Враги

– Ну вот опять… Столько раз давал себе слово выбросить из головы эти глупости, есть проблемы и посерьёзнее, чем беспокойство о чужой косе. Забудь его, придурок, и живи, - я снова разозлился, и, бросив грустный взгляд на хнычущую Ирму, повёл коня на площадь к месту сбора. А рядом плёлся недовольный Тимс, уже успевший с кем-то поругаться:

– Плевал я на твои проклятья, ведьма! Меня таким добром не испугаешь, бесись сколько угодно - не поможет…

И даже спрашивать не стал, что происходит, у самого было тревожно на душе - Дар обещал с утра зайти, но так и не пришёл. Теперь он оставался моей единственной опорой в отряде: хорошо, что ума хватило с ним помириться - я первым прибежал и обнял старика. И, сделав вид, что даже не заметил, как он смахнул слезу с морщинистой щеки, сам, отвернувшись, потихоньку хлюпал носом…

Всю дорогу я оглядывался по сторонам, пытаясь высмотреть друга, когда меня окликнул капитан:

– Дар заходил к тебе? Нет? Странно… Не нравится мне эта ерунда. Он уговаривал вчера отдать тебя в разведку и поручился головой, но я не разрешил. Сам понимаешь, вас магов только двое, вот будет пополнение - посмотрим…

Не знаю почему, меня трясло от страха, а в голове крутилось:

– Всё это неспроста… беда, беда, - и, видно, эти мысли так хорошо читались на бледном перепуганном лице, что нахмурившийся Командир отряда вздохнул:

– Что ж, Ворон, вот и повод доказать, что наш старик в тебе не ошибался, нахваливая и сноровку, и мозги. Беги к разведчикам и разыщите Дара. Не стой столбом, отряд уходит в полдень…

Понятно, что меня как ветром сдуло. Ребята Дара встретили «любимчика» прохладно, хотя капитан Шверг и объявил, что полностью доверяет второму магу-Избранному - похоже, это их не убедило. Однако, сейчас нам было не до разногласий, и вскоре я узнал, что утром к Дару приходил одетый в монашескую рясу довольно странный тип. Недолго пошептавшись, они ушли куда-то в сторону болот, что сразу же насторожило - туда и летом-то соваться было страшно, а уж весной по бездорожью…

Ехать верхом было опасно - тонкий снежный наст резал ноги лошадям, а потому, посовещавшись, пошли пешком. Мы быстро продвигались по хорошо различимым следам, но продолжалось это недолго. Чёткие отпечатки ног обрывались всего в нескольких шагах от полосы чахлого кустарника, за которым и начинались страшные, известные на всю округу топи, в чьих чёрных омутах вода не замерзала даже в лютый мороз.

Помощник Дара, Роун, мрачный желтолицый мужчина с недобрым взглядом тёмных раскосых глаз, выдававших принадлежность к степному племени Великих Равнин, смотрел так, словно я был ему должен:

– Ну, Избранный, где наш командир?

Собравшись с мужеством, ответил, стараясь не смотреть в бездушный мрак его зрачков:

– Откуда же мне знать, Ревущий Бык? Разве не ты запретил «тратить время на никчёмный поисковый амулет»?

Он хмыкнул, выразительно погладив узловатыми пальцами рукоять кривого ножа:

– Говорил же, что от болвана никакого прока… Что только Дар в тебе нашёл, не понимаю, ну раз уж увязался с нами, отвечай - куда все подевались?

Я сделал вид, что не заметил угрозы в его голосе:

– Нам надо осмотреться - возможно, им пришлось вернуться по следам…

Удивительно, но бойцы прислушались к этим словам, тут же разойдясь в разные стороны, и вскоре послышался тревожный крик:

– Сюда! Здесь кровь…

Мы собрались у тёмной лужи. От неё в сторону утонувшего в сугробах одинокого дерева, петляя, вели глубокие следы с цепочкой красных капель. Как будто шёл один, неся второго на руках, и вяз в снегу, проваливаясь по колено. Все замерли, и, посмотрев туда, я понял почему: на нижней ветке под порывом ветра раскачивалась чёрная фигура…

Над ухом кто-то проворчал:

– Все знают, Ворон любит падаль– придётся тебе первому идти.

Удар локтем назад прервал насмешки под хруст чужой ломающейся кости, и, сплюнув в грязный снег:

– Так кто тут падаль?
– решительно пошёл вперёд, окутанный внезапной тишиной…

Я понимал - могу и не добраться, но почему-то всё же добежал, с надеждой повторяя:

– О боже - только бы не Дар…

И, к счастью, не ошибся: хотя у мертвяка и не было лица - сплошная каша, по росту он казался выше и солидней, да и цвет кожи явно был темнее, особенно на лысой голове. Один сапог валялся на снегу, разорванная ряса - в пятнах крови, а вместо сердца рваная дыра…

Я охнул:

– Бедняга, кто ж тебя так люто ненавидел, что даже после смерти вздёрнул на суку? На Дара это не похоже. Снег весь истоптан - они дрались, а может, защищались, когда вмешался третий – сильный маг?

За спиной кто-то нерешительно закашлял - рука сама легла на меч, а тело напряглось, готовясь к схватке. Увидев подошедшего, я немного расслабился - это был Дрю, самый младший из разведчиков. С тех пор как удалось его спасти после нападения предателей из Восточного отряда, глупый мальчишка смотрел на своего «героя» влюблёнными глазами, страшно смущая и даваяДару очередной повод для насмешек.

Он испуганно заглянул мне в лицо:

– Что же это творится, Терри? Дар ведь не мог сотворить такое, правда?

Закусив губу, я пробурчал:

– Чушь не пори… Ты видел раньше этого монаха - скажи, к кому он приходил в отряд?

Тот лишь уныло поводил плечами. В его доверчивых глазах застыла ничем не обоснованная надежда, что я непременно найду ответ на эту загадку, а мне, глядя на приближающихся бойцов с их недовольными физиономиями и сжатыми кулаками, почему-то так не казалось. Не исключено, что хмурые разведчики захотят присоединить новый труп к качающемуся на весеннем ветерке безымянному монаху. А значит, надо было срочно искать выход.

Но напрягаться не пришлось - он сам меня нашёл… В глубине корявого ствола засияла серебристая искра, и пока все пялились на неё с раскрытыми ртами, я начал лихорадочно плести защитное заклинание, растягивая его на бестолковых раззяв. Что это за хрень мелькала в дереве - сказать было трудно, но, чувствуя опасность, я спешил.

Огромная дыра напоминала беззубый чёрный рот неизвестного чудовища, распахнувшийся так внезапно, что ни среагировать, ни закричать никто из нас не успел. Кажется, я всё-таки выдохнул из себя парочку неприличных ругательств, прежде чем огненный язык или что-то очень похожее затащило всю компанию внутрь.

Было настолько жарко, что немедленно захотелось содрать с себя не только плащ, но и рубашку вместе с кожей. Да, все кричали, и я не исключение, казалось, мы попали прямо в ад - несло дымком весёлого костра и сильным запахом палёной кожи…

Закончилось всё быстро, но, свалившись в ледяной сугроб, я долго не спешил оттуда выбираться, хотя, пришлось и это сделать, когда чужая цепкая рука пыталась оторвать мне ухо, а голос требовал немедленно его спасти. Я разозлился, и, выбравшись наружу, недолго думая, ударил крикуна. Тот замолчал, дав, наконец, возможность осмотреться.