будто сошли с ума. Никто меня не слышал, отказывались понимать, что трогать нельзя. И я звала Славу. Кажется, даже нашла и поймала его руку… только он тоже не слышал и не слушал. Прижимал к себе, а я кричала и силилась вырваться…