Враг мой (сборник)

– Нет. Все это - история родов, имена запрашивающих информацию относится к категории общедоступных сведений. Майкл Хилл уже получил уведомление, что ты изучаешь свой род. Ты считаешь, что он может представлять опасность?

Я опускаюсь в кресло напротив Тая.

– Твой родитель говорит, что сотрудничает с Майклом Хиллом уже много лет. Заммис утверждает, будто Хилл - уважаемая личность.

– Возможно, он просто проявляет любопытство после случайной встречи с тобой на корабле.

Я вспоминаю лицо Хилла - приятное, даже красивое - для человека, естественно: честное, вроде бы ничего не скрывающее. Я бы не удивился, если бы это оказалось простым любопытством. Занесенным в такую даль нужно чем-то занять время. Или этот Хилл - потомок бойца из Фронта Амадина или войск Соединенных Штатов Земли, считающий, что у драков из рода Язи перед ним должок? Он находился на Драко одновременно со мной. Не проявляет ли он интерес к заданию, с которым я прибыл на планету Дружба?

– Хилл знает, где я остановился? Это тоже информация для широкого доступа?

– Нет, не для широкого. Но в космопорту тебя встречал сам Джерриба Заммис, а это - сигнал для всего населения Первой Колонии, где тебя искать. Если ты не возражаешь, я попрошу родителя заняться Майклом Хиллом.
– Тай с улыбкой передает мне распечатку моего родового древа.
– Раз дядюшка поручил тебе узнать поподробнее о твоем роде, то следующим твоим заданием будет все это выучить. Потом наступит черед Талмана. Так что готовься к испытанию на зрелость.

Я ухожу к себе и изучаю распечатку. В ней в общей сложности одиннадцать имен. Если бы я был отпрыском рода Джерриба, мне пришлось бы заучить, в дополнение к Талману, больше двухсот историй. Совершенно невероятная ситуация: Язи Ро, набравшийся премудрости, рассказывает в присутствии джетаха в человечьем обличье о своем роде и цитирует Талман, чтобы получить, пусть с опозданием, мантию взрослого драка...

Впрочем, в моем родовом древе недостает нескольких историй; архивы рода Язи уничтожены, так как находятся на территории Амадина, контролируемой Фронтом, зато мой джетах, дядюшка Уилли, спокойно сидит в пещере под непроницаемыми облаками Дружбы... Снова фантазии. Я читаю вслух, ломая язык: правильный, архаичный дракский мне непривычен.

"И вот стою я перед тобой здесь, Ро из рода Язи, отпрыск Аво, учителя английского..."

Я прерываюсь, понимая, что затея обречена на провал. Ведь мне неведомо, проходил ли этот ритуал сам Аво, и если да, то когда. Слишком много недостающих звеньев. От ощущения тщетности у меня подкашиваются ноги, я падаю на кровать, закрываю глаза. Казалось бы, меня должны посетить привычные кошмары, но вместо них я вижу Эстоне Фалну за трапезой сильного, умного, веселого. Я глушу вожделение на корню, ибо о невозможном лучше и не мечтать.

... Собачий лай. Ночь холодна, в небе висит огромная яркая луна Амадина. Собака скулит, словно умоляет прекратить ее мучения. Это единственный звук, нарушающий тишину: стрельба и разрывы на время стихли. Среди развалин, в тени чудом сохранившегося угла здания, я вижу Аво: он следит за улицей, и глаза его полны слез.

– Аво...
– Я лежу рядом с ним и пытаюсь уснуть.
– Что происходит, Аво? Они возвращаются?

– Нет, дитя мое, они ушли.

Я трогаю мокрую щеку своего родителя.

– Тогда почему ты плачешь?

Аво показывает кивком головы на другую сторону улицы.

– Помнишь дом, который там стоял?

– Нет.

– Когда ты родился, он еще не был разрушен. Маведах держал там свои припасы, поэтому Фронт разбомбил его. Но раньше, еще в моем детстве, там была больница. Родитель говорил мне, что давным-давно, еще до войны, там держал магазин твой предок: он продавал еду и много чего еще.

Родитель отворачивается от меня и глядит на развалины.

– Язи Тахл рассказывал, что туда заходили и драки, и люди, а твой предок даже имел человека в партнерах.
– Аво роняет голову на грудь.
– Даже не знаю, верить этому или нет. Хотя про этот дом я всегда думал с особенным теплом. А теперь он разрушен, и мне очень грустно.

Не знаю, почему Аво плачет. Груда развалин - ничего больше. Я обнимаю родителя и прошу его перестать плакать. Но он по-прежнему не сводит глаз с руин. Я закрываю глаза. Собака молчит. Я засыпаю.

17

Просыпаюсь я от едкого запаха дыма и понимаю, что это не сон. Открыв глаза, я вижу Дэвиджа, сидящего перед окном и любующегося видом. Дымом пахнет от его одежды. Я встаю, иду к нему и понимаю, к чему прикован его взгляд. Ветер несет к горам черный дым, поднимающийся с мыса.

– Дэвидж?

Он поворачивается на мой оклик. Он весь закопчен, под глазами черные круги, глаза красные.

– Проснулся?

– Конечно!
– Я указываю на дым.
– Что случилось?

Человек снова смотрит в сторону мыса. Судя по его взгляду, он вспоминает прошлое.

– Ночью кто-то забрался в пещеру и устроил пожар. Я как раз готовил еду...
– Судя по выражению лица, он с трудом сдерживает гнев.
– Я вернулся в главный зал и увидел его. Поленница уже была охвачена пламенем, а он возился с каким-то устройством. Я схватил полено и зашел сзади, но он обернулся, когда я уже занес полено, поэтому удар пришелся и по голове, и по руке. Тогда же вспыхнула приготовленная им бомба, пещеру заволокло дымом, стало нестерпимо жарко. Человек удрал. Я бросился спасать Гаэзни.

– Он не пострадал?

– Нет. Наглотался дыма и испугался, а так в порядке.
– Дэвидж встает с кресла.
– Гаэзни находился в заднем помещении. Дым был таким густым, что мы пробирались к нему с закрытыми глазами.
– Он озирается и говорит не столько мне, сколько про себя: - Через столько лет меня все-таки заставили перебраться на ночевку в дом.

– Злоумышленник найден?

Дэвидж кивнул.

– Тай велел слугам вооружиться и искать негодяя. Поиски длились всю ночь. На рассвете Алри Ган нашел мерзавца под скалой, под входом в пещеру. Видимо, сорвался и упал.
– Дэвидж щурит глаза и пристально на меня смотрит.
– Тай, Заммис и я спустились, чтобы на него взглянуть. Джерриба Заммис знает погибшего. Прежде чем разбиться, он называл себя Майклом Хиллом.

Я удивленно таращу глаза.

– Я познакомился с ним на космолете! Это представитель ИМПЕКСа.

– Да. Тай рассказал мне о вашей встрече и об интересе Хилла к твоему роду. Как ты думаешь, зачем ему понадобилось покушаться на меня и Гаэзни?

Я вспоминаю звезды, лицо человека, его сострадательный тон, странную шутку: "Если хочешь услышать смех Бога, что-нибудь запланируй". Скала очень высока, у ее подножия громоздятся острые мокрые камни. У Майкла Хилла была возможность многое понять за время падения вниз.

Враги нападали на меня по-всякому, пробовали и стрелять, и просить милостыню. К оружию сострадания я не привык.

– Когда я улетал с Амадина, ни для кого не составляло тайны, что это бегство. На Драко почти весь джетаи диеа знал, что я состою в Маведах. И уж конечно, об этом знали бесчисленные клерки, учителя и прочие...
– При мысли о Матопе, человеке в инвалидном кресле, мне становится нехорошо.
– Кто только об этом не знал!

– Твой маршрут не был секретом, - согласился Дэвидж.