Враг мой (сборник)

"Будь в готовности все принять. Но правду проверяй, принуждая ее солгать; ложь проверяй, принуждая ее к правдивости".

За дверью каюты раздались голоса, потом ожил блок связи.

– Джоанн Никол! Говорит офицер девятого разряда Еаатна, ваш дежурный охранник.

Джоанн дотянулась до кнопки.

– В чем дело?

– Я получил приказ явиться с докладом к командиру охраны. В коридоре есть другие охранники, ваша дверь заперта, а я скоро вернусь.

Джоанн облизнула губы.

– Хорошо.

Как только стихли шаги охранника, Джоанн отключила связь, присела за платформой и приготовилась ждать.

Слух, обоняние, осязание, память.

Час проходил за часом; Джоанн методично оценивала свои возможности: слышит ли она шорох тонкой материи, может ли уловить нюхом чье-то присутствие, способна ли видеть в темноте мысленным взглядом острее, чем другие видят глазами при свете. Кто окажется сильнее в потемках?

В каюте почувствовалось какое-то движение. Джоанн уже знала, что происходит. Слух снабжал рассудок исчерпывающей информацией, правая рука сжимала рукоятку клинка. Чужая рука шарила по стене в поисках выключателя. Потом послышались мягкие шаги, словно обувь незваного гостя была обернута тканью.

Скафандр! К тому же она не уловила, чтобы гость открывал дверь.

Раздалось шипение, в каюте запахло озоном. Над головой Джоанн полыхнуло жаром. Шаги двинулись к возвышению для сна; Джоанн почувствовала запах горелой материи.

– Эй!

Руки пришельца ворошили пепел, оставшийся от одеял.

Джоанн неслышно сместилась влево, обогнула платформу и замерла, очутившись совсем рядом с незнакомцем. Несильно обхватив его ногу левой рукой, она правой кольнула его острием клинка.

– Положи оружие, иначе я вспорю твой защитный костюм.

Через мгновение, показавшееся Джоанн вечностью, ее правое плечо пронзила горячая сталь. Теряя сознание от боли, она успела всадить свой клинок в ногу недруга.

Раздался крик, поток энергии разодрал ей плечо. Потом пахнуло аммиаком - и ее поглотила чернота.

18

Каковы цели ? Что таков намеченные цели ? Каковы цели, ради которых происходит событие? Какие цели ставятся, когда готовится событие?

Чем больше истин ты познаешь, отвечая на эти вопросы, тем ближе подойдешь к пониманию ситуаций, возникающих между одушевленными существами. Понимать же ситуацию - это почти то же самое, что управлять ее природой и последствиями.

Предание о Дитааре, Кода Синушада, Талман

Верхняя правая половина ее туловища потеряла чувствительность. Ей представлялась алая кровь, лицо горело огнем.

– Свет, Натуэх, - раздался где-то над ней голос Торы Соама.

Лицо перестало гореть.

– Тора Соам?

– Да.

– Кто это был? Кто пытался меня убить?

– М-м-м...
– Смущенное молчание.
– Этого мы не знаем. Как только я понял, что у вас на уме, я удалил вашего охранника и выслал целый взвод для поимки того, кто попытается к вам проникнуть. Однако к вам никто не входил, от вас никто не выходил.

Джоанн нахмурилась.

– На нем был изолирующий от атмосферы скафандр. Я его проткнула. Кто бы это ни был, он должен лежать в моей каюте мертвый.

– Там никого нет.

Джоанн напрягла память.

– Из коридора никто не входил. Значит, в каюте есть как минимум еще одна дверь. Через нее, наверное, и вытащили труп.
– Она стала шарить в воздухе рукой, чтобы поймать руку Торы Соама. Добившись своего, она проговорила: - Когда я проколола скафандр, запахло аммиаком.

– М-м-м...
– Тора Соам помолчал.
– В группе наблюдателей от Девятого Сектора есть всего один участник, чья родная атмосфера содержит много аммиака: Дарласс Ита с планеты Аус.

Джоанн покачала головой.

– Бессмыслица! Орбитальную станцию сконструировал и построил тиман Низак. Это был тиман!

– Всем на станции хорошо известно, что вы слепы, Джоанн Никол. Тот, кто попытался вас убить, мог быть как тиманом, так и человеком или драком, изображавшим посланца Ауса. Цель посещения могла состоять в том, чтобы бросить тень подозрения на тиманов.

– Или это сами тиманы пытались изобразить, будто кто-то пытается подставить тиманов.
– Джоан опять покачала головой.
– Кто здесь сейчас находится, кроме вас, Тора Соам?

– Натуэх Ги, чирн-джетах корабля "Куэх".

– А где посол Рафики и джетах Индева?

– Сначала они оба отказывались появляться здесь без ассистентов, однако сейчас они уже должны прибыть на корабль со своей охраной.

Джоанн кивнула.

– Всем нам необходимо собраться в каюте с главным дисплеем.
– Она повернула голову туда, где находился Натуэх Ги.
– Я могу встать?

– Нет, вам необходимо лежать. Вы сильно пострадали.

Она нахмурилась и пощупала левой рукой правое плечо, которое вместе с правой рукой было закрыто гладкой пластмассой.

– Думаю, мне удалось спасти вам руку.

Джоанн уронила голову на подушку.

– Перевезите меня в каюту с главным дисплеем, Натуэх Ги.

– Вам необходим покой.

– Перевезите ее!
– распорядился овьетах.
– Она знает, что делает.

Койка пришла в движение.

– Овьетах!
– позвала она.

– Я слушаю, Джоанн Никол.

– Вы вывели туда компьютеры Талман-коваха и Соединенных Штатов Земли?

– Информацией из Талман-коваха можно пользоваться, однако посол Рафики не дает разрешения на связь с центральной компьютерной системой землян.

Джоанн больше не двигалась, позволяя катить ее койку в обозначенном направлении.

Торопись, Натуэх Ги! Дискуссия будет долгой.

Ее мысли путались. Ей вспомнились плацдарм "Сторм Маунтейн" и разговор с Тэдом Макай в офицерском клубе за много месяцев до атаки драков.

– Расскажи мне про Амадин, Тэд.

– Ты относишься к тем, кого влечет гротеск?

– Просто хочу понять.

Тэд Макай поерзал на табурете, допил рюмку и заказал еще. У него не было намерения откровенничать.

– Ни Карвер, ни Шпидель, ни Гади не рассказывают про Амадин. Все, кто там служил, молчат.

– Тебе когда-нибудь снились ужасные, кошмарные сны, Джоанн?

– Снились.

– Пыталась ли ты когда-нибудь передать такой сон словами, чтобы слушатель понял весь твой ужас?

– Пыталась.

– Ну и понял ли кто-нибудь из слушателей всю бездну испытанного тобой кошмара?

Кошмары... Она то и дело просыпалась в темноте, разбуженная собственным воплем, тряслась и орошала потом постельное белье. В детстве она пыталась поделиться увиденным с матерью, старавшейся успокоить ее в своих объятиях; спустя много лет Маллик внимал вполуха ее истерическому потоку слов, а потом разражался хохотом...