Враги целуют жадно

Раздевал, пожирал и испепелял. Не удивительно, что Ане стало жарко.

Подавив порыв, обмахнуть себя ладонями, она переключила внимание на его окружение. Компанию Вадиму неизменно составляла Ксюша. Но не висла у него на плече, как обычно, а просто стояла рядом и мило улыбалась.

Зоя и Марта от компании не отбивались, но были невероятно кокетливыми.

Ярослав Маркович и Лев Сергеевич тоже присутствовали. Довольные чем-то и максимально расслабленные они охотно поддерживали оживленную беседу с каким-то парнем. Аня не видела его лица – от стоял ближе всех к Вадиму, но спиной к ней. Такой же крупный. Такой же высокий. С широченными плечами. И чем дольше Аня его разглядывала, тем больше убеждалась в том, что незнакомец имеет со Збруевыми и Бондаревым кровное родство. В нем чувствовалась порода. Единая с ними порода! Но в кое-чем он все же превзошел этих троих – плечи у него были и впрямь самые широкие. Словно у борца какого, гимнаста или тяжелоатлета. Размышляя над этим, Аня чуточку забылась. Но встрепенулась, вновь напоровшись на взгляд Вадима.

Наглый. Дерзкий. И малость заторможенный. В какой-то момент Ане показалось, что Збруев готов сорваться с места, преодолеть разделяющее их расстояние и… Боже! Не отдавая отчета собственным действиям, Аня прикусила губу и поиграла с волосами, пропуская сквозь пальцы шелковистые пряди. Напрасно. Даже сквозь расстояние она увидела, как тяжело запыхтел Вадим. Как он стиснул зубы и подался вперед всем корпусом. Но… все же остался на месте, удержав себя в последний момент.

Однако, его жест не остался незамеченным. Тот самый незнакомец, стоящий к нему ближе всех, проследил за его взглядом и медленно обернулся. Он оказался красавцем. Внешне чем-то похож на Вадима, но черты лица более мягкие. Притягательные. На его губах играла хитрая задорная улыбка.

А глаза искрились искренним любопытством. Разглядывая Аню, он продолжал улыбаться, но… внезапно помрачнел. Озадаченно нахмурился, уставившись на нее с легким прищуром. Словно… старую знакомую разглядывал. И все бы ничего, но Аня готова была поклясться – она не знала этого человека. И видела его впервые. Незнакомец, похоже, считал иначе. Он выглядел удивленным. Его брови поползли на лоб. С губ слетело отчетливое:

– Аня?

Хорошо. Теперь уже она нахмурилась, напрягая извилины.

Пытаясь выцепить из недр своей памяти хоть что-то, связанное с парнем.

Но, увы. Ни одной ассоциации. Ни единого воспоминания.

– А вот и Стеклова ваша! – совсем рядом раздался голос ее одногруппницы. – Ань, тут к тебе пришли! Опять!

Развернувшись на звук, Аня испытала дежавю. Перед ней стоял курьер, а в руках у него - огроменная корзина с цветами. Но то были не обычные цветы. Особенные для нее. Желтые розы. Вернее… сто желтых роз и одна… белая. И лишь один человек мог подарить их ей. Один единственный!

Первый ученик ее матери - Александр Пожарский. Ходячая легенда. Друг. Соперник. Соратник. Наставник. И ее первая, тайная… невозможная любовь.

Сколько они прошли плечом к плечу? Сколько бед и трудностей преодолели?

Дрожащей рукой прикоснувшись к цветам, Аня судорожно втянула воздух.

В глазах защипало. В груди заныло. С губ сорвалось ошарашенное:

– Саша?

Будто впав в состояние аффекта, Аня оттеснила курьера со своего пути.

Сделав несколько шагов, остановилась, лихорадочно выискивая среди разрозненной толпы студентов до боли знакомый и родной силуэт. А когда нашла (спустя пару ударов взбесившегося сердца), невольно пошатнулась, сморгнув непрошенные и черт знает, откуда взявшиеся слезы. Пожарский стоял в расслабленной позе и задумчиво улыбался, наблюдая за ней.

А Аня наблюдать больше не могла. И оставаться на месте – тоже.

Улыбаясь сквозь слезы, она завопила:

– Саша!

И со всех ног рванула к нему. В его широко раскрытые объятия.

Пожарский тоже не устоял на месте – усмехнувшись каким-то своим мыслям, ринулся ей навстречу. Стремительно и грациозно. Словно гепард на охоте.

Когда их разделяло чуть больше метра, Аня что есть мочи оттолкнулась от земли, кинувшись к Александру на шею. Среагировав мгновенно, он поймал ее в воздухе, сгреб в охапку и так сильно прижал к себе, что воздух одним махом вышибло из легких. Продолжая удерживать Аню навесу, прижался лбом к ее плечу и шумно выдохнул. Не то от облегчения, не то от радости.

Но факт оставался фактом – из своих рук он ее не выпускал. Оба молчали, наслаждаясь важностью момента. Оба прижимались друг к другу как можно крепче и сотрясали воздух обоюдно тяжелым дыханием. Оба находились во власти эмоций и воспоминаний – теплых, счастливых… и болезненных.

Они были так близки в прошлом! Жили соревнованиями, вместе штурмовали мировые вершины. Карабкались наверх, вопреки всем трудностям. Очень много лет тренировались на одном льду, бок о бок, под руководством одного тренера. Да, в силу возраста (он был старше Ани на восемь лет), Пожарский стал первым учеником ее матери. Самым первым! Более опытные тренеры ставили на нем крест и отказывались от него. Мол, ленивый, неуправляемый, не по годам дерзкий. Столько времени занимается, а прогресс минимальный. В общем, собирались указать ему на дверь. Но мама… тогда она только пришла в коллектив ледового дворца их городка в качестве тренера и стремилась проявить себя. Она разглядела в нем что-то (его внутренний стержень, быть может… чемпионский характер) и бросила вызов самой себе. Ее старания увенчались успехом. Пожарский стал живой легендой – одним из самых титулованных фигуристов-одиночников в истории. В юниорах ему не везло – выше второй ступени пьедестала он не поднимался. Но во взрослой спортивной карьере Айсберг – а именно так прозвали его коллеги и фанаты, завоевал все, что только мог. И не по разу! Даже олимпийский чемпион он, и то… трехкратный. Побывав на двух олимпиадах, дважды завоевал золото в личном первенстве и одну медаль – в командном зачете. Зачем жилы рвал? Во-первых, как и Аня, он жил фигурным катанием. И не собирался завершать карьеру в самом расцвете сил – в двадцать лет, после первой своей олимпиады. Во-вторых, хотел доказать себе и всему миру, что выиграл первое олимпийское золото заслуженно. Хотел заткнуть рты всем тем, у кого язык поворачивался обвинить его в воровстве. Да, никто из экспертов изначально не ставил на Пожарского – в том сезоне фаворитом был совсем другой фигурист. Но ярость фанатов проигравшего, которую те обрушили на голову Саши после того, как он буквально зубами выгрыз победу у их любимчика… унять иначе было просто невозможно. В общем, Пожарский решил продолжать свой путь в их спорте. И слава Богу!

К тому моменту Аня уже начала соревноваться на юниорском уровне.

И перед глазами у нее всегда был достойный образец для подражания – лучший ученик ее матери, успех которого Ане так сильно хотелось повторить. Не спроста же их называли воплощением друг друга за схожий стиль и технику: Сашу – воплощением Ани в мужском теле, Аню –воплощением Саши в женском. Их не отделяли друг от друга. Все чаще и чаще говорили – Айсберг и его Стальная Бабочка. Несмотря на разницу в возрасте они отлично ладили. Понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Поддерживали и сопереживали. Со стороны их можно было принять за брата и сестру. В какой-то степени так оно и было.

И продолжалось до тех пор, пока Ане не стукнуло шестнадцать, а ему двадцать четыре. Тогда-то и начало зарождаться между ними нечто бОльшее. Нечто волнующее, трепетное и запретное. Он стал… реагировать на Аню иначе. Смотрел с восхищением, с обожанием, с восторгом и чисто мужским голодом. Глазел порой так, что у нее земля из-под ног уходила. Лишнего себе не позволял, но всем своим видом демонстрировал, что видит в ней девушку. И похоже, ни капли не стеснялся этого. Ведь в каком-то интервью, отвечая на вопрос о личной жизни, ляпнул прямо на камеру:

– Я свободен. И в ближайшие два года личной жизни у меня не предвидится.

Смекалистые фанаты сразу сопоставили его слова с ее возрастом и… стали одержимы идеей, поженить их. Пожарский и впрямь женился, спустя пару месяцев, после того интервью. Но не на Ане, а на… никому неизвестной девушке, которая залетела после ночи с ним. Случайно это вышло, или намеренно – никто не знал. Но факт оставался фактом – делать аборт она не стала по медицинским показаниям. Так, в олимпийский сезон Саша стал отцом. Аня страшно переживала по этому поводу, но смогла взять себя в руки, когда поняла – отношения между ними не сильно-то и изменились.

С той лишь разницей, что теперь свои романтические порывы Пожарский контролировал. И только их. Но… в те моменты, когда думал, что Аня его не видит, смотрел на нее все с тем же голодом. Все с тем же обожанием. И с тоской в глазах. Но в целом, дистанция, которую он выстроил между ними в виду своего нового статуса, пошла на пользу им обоим. Оба сосредоточились на подготовке к соревнованиям. Оба проводили на катке все свое свободное время, стирая ноги до кровавых мозолей. Оба пахали, как проклятые. Оба были на пике формы, и отправлялись на олимпийские игры в качестве безоговорочных фаворитов. Саша осуществил свою мечту – забрал золото командника и личного первенства, а Аня – только командника. И в личном первенстве… обязательно забрала бы, вырвала бы зубами, но… не успела.