Враг мой (сборник)

Я больше не изумлен любовью между ними, молодой женщиной и пожилым мужчиной. Я учусь смотреть глубже видимости - умение, которым Кита и Дэвидж владели еще на Дружбе. Подслушивая, я тосковал по прикосновениям Фалны. В тот момент я был готов все ему простить, лишь бы оказаться в его объятиях...

Платформа опускается, и я принуждаю себя вернуться в настоящее. Жнец глушит двигатели, спускает трапы и первым ступает на поросшую травой опушку. За ним сходим мы трое, инстинктивно соблюдая дистанцию между собой, чтобы нас нельзя было застрелить всех сразу.

В пяти шагах от троих "октябристов" мы останавливаемся. Теперь, вблизи, я вижу, что один из телохранителей - главный идеолог "Черного Октября", женщина по имени Акилах Хариф. Третьего я не узнаю. Руш, пристально глядя на Дэвиджа, нарушает молчание.

– Мы договорились о встрече без оружия. Мы втроем не вооружены, вы трое тоже.
– "Октябрист", которого я не знаю, поднимает ручной сканер.
– А вот этот, - Руш показывает на Жнеца, - вооружен до зубов.

Кита отвечает с улыбкой:

– Это - попытка как-то компенсировать ваших триста сорок двух солдат, наблюдающих за нами из лесу.
– Слушая этот разговор, я не забываю про нож у меня в сапоге. Видимо, Руш не считает его оружием в сравнении с пистолетами и лазерами, которыми обвешан наш Жнец.

Выражение лица Руша не меняется. Он указывает кивком на тела Али Энаята и Салли Редфивер.

– Вот ваши убийцы. Как договорились.

Дэвидж, не сводя взгляд с Руша, коротко бросает:

– Жнец!

Жнец встает между двумя циновками, опускается на колени перед одной и открывает лицо Кота Из Подворотни, первого нашего добровольца. На лице запекшаяся кровь, волосы слиплись от крови, глаза открыты. Жнец закрывает трупу глаза. Потом наклоняется над второй циновкой, открывает лицо трупа. У Салли Редфивер глаза закрыты, лицо восково-желтое, рот разинут. Жнец опять накрывает мертвое лицо, встает, поворачивается к Полу Рушу.

– Она была не убийцей, понял, слизняк? Она спасла вам жизнь.

– Она убила Раймонда, - напомнила Акилах Хариф.

– Раймонд Сика был негодяем. Если бы отданный им приказ был выполнен, с "Черным Октябрем" случилось бы то же самое, что сделали ваши ракеты с "Тин Синдие".

– Они убивали нас, наших соплеменников!

– А теперь они мертвы.
– Жнец нагибается, берет тело Салли на руки и относит ее к платформе.

– Зачем мы встретились?
– спрашивает Дэвидж.

Главарь "Черного Октября" хмурится, как будто ему трудно ответить на этот вопрос. Так и не ответив, он наблюдает за Жнецом, который, положив тело Салли на платформу, возвращается за Али Энаятом. Когда он поднимает тело нашего первого добровольца, Руш переводит взгляд на Дэвиджа.

– Мне было нужно увидеть вас в лицо. Телевидению я не доверяю.

– Кстати, вас сейчас снимают, - предупреждает его Кита. Акилах показывает камеру Салли с ее собственным изображением на крохотном экране.

– Мы знаем.

– Сейчас между тобой и мной нет экранов, - говорит Руш Дэвиджу.
– Я хочу видеть тебя - лицо, глаза, - когда ты будешь отвечать, что вам понадобилось здесь, на Амадине, в схватке, не имеющей к вам никакого отношения.

Я киваю собственным мыслям: "Черный Октябрь" получает запрещенные данные с орбитальных станций Карантинных сил. Каким еще группировкам они доступны?

– Ответьте прямо сейчас: зачем вы сюда прилетели?
– требует Руш.
– В чем ваша выгода?

– Мы находимся здесь, чтобы обеспечивать соблюдение перемирия, говорит Дэвидж.
– Наша выгода - в шансе обеспечить длительное перемирие. Так можно установить мир.

На лице Пола Руша отражается его мыслительный процесс. Принимаете меня за дурака? Сотни тысяч раз я становился свидетелем, как драки лгали, предавали, ставили хорошим людям ловушки, а потом пытали их и убивали. Ты стоишь рядом с драком, словно он тебе ровня, ваши так называемые полицейские силы названы и то по-дракски, вы убили Раймонда Сику только за то, что он старался защитить нас от кровавого нападения "Тин Синдие"...

Тем временем Жнец кладет свою мертвую ношу на платформу бок о бок с Салли. Руш приглядывается к нему, потом обращается к Дэвиджу:

– Итак, маленький Ниагат, ты польстился на клинок Айдана?

Это такая неожиданность, что я не выдерживаю.

– Ты знаешь Талман?!

– Чтобы нанести противнику поражение, надо знать его мысли, - отвечает он, не сводя глаз с Дэвиджа.
– Да, я знаю предание об Айдане и о его поисках мира.
– Он ненадолго опускает глаза и думает. Собравшись с мыслями, он переводит взгляд на Киту, с нее на меня, с меня опять на Дэвиджа. Айдан собрал армию, чтобы закончить войну между народами на Синдие; армию, единственной целью которой был мир.

Он указывает на лес.

– Я вам скажу, чего хотят эти люди. Они хотят смерти всех до одного драков на свете. Знаю я и то, чего хотят драки в Маведах, "Тин Синдие", "Ситармеда", "Туйо Корадар". Они хотят смерти всех до одного людей на свете. А вам подавай перемирие! Скажи мне, Айдан, чего можно добиться переговорами о перемирии?

Дэвидж улыбается и качает головой.

– Возможно, драки говорят дело. Чтобы привлечь внимание человека, нужно зеркало, громкий голос, острая палка.
– Он тяжко вздыхает и кивает. Действительно, это не настолько очевидно, как мне казалось. Цель перемирия, Пол Руш, - это само перемирие.

– Что это значит?

– Если Фронт, Маведах, все человечьи и дракские независимые группировки усядутся за стол переговоров, то начнутся разговоры, ругательства, крики, проклятия, угрозы; возможно, договор так и не будет заключен, но перемирие тем временем укрепится. Со временем подрастет следующее поколение, за столом переговоров окажется ваша смена. Предположим, и у них будет все то же самое: слова, ругань, крики, проклятия, угрозы, никакого договора - но уровень шума станет пониже, а главное, боевые действия не возобновятся. Все это время люди и драки будут отходить дальше и дальше от простого нажатия курка. Они будут учиться нормальной жизни, отстраивать свои города, школы, фермы, предприятия.

Молодежь, не отягощенная горькой памятью, обнаружит, что можно зарабатывать на жизнь торговлей с противной стороной. Экономия может достигаться благодаря найму представителей противной стороны, обучения их в одних школах со своими; а тем временем условия перемирия будут действовать. В конце концов участниками переговоров окажутся люди и драки, уже не понимающие, почему старое поколение так цепляется за прошлое. Переговоры поведут те, кто уже не пожелает терять время на бесцельные разглагольствования. Они и подпишут мирный договор.

– Значит, лично для меня все это бессмысленно, - подытожил Руш.
– Я желаемого не получаю. "Черный Октябрь" не получает ничего из того, за что все эти годы боролся, жертвовал жизнями.

– Ты спросил, что дают мирные переговоры. Я ответил.

– Это все, чего ты хочешь, - прочное прекращение огня, чтобы в будущем был наконец заключен мир?

Пол Руш отворачивается, взглядом приглашая высказаться Акилах Хариф.

– Уиллис Дэвидж, - произносит та, - единственный известный мне драк, желавший одного мира и ничего более, - это Айдан, который, если верить преданию, уничтожил миллионы врагов, прежде чем добился своей возвышенной цели.