Враг мой – муж мой

– А смысл? Она уже моя невеста.

– Сегодня твоя, вчера – Калфуса, а завтра…

– Ну тогда – спасибо за идею.

Ларан вспыхнул и положил руку на рукоять сабли. Эйдэрд закатил глаза

– Уймись, Лар, – бросил устало. – Лучше разберись с отравителем. Найди мне его, но не пытай. Хочу узнать, кто за ним стоит. Недоброжелатель Леолии или мой. Против кого направлено остриё?

Ларан развернулся и ушёл. Эйдэрд сел на край кровати и всмотрелся в покрасневшее лицо невесты. Организм, поддерживаемый магией, яростно боролся с действием яда. Щеки, лоб, шея девушки пылали. Она что-то шептала и металась в жару. Герцог намочил в вине полотенце, очевидно принесенное по распоряжению лекаря, и стал протирать её кожу. Коснулся пальцем щеки.

Нежная. Мягкая. Удивительно приятная на ощупь, только горячая.

«От тебя бы появились прекрасные дети, принцесса», – мысленно обратился к ней он. И сам отругал себя за неуместные мысли. Дети в его планы не входили.

Он расстегнул высокий воротник, чтобы облегчить ей дыхание, и вдруг заметил тонкую синюю полоску на шее девушки. След… гарроты?

«То есть, это не первое покушение на тебя?» – снова мысленно спросил он, а затем, аккуратно перевернув девушку на бок, расшнуровал корсет и снял лиф платья и сам корсет, оставляя одну лишь нижнюю сорочку. Стянул верхние юбки.

Неожиданно нежная горячая ручка схватила его за ладонь. Эйдэрд вздрогнул, быстро глянул в лицо. Нет, принцесса не очнулась. Конечно, нет. Не сегодня. И не завтра.

– Спаси меня, – прохрипела она непослушными губами. В открытых глазах не было осмысленности, и герцог понимал, что Леолия обращается не к нему. – Не уходи.

Он осторожно взял её пылающие пальчики.

– Не уйду, – сказал насколько мог мягко.

Вытер бегущие по девичьему лицу слёзы. Она снова заметалась в бреду, и ему ничего не оставалось делать как просто сидеть рядом и размышлять, складывая кусочки пазла.

Когда было первое покушение? И первое ли?

Ночью. Этой ночью. Поэтому Леолия и забрела утром к нему. Очевидно, сбежав от убийцы, она скрылась из королевского замка. Он вспомнил какой у неё был странный голос. Вечером голосок принцессы звенел, а вот утром… Эйдэрд тогда не придал значения, но след гарроты и сиплый голос по утру…

А тогда…

Поздно вечером Совет выбрал принцессе в мужья его, Эйдэрда. Но знал ли убийца об этом решении? Против кого направлен удар? Против герцога Медвежьего щита, или против Калфуса? И что убийца станет делать дальше?

Глава 13. Выше подбородок, принцесса!

Леолия бежала по огненному озеру, и языки пламени обжигали её тело.

– Ведьма! Черноволосая ведьма! – вопила безликая толпа. – Сжечь, сжечь её!

– Я вам ничего не сделала! – кричала девушка.

– Значит, сделаешь. У тебя тёмные волосы, а, значит, в тебе проклятье Юдарда, – холодно ответили ей.

Леолия обернулась и увидела мать. По-прежнему прекрасная златовласая королева стояла, окружённая лютиками, на зелёном островке среди бушующего пламени.

– Мама! – Леолия бросилась к ней. – Пожалуйста…

– Прочь! – королева протянула руки, и магической волной девушку отбросило в огненные волны.

Из-за спины матери раздался мерзкий смех Америса. Пламя вокруг вспыхнуло с новой силой и лизнуло волосы, охватив голову огненной короной и обжигая невыносимой болью.

Леолия снова бросилась бежать и увидела короля Эстарма. Одинокий и печальный, он сидел на голой скале, поджав под себя ноги, и безотрадно смотрел в пустоту.

– Папа! Пожалуйста, помоги мне.

– Я не могу, – устало отозвался отец. – Совет щитов запретил помогать тебе…

– Ты нигде не найдёшь спасения, девочка, – захохотал чей-то высокомерный голос. Как ему удаётся хохотать и сохранять ледяную надменность? – Твоя жизнь зависит от меня…

Девушка запрокинула лицо и увидела нависающего над ней дракона с медвежьей мордой. Он тянул к ней длинную шею и разевал клыкастую пасть.

– Не-ет! – закричала она.

И тут что-то обжигающе прохладное коснулось лица. Огромное, сизоватое облако слизнуло пламя огненного озера. Мир приятно потемнел. Леолия открыла глаза и увидела тёмную фигуру, похожую на медведя. Фигура источала прохладу. Девушке показалось, что медведь облизывает её влажным, холодным языком из тонкого батиста. Вокруг было темно, пахло сиренью и дождём. Ветер шевелил льняные светлые покрывала.

– Не отдавай меня им, – прошептала Леолия и снова провалилась в сон.

***

Когда принцесса очнулась от сменяющих друг друга кошмаров, то увидела, что лежит под светлым льняным балдахином, за которым поют птицы и благоухает сирень. Она спустила ноги с постели, поправила длинную ночную сорочку, встала и пошатнулась.

– Могу отнести на руках, – мурлыкнул кто-то рядом.

Мурлыкнул радостно, но по-прежнему иронично.

– Ларан, – простонала девушка, – отвернитесь.

– После всего, что между нами было, вы всё ещё стесняетесь меня? – обиженно поинтересовался герцог Морского щита, однако в его голосе сквозила насмешка.

Леолия откинула полог и зажмурилась от солнечного света.

Ей не показалось. Кровать действительно находилась в саду. Прямо среди цветов лилового ириса. Рядом, в мягком кресле, закинув длинные ноги на подлокотник, валялся Ларан. Лицо его сияло радостью.

– Почему я… и где мои…

– О, всё очень просто, – Ларан легко вскочил, учтиво поклонился, подхватил кружевной пеньюар, перекинутый через ветку, помог ей накинуть его. – Вас отравили, и лекарь велел, чтобы вы выздоравливали в саду. Служанки и фрейлины под подозрением. В остальном – всё как обычно.

«Отравили?!» Ледяной ужас охватил ослабевшую девушку. Убийца на лестнице. Теперь яд. Кто-то не остановится ни перед чем…

«Кто-то, – мрачно подумала она и вспомнила ненавидящее лицо Алэйды в покоях. – Мне кажется, я даже знаю кто…». Ослабевшие колени подогнулись, и Леолия упала бы, если бы Ларан её не подхватил. Сильные руки обняли её плечи, щеки коснулся мягкий локон. Девушка покраснела.

– Отпустите, – шепнула, не смея признаться себе, что мужские объятья показались приятными.