Враг мой – друг мой

– Ты это знаешь точно? – спросил Умар после долгой паузы.

– И потому тороплю тебя. Пост вот-вот появится... Макаров тоже не может ждать.

– И что тогда нам делать? – в голосе отставного майора послышалась даже несвойственная ему легкая растерянность. Так случается, когда рушатся хорошо продуманные и подготовленные планы, когда успех, в котором не сомневался, оказывается вовсе не успехом, а провальной попыткой, глупой «пустышкой»...

– Зови сына, и уходите... Только вдвоем, – категорично настаивал полковник.

– Ладно... Твоя взяла... – вздохнул Умар. – Но, как ты обещал прийти за своими солдатами, так и я обещаю прийти за своими.

– Как ты предлагал мне попробовать, так и я предлагаю тебе... Только это бесполезно. И еще... Астамир не должен знать, кто освободил его. Только ты. Я специально буду говорить с акцентом, чтобы он голос не узнал. Что ты никому не скажешь, я не сомневаюсь.

Умар, умеющий оценивать ситуацию быстро, опять сунул голову в дверь, и позвал:

– Астамир...

Астамир настороженно вышел за порог. Полковник тут же, не сомневаясь больше, наложил на двери металлическую полосу и навесил замок. И ключ повернуть не забыл...

– Уходим. Астамир, друг нам помогает. Он может выпустить только нас.

– А другие, отец? – замер Астамир в непонимании. – Их же без нас...

Умар понял, о чем беспокоится сын.

– Нет... Их не убьют... Полковник Раскатов знает, что готовилось убийство, и выставляет здесь свой пост и никого не подпустит. Он сам нас охраняет, и это проявление его благодарности... Нам надо торопиться, пока пост не выставили... Идем... Куда нам? – спросил Умар.

– За мной, – скомандовал Раскатов, умышленно добавляя в голос невнятный кавказский акцент. На Кавказе слишком много разных народов и языков, и разобрать акцент каждого отдельного человека бывает порой невозможно даже местному жителю. – Сначала кустами до гаража... Я покажу дорогу... Через забор переберетесь за гаражом... Там почти не бывает часовых... Сам я не знаю точно, и не было возможности проверить. Но мне именно так сказали. Хотя тоже посматривайте... Сначала проверьте... Я не знаю местных условий... Потом сразу в лес... И... Умар... Никто не должен знать... Это очень важно...

– Я понимаю... – согласился Умар и окинул взором окрестности. Но взор был не настороженный, скорее опытный, сразу определяющий места, наиболее вероятные для нахождения там противника. Это был взгляд бывалого воина.

Василий Константинович аккуратным шагом разведчика шел через кусты знакомой уже дорогой, в обход мест, где их могли заметить, в обход казармы и штаба и быстро оказался около гаража. Но и здесь следовало торопиться, потому что «кладовщики» могли прийти, а пост спецназа будет выставлен только после возвращения полковника. С одной стороны, ну и пусть расправились бы с боевиками... С другой, расправа будет не с боевиками, а со свидетелями... А свидетели необходимы...

– Вам туда... – показал Раскатов направление и только после этого перевел дыхание – его задача была выполнена.

Умар молча протянул руку. За отцом и сын обменялся с полковником рукопожатием.

– Я благодарен тебе... – сказал Астамир.

– Будет время, расплатишься... – Василий Константинович ответил почти грубо, хотя и слегка высокопарно. – Всем выпадает время платить...

* * *

Расставшись с освобожденными, Раскатов заспешил в гараж. Гаражный двор был по-прежнему пуст. Пройдя рядом со стеной, Василий Константинович сразу оказался у нужной калитки. Замок висел нетронутым. В боксе была все та же темнота, не помешавшая полковнику переодеться. Спецовка была возвращена на место, шапочка была подвернута так, чтобы не видно было прорези для глаз. И все аккуратно, даже в темноте... Только после этого Раскатов вышел из гаража. Он уже почти миновал открытое пространство перед штабом батальона, когда услышал за спиной стрельбу и резко остановился. Стреляли, как сразу определил полковник, там, куда Умар с сыном направились, уже за забором... Стреляли одновременно из трех автоматов, следовательно, это не мог быть часовой. Чуть кольнуло в груди – кроме как в Умара с Астамиром, стрелять было не в кого... По характеру очередей, быстро прервавшихся, можно было предположить и то, что сразу «положили» обоих, и то, что это была предупредительная стрельба...

Долго стоять на открытом месте Раскатов не стал и быстро прошел дальше, в кусты, где остановился и снова прислушался. Выстрелы подняли тревогу. Скоро из-за угла штаба выскочила группа солдат человек в десять и побежала за гараж. Но солдаты вернулись быстро, и еще через несколько минут уже два десятка солдат во главе с начальником караула бегом двинулись к воротам. За забором явно что-то произошло.

– Что случилось, товарищ полковник? – неожиданно раздался за спиной голос Рубашкина.

Лейтенант каким-то образом отыскал Раскатова в кустах и подошел совершенно неслышно.

– За забором стреляли...

– А Умар?

– Должен был там быть...

– Я возьму отделение и проверю.

Но не успел старший лейтенант уйти, как из-за забора раздались еще две короткие очереди. Караул, двинувшийся в обход, еще только покидал расположение батальона через проходную. Значит, за забором еще не все кончилось.

– Проверь, – послал Раскатов старшего лейтенанта. – Тихонов выступил?

– Наготове. Ждет вашего возвращения.

– Скажи, пусть выступает.

– Понял.

Полковник не обернулся сразу, привычный к тому, что распоряжения выполняются без задержки, но почему-то не услышал, как уходит Рубашкин. Тишину ничто не нарушало, и обернуться все же пришлось, чтобы поторопить старшего лейтенанта. Но того уже не было рядом. Передвигается, как привидение... И появляется, и исчезает без звука...

Из-за забора выстрелов больше не раздавалось. Вот-вот караул будет там и начнет разбираться. Василий Константинович, не покидая зарослей, двинулся к казарме спецназа, чтобы обойти ее и забраться в канцелярию через окно. Он не увидел, как покидал казарму Рубашкин, видел только, что куда-то в темноту торопливо уходит группа Тихонова. Раскатов уже собирался было за угол свернуть, когда издали едва слышно донесся звук разбиваемого стекла. Били по стеклу, видимо, несколько раз, потому что звон был долгим. И почти сразу за этим очень глухо раздалось четыре – один за другим – взрыва. По звуку полковник без труда понял, что гранаты рвались в помещении. Он понял все – свидетелей деятельности «кладовщиков» больше не было. Если ушли Умар с сыном, они единственные оставшиеся в живых. Но где их теперь искать?.. Они уедут далеко, как и просил их Раскатов, и уедут, вероятно, под чужими именами, по чужим документам, производство которых в Чечне процветает и дает хорошую прибыль подпольным дельцам.

Понимая, что он пока бессилен что-то предпринять, полковник все же обошел угол казармы, осмотрелся для проверки и быстро забрался в окно.

* * *

Полковник включил в канцелярии свет, глянул в зеркало и удовлетворился тем, что глаза у него по-прежнему были красными, словно бы слегка заспанными. Для большего эффекта он потер их дополнительно, взял полотенце и вышел в казарму.

Неподалеку с тремя сержантами стоял майор Макаров, ожидающий вестей от своих старших лейтенантов. Сержанты ждали приказов, которые мог отдать майор, если поступят соответствующие вести. Весь личный состав отряда был уже на ногах и мог выступить в течение пары минут.

– Что случилось? – спросил Раскатов, старательно исполняя роль заспанного человека.

– Где-то рядом стреляли... – ответил майор, и Василий Константинович увидел у него в глазах беспокойство. Значит, ситуация еще не под контролем.

– Сейчас... Я только умоюсь... Сон с лица сгоню...

Полковник прошел в умывальник, поплескал себе в лицо водой и насухо вытерся. Надел косынку, спрятанную в карман. Теперь, несмотря на красные глаза, вид уже вполне боевой. И только после этого вернулся к Макарову.

Майору докладывал что-то еще один сержант, видимо, только что вошедший. Когда Раскатов подошел, Макаров, уже выслушавший доклад, к нему повернулся:

– Неприятности, товарищ полковник...

– Докладывай.

– Сначала стреляли где-то за забором гаража. Гарнизонный караул отправился выяснять. Я в усиление выслал туда старшего лейтенанта Рубашкина с группой и направил на дополнительную охрану пленников вторую группу со старшим лейтенантом Тихоновым. Тихонов не успел. Кто-то разбил окна помещения, где пленников содержали, и забросал комнату гранатами. Спрятаться там было негде. Сейчас Тихонов пытается преследовать гранатометателей, как выяснит подробности, доложит.