Враг мой – муж мой

Вместо того, чтобы послушаться, Ларан подхватил её на руки, прижав к груди.

– Вы не должны так делать, – слабо прошептала Леолия.

– Плевать, – хмыкнул он. – Каждый раз, когда я отпускаю вас, с вами происходит какая-то хрень.

Это было возмутительно, неподобающе… Но Леолии почему-то стало смешно и уютно, и совсем не хотелось спускаться с его крепких рук. В его объятьях она чувствовала себя в безопасности. А насмешки Морского герцога больше не раздражали. С ним было тепло и легко.

– Вы меня компрометируете, – упрекнула принцесса, невольно улыбаясь.

– Как и вы меня, – ответная улыбка заиграла ямочками. – Куда вас отнести?

Она бездумно положила голову на его плечо и закрыла глаза.

– В мои покои.

– Польщён вашим приглашением, – хмыкнул он.

И Леолия вновь заснула. Сон был лёгким, как сам Ларан.

***

В следующий раз она проснулась от того, что в спальню вошёл король. Двери хлопнули, тяжёлые шаги нарушили тишину. Леолия открыла глаза и приподнялась на подушках.

– Как себя чувствуешь, дочь моя? – вяло спросил величество, подошёл к окну, открыл его и, сгорбившись, устремил взгляд куда-то в сад.

– Благодарю вас, отец, – холодно ответила принцесса.

– Вы сможете стоять и ходить?

– Полагаю, что да.

Леолия до сих пор не поняла, что для отца она не дочь, а принцесса. Последний аргумент для заключения того или иного союза. Товар, который нужно как можно выгоднее продать. Давно пора было осознать это. А она до сих пор ждёт от короля какой-то заботы и беспокойства.

– Постарайся сегодня выздороветь. Тебе вскоре предстоит явиться в полном облачении на свадьбу.

– Свадьбу? – переспросила Леолия, опешив.

Что он имеет ввиду? Кто женится? Америс?

– Да. Завтра твоя свадьба.

– Ч-что?

Леолия бессильно откинулась на подушки.

– И кто же мой жених? По-прежнему герцог Медвежьего щита, или вы нашли мне нового? – съязвила она.

Бесполезно просить повременить, пока болезнь не пройдёт. Король и сам должен прекрасно понимать, что с ней происходит. Королевский лекарь обязательно доложил ему. Но кто такая Леолия, чтобы её беречь? Расходный материал, принцесса. Интересы королевства превыше всего.

– Не иронизируй, – сумрачно отозвался Эстарм, даже не обернувшись.

Усталость в его голосе вызвала было жалость в дочери, но Леолия стиснула зубы. Отец не жалеет её, с какой же стати жалеть его?

– Значит, Медведь, – подытожила она. – А как же свадебное платье? Насколько мне известно, его пошив обычно занимает не менее полугода.

Она следила взглядом за крошечным паучком, который осторожно спускался по тонкой паутинной ниточке с потолка прямо над её ложем. Видимо, никого из прислуги не пускали в её покои всё то время, пока она недужила. И это натолкнуло на новую мысль.

– Ерунда, – отмахнулся отец. – Ты фигурой похожа на мать. Её свадебное платье немного перешьют, украсят новыми драгоценностями. Не думаю, что кто-либо через двадцать с лишним лет способен будет опознать его.

Леолия поморщилась. Надевать платье матери, да и в целом, платье, которое кто-то уже надевал до тебя… На свадьбу! Дурная примета. Но любая дурная примета дохла прибитой мухой рядом с образом Медвежьего герцога. Ни одна примета не могла выдержать в своей дурности конкуренции с ним.

– А тот, кто покушался на меня…

– Найден. Одна из твоих служанок.

– Она в тюрьме? – живо заинтересовалась девушка.

Служанка. Как же! Во-первых, зачем ей? А во-вторых, откуда у служанки столько денег? Сначала заплатить наёмнику, потом купить недешёвый яд…

– Она мертва, – холод в тоне короля сменился засухой. – Видимо, совесть замучила. Или, вернее, страх разоблачения. Выбросилась из окна.

Леолия скрипнула зубами. Отец не может быть настолько наивен, чтобы поверить в такую чушь. Просто это удобно – верить в то, что убийцы больше нет.

– Отец, я прошу вас отстранить дочь герцога Золотого щита от обязанностей моей фрейлины.

Король обернулся. Ну надо же! Ничто до этих слов не привлекло его внимания! Насупился.

– Ты понимаешь, какой это вызовет скандал? Подобный поступок был бы оскорблением Золотого щита. Ради чего? Что за женские капризы?

– У меня есть основания подозревать её в покушениях на мою жизнь, – прямо ответила Леолия.

Король нервно захрустел пальцами.

– Что за глупости? Лия, это абсурд. Зачем Алэйде устраивать покушения на свою принцессу? Что за дурацкие подозрения!

– Вы знаете, что дочь Золотого герцога – любовница моего жениха? Разве это не основание для того, чтобы отказать ей от двора?

Лицо короля пошло алыми пятнами.

– Вы сердите меня, дочь моя! Я недоволен вашим воспитанием. Отдавая вас в обитель милосердных сестер, я надеялся…

– Иными словами, Ваше величество, я не могу снять Алэйду с её должности?

– Её светлость Алэйда – безукоризненно воспитанная девушка из благородной семьи. Выбрось все глупости из головы, Лия. Я не ожидал, что моя дочь опустится до сплетен. Сначала ты хотела расторгнуть помолвку с одним из важнейших лиц королевства. А, между прочим, именно он дежурил у твоей постели всё это время. А теперь обвиняешь дочь другого…

Итак, у неё нет прав не только выбрать себе жениха, но и собственные фрейлины, по сути, не зависят от её желаний.

Отец ещё что-то бурчал, возмущаясь развращённостью дочери, но Леолия больше его не слушала.

***

К ужину принцесса, бледная и похудевшая, вышла в малый трапезный зал сопровождении обеих фрейлин. Придворные низко склонились перед ней, стараясь не обращать внимания на тёмные круги вокруг глаз, на осунувшееся лицо. Тёмно-фиолетовое платье подчеркивало болезненность заострившихся черт. Герцог Эйдэрд, на правах (или по обязанности?) её жениха отодвинул стул. Леолия аккуратно опустилась, ни на кого не глядя. Обе фрейлины встали за её стулом. Так полагалось по этикету замужних принцесс. Леолия не была замужем, но то, что свадьба предполагалась завтра, видимо, определяло процесс.

Морского щита не было среди прочих.

Принц Америс был, и был по обыкновению пьян и зол. Он сердито посматривал на сестру и хлестал вино из огромного хрустального кубка.

«Почему никто не останавливает его? Ведь это будущий король. Как же он будет править?».

Леолию мучил зверский голод. И иррациональных страх, что её еда отравлена. Впрочем, иррациональный ли? Она уже знала, что провалялась в беспамятстве почти неделю. Сначала пять дней в саду. А затем день у себя в покоях. И, вот ужас, в саду, как оказалось, её охранял ненавистный жених. Не Ларан.