Враг Равновесия

— Ну? — прикрикнула снова Нкечи. — Повторять надо? Только поставьте их с подветренного борта, чтобы не сильно воняло.

Бедные абордажники поплелись в трюм, выполнять приказание. Невольники были грязные, очень грязные. Попробуй провести пару-тройку недель в трюме среди нечистот и померших товарищей — не так завоняешь.

— Это все? — спросила Нкечи, когда невольников вывели на палубу.

— Так точно, госпожа капитан. Все.

— Сорок одна штука, — присвистнул я.

— Это еще скромно, — заметила Нкечи. — На больших работорговцах их в два-три раза больше.

— Попробуешь с ними поговорить? — намекнул я ей. Все-таки тоже с Черного Истока, может что и удастся.

— Попробую, но вряд ли что получится, — сказала она, осмотрев пленников. — Если моя догадка верна, это нисаи.

— Никогда не слышал…

— Охотники из саванны. На очень низкой ступени развития. Верят только в отца-солнце и своего паучьего бога Минанси. Вон, видишь татуировки?

— Да, — кивнул я, глянув на самого большого пленника, выделявшегося среди других.

С татуированной рожей и шрамированным телом. Да, фрики здесь были задолго до того, как это стало модой.

— И это ребята злобные, наглые и воинственные. Не зря их боятся соседи.

— И их выбрали на роль рабов?

— Поверь, плетка надсмотрщика и прочие наказания творят чудеса. И не таких ломали, — вздохнула Нкечи.

— Ну что, попробуешь?

— Если язык не забыла, то… Укомока хе? Нинде убишинзве?

Ее поняли прекрасно, судя по тому, как измученные пленники подняли на нее глаза.

А дальше уже пошло все не по плану. Мне переводил посох, я уже не вслушивался в чужую речь. Которую толкал тот самый татуированный товарищ.

Опуская подробности, смысл был прост — он не собирается разговаривать с таким нечистым животным, но с удовольствием возьмет ее прямо на палубе и пусть она доставит ему удовлетворение, а потом станет его пятой женой. Я аж глаза выпучил от такой наглости. Либо вождю головку в трюме напекло, либо мы столкнулись с сильно первобытными созданиями.

Нкечи посерела, потом полиловела, и, выкинув вперед руку, сжала кулак — этой магии воздействия я ее обучил. Раздался хорошо слышимый хруст, а затем вождь засипел, закатил глазки и рухнул на палубу в позе эмбриона, держась за пах и подвывая. А вот не надо было злить шаманку и называть нечистым животным.

— За борт! — приказала она абордажникам.

Двое подскочили к упавшему вождю, за руки за ноги подтащили его к борту и перевалили за ограждение. Раздалось громкое «бултых», и одним хамом на свете стало меньше.

— Еще какая-то тупая скотина будет меня оскорблять на моем корабле… — она повернула перекошенное от злости лицо ко мне.

— Ты в своем праве, — пожал плечами я.

Нкечи отвернулась от меня, и уже, срываясь на крик, повторила свои вопросы. И тут уже бочком-ползком вышел какой-то старикашка. О, да судя по ауре, это их шаман! Как же он в плен-то попал?

Я усмехнулся, и скастовал первую часть Грозового Облака, заодно выложив ему ауру на обозрение. Пусть не хамит.

Старик выпучил глаза и плюхнулся на палубу, лепеча что-то про богов и их силу. За ним упор-присед приняло все племя.

— Ты их напугал, — усмехнулась Нкечи, глядя на невольников.

— Страх — мое второе я, — ухмыльнулся я. — Зато теперь они готовы к беседе. Поговори с ними, а потом встретимся в кают-компании «Легионера» и решим, что с ними делать.

— Да уж, — сказала она. — Решать придется.

… Через час мы сидели в кают-компании втроем — я, Ариса и Нкечи.

— Что ты выяснила? — спросил я.

— Стандартная история, — махнула рукой она. — Одно племя захватило крааль другого племени, и повело продавать живой товар ушастым дьяволам. В смысле, эльфийским работорговцам. Они их погрузили в скотовозку и поплыли через Туранское море. Семеро в дороге умерли, остальные приплыли до захвата корабля гномами. Рабы ценятся везде…

— Кроме Лундии, — заметил я. — У нас и в Зунландии их нет.

— У зуни точно есть, только ты об этом не знаешь, — усмехнулась она. — Есть и в Айзане, и в Уйгуре, не говоря о наших цивилизованных ушастых и бородатых недрузьях.

— Ладно. Твои предложения? — спросил я.

— А почему именно мои? Эти с позволения сказать люди имеют со мной только общий цвет кожи. Они мне чужие, только помеха. Тем более их дикий нрав ты видел.

— Может, тогда… — и Ариса провела ногтем по горлу.

— Они люди, — сказал я.

— Вот именно, что люди, — радостно сказала Ариса.

— Не подкалывай меня.

— Ну уж и пошутить нельзя, — насупилась она.

— Сейчас мы решаем их судьбу, — ответил я. — Пусть они и дикари, но просто так убивать людей только за это…

— Не было печали, спасли на свою голову, — скривилась Ариса. — В следующий раз лучше давайте сразу залп, милорд. А потом разбираться.

— Я их взять не готова, — сказала Нкечи. — Ни на факторию Ринк, не в Тарисо. А ты?

— Нет, — я вспомнил этнические гетто в тех городах, где бывал. — Ни в коем случае. Мне не нужны потенциальные преступники с плохой генетикой. На Тарисо, Ринке или Орктауне их не будет. Вернуть бы их обратно в места обитания…

— Ради них я не собираюсь пересекать Туранское море и выпускать их обратно на Черный Исток.

— А можно попробовать, — подмигнул я. — Порталов на Черном Истоке полно, открыть я могу и выпустить обратно.

— Ладно, мой благородный герцог. Потом — может быть. Но вот куда девать их сейчас? — спросила Нкечи. — У нас миссия, тащить этот обоз мы не можем.

— Есть одна мыслишка… — сказал я.

Глава 22

День выдался хлопотный. И больше всего хлопот нам доставили найденыши с корабля работорговцев. Ну не хотели дети природы вести себя прилично, не хотели! И работать — тоже.

Сейчас когг болтался сзади на буксире, снижая нашу скорость вообще до мизерной. А на корме «Легионера» сидел часовой с заряженным ружьем и двумя пистолями, смотря, чтобы никто не пытался ни по веревке, ни вплавь добраться на нас.

Это точно были полудикие люди. Даже среди орков надо было таких поискать, вообще красавцы. Сейчас вон развели на палубе костер и, взявшись за руки, начали вокруг него танцевать под крики шамана. От этих криков даже я дергался — вопил он немилосердно. То ли как будто его на кол сажают, но никак не посадят, то ли рожает… В общем, трындец полный.