Враги

– - Я с вами.

А у выхода их ждал лагерь, полный солдат и ликующий вопль часового - нашлись! Живы! Солдаты всерьез собирались лезть следом на эти проклятые глубинные тропы, и только приказ Гаревела, решившего подождать еще день - в конце концов, Командор и ее спутники отнюдь не беспомощны, а терять просто так людей не нравится никому, пусть даже все эти люди и добровольцы - удерживал их на поверхности. Торжественную встречу, правда, испортила Сигрун: глянула в небо и мешком повалилась наземь.

– - Ничего, очухается, - сказал Огрен.
– Со мной то же самое было. Привык.

Так что возвращались, считай, с эскортом. И окончательно выбил из колеи Натаниэля Варел - сенешаль, лишившийся обычной невозмутимости, обнял каждого, включая сына бывшего эрла, которого ему было вовсе не за что любить.

Сигрун посвящение пережила. Правда, "сотен" порождений тьмы на ее долю не досталось - их вообще стало куда меньше. Приходили донесения, что тварей видели там-то или там-то, но отряды оказывались столь небольшими, что чаще всего даже не было нужды срывать всех Стражей - порой команду водила Элисса, порой он сам, когда командор в очередной раз была по уши в работе. Забот у нее и правда хватало и без того, чтобы собственноручно рубить головы порождениям тьмы. Подручные Волдрика действительно начали переделывать стены - да всерьез, вплоть до того, что некоторые участки просто сносили и отстраивали заново. Вейд, убедившийся в том, что в лесу Вендинг и вправду есть сильверитовая руда, загорелся переодеть всех солдат башни - по правде говоря, в этом действительно была нужда, то недоразумение, что хранилось в арсенале Башни Бдения, Натаниэль и доспехом бы называть не стал. Плохонькая сталь - патрулировать улицы Амарантайна, где нет никого опасней уличных грабителей, может и сгодится, но для серьезного дела... И надо было видеть лица людей, впервые взявших в руки казенный сильверитовый доспех - такой смеси недоверия, восхищения и почти священного ужаса - не ровен час чего случится с такой дорогой вещью - Натаниэлю до сей поры встречать не доводилось. Дороги становились все безопасней, и в казну, наконец, потек - пока не слишком широкий - ручеек золота. Доклады, рапорты, отчеты, сметы, счета... Слишком много всего, даже несмотря на то, что Варел и Вулси недаром ели свой хлеб, да и Натаниэль перехватывал, что мог. Частенько они просто разваливались бок о бок на медвежьей шкуре, которую Элисса приказала бросить у камина в кабинете - за год мора она отвыкла от стульев, лавок и прочего, не захотев привыкать обратно - каждый со своими бумагами. То ее голова у него на пояснице, то его - у нее на коленях, и незачем особо разговаривать, разве что по делу - самое главное и так понятно, без слов.

Гнома потихоньку оттаивала - первое время просто молчала, почти не выходя из комнаты, потом начала вспоминать, перебирая имена, разговоры, события, а потом и вовсе оказалась совсем не мертвой девчонкой. Спроси кто Натаниэля, он бы сказал - что бы та ни натворила, хоронить заживо, лишая всяких связей с нормальной жизнью - явный перебор. Впрочем, его никто не спрашивал.

Первый День они с Элиссой провели у Делайлы и Альберта - как Натаниэль и хотел когда-то, с хорошим вином и за добрым разговором. В их доме по-прежнему было тепло, и Натаниэль радовался, глядя на сестру.

Отгуляли Венец Зимы - хорошо отгуляли, с размахом. Выкатили во двор бочки с вином и пивом, вынесли вертелы, музыканты нашлись сами. Натаниэль едва не лишился дара речи, а Андерс восторженно выругался, обнаружив Элиссу в юбке. Не в дворянских шелках в пол, к которым непременно прилагался корсет, а в крестьянской вертлявой юбчонке, обрезанной по лодыжки, и только пена батистового шитья, выглядывающая из-под шерстяного подола выдавала истинную стоимость наряда. Кружево прислала в подарок Делайла - просто так, без повода, и увидев взгляд Элиссы, когда та развернула подарок, Натаниэль испугался - так смотрят на дорогого покойника. Он не знал, любила ли она наряды в прошлой жизни - обычно у них были другие темы для разговоров, а носиться верхом по округе, попутно облазив половину деревьев, куда удобней в штанах, зато отлично помнил ее ужас по поводу подобающего этикетом платья - и все же было, видимо, что-то... Очередное напоминание о навеки утраченном, кажется - впрочем, спросить он так и не решился.

Увидев его ошалевшее лицо, Элисса рассмеялась.

– - Венец Зимы же.

Ах, да. Венец Зимы. Ряженые. Кому рога и разноцветные лохмотья, кому вот... юбки.

Она снова засмеялась, ухватила Натаниэля за руку и повлекла в рондо - такое же буйное и разнузданное, как и все остальное. Как там писали в наставлениях - в танце приличествует сохранять известное достоинство, смягчаемое легкой грацией движений? Ну-ну.

Горели костры, лилось вино, мелькали юбки, платки, ленты. Натаниэль не помнил, чтобы в крепости было столько женщин, потом пригляделся получше - девушки из окрестных деревень, надевшие ради праздника то, что бережно хранилось в сундуках поколениями, переходя от матери к дочери. Солдаты, стянувшие броню, превратились в веселых парней, и только те, что несли караул в полном вооружении, лишь иногда завистливо поглядывали на веселье - но служба есть служба.

На командора в юбках глазели точно на воскресшую Андрасте, а когда выяснилось, что она еще и пляшет... Хоть разок пройтись рядом в кароле, который сегодня выглядел совсем не так чинно, как должен был быть, подержаться за руку в рондо - когда еще командор будет такой простой и свойской, как все они? Натаниэль ухмыльнулся и отступил. Едва ли кто-то зайдет слишком далеко, а если и попробует - можно загодя посочувствовать. А он своего не упустит. Ночь длинная.

Огрен в который раз подвалил к Сигрун, получил оплеуху, ничуть не расстроившись, переключился на кого-то из деревенских девчонок, и, судя по всему, дело слаживалось. Правильно, это ж для своих он пропойца и дебошир, хоть и товарищ верный, этого не отнять. А для нее - героический Серый Страж, один из тех, кто победил Мор.

Натаниэль едва увернулся от поцелуя совершенно незнакомой девушки - была бы реакция чуть похуже, сделать вид, что просто отвлекли не вовремя, не получилось бы - не расстраивайся, красавица, вон как на тебя смотрит тот, широкоплечий. Подхватился к очередной цепочке танцующих, что как раз неслась мимо, пролетел с ними через двор туда-сюда, прежде, чем цепь распалась и можно было отдышаться. Из толпы вынырнула Элисса - встрепанная, хохочущая, щеки горят то ли от танцев, то ли от вина, а может, отблески костра...

А может, что еще - прижалась, целуя откровенно и жадно - и грех было не ответить. И не уволочь в кстати подвернувшийся сарай, где Семюэль хранил инструменты, чтобы едва накинув изнутри защелку, прижать к стене, подхватив под бедра, путаться в юбках, проклиная все кружева на свете, ощущать под ладонями то шерсть чулок, то батист, то разгоряченную кожу, слышать как она срывается в крик, замереть, переводя дыхание, чтобы потом начать все сначала.

Эта ночь в самом деле была долгой.

Он так и не привык просыпаться вместе, видеть, как взъерошенный мягкий котенок превращается в сильверитовый клинок. Не то, чтобы Натаниэль был против - в конце концов, именно такую - сильную и жесткую - он и полюбил в самом начале. Но эти мгновения между сном и новыми дневными делами, были только его - никто не видел ее такой, и сознавать это было странно и каждый раз непривычно, хотя казалось бы - сколько их было - таких пробуждений.

А еще, несмотря на то, что все вроде бы было хорошо, Элисса с каждым днем становилась все жестче, все напряженней, словно ждала чего-то, и когда Натаниэль спросил напрямую, взъерошила волосы, и ответила так же прямо - ждет бури. Были три гномьих женщины - будущие матки, которых они упустили. Наверняка было еще сколько-то девушек просто исчезнувших - кто их считал, когда твари вырезали деревни подчистую? Была неведомая "мать", которую поминал звавший себя Первым, и то... впрочем, оно могло и почудиться - порождение тьмы, которое Элисса видела в сильверитовой шахте. И ни одно донесение не могло подсказать, где и кого искать. Даром что и у той шахты, и у выходов из Кэл Хирола регулярно менялись караулы, каждую смену сообщая лишь одно - все спокойно. Она ждала бури, хоть и старалась не тревожиться раньше времени - глупо тревожиться из-за того, что еще не случилось, и что пока невозможно изменить.

========== 25 ==========

Буря грянула. Примчалась с эльфийкой, обвисшей без сознания на руках стражи в воротах. За Андерсом посылать не стали - и зря, выиграли бы полчаса. Лишние полчаса пути до Амарантайна, к которому шла орда.

Впрочем, все это Натаниэль узнал позже, а тогда увидел лишь невесть по какому поводу возникшую суету на заднем дворе. Пошел к замку выяснять, и наткнулся на Элиссу. Уже в доспехе. И при оружии.

– - Я в Амарантайн. С Огреном и Сигрун. Орда. Башня на тебе, больше не на кого.

Так она командовала в бою - коротко и рвано, и видно было, что мыслями командор уже где-то там под городом, прикидывая, что и как.

Орда идет на Амарантайн.

– - Я должен быть там, - выдохнул Натаниэль прежде чем вспомнил - приказы не обсуждаются.
– Делайла...

– - Я помню.
– Элисса коснулась его щеки затянутыми в кожу перчатки пальцами.
– Что смогу. Сам знаешь...

Он знал. И что такое Орда - сам не видел, но встречал порождений тьмы достаточно, чтобы представлять, на что они способны, собравшись в сотни и сотни. И что слишком много всего может произойти для того, чтобы хоть что-то обещать.