Враги
Шрифт:
Хорошо, что Дар не доверил мне эту ответственную часть работы и сварил кашу сам. Его мастерство я оценил очень высоко, с такой скоростью уничтожая вязкое как кисель пресное варево, что командир разведчиков засмеялся:
– Бедняга, загонял я тебя, раз ешь эту отраву словно дорогой десерт. Ничего, сынок, пусть сегодня и пришлось посуетиться, зато наши враги совсем рядом - с той стороны рощи, - от этих слов я чуть не подавился, и Дар заботливо постучал меня по спине, - не переживай, они устали не меньше нашего и спят без задних ног. Если бы не твой приятель Избранный, я перерезал бы
Я перестал есть и кивнул, а командир продолжил:
– Не вини себя, Терри, люди - странные создания, никогда не знаешь, что у них на уме. Ты не виноват, что так случилось…
Меня затрясло:
– Это Вы так считаете, а в лагере с «другом предателя» разговаривать даже не будут…
Он нахмурился:
– Обещаю, я не допущу несправедливости, и вообще, рано пока об этом думать, сначала надо выбраться из переделки живыми. Спи, когда придёт время - разбужу, сменишь…
Усталость сморила меня ещё до того, как он закончил говорить, и, проваливаясь в темноту, я успел почувствовать, как Дар укрыл меня одеялами. Если бы только знал, какой сон увижу, вообще не ложился…
Дул порывистый ветер, но стоящий на краю обрыва Лис отчаянно пытался устоять. Его полураспущенная светлая коса развевалась подобно белому флагу, глаза молили… о чём? В тот момент это было неважно - клокотавшая в душе ярость заставляла держать острие меча у его груди, а словно чужой голос кричал:
– Прими свою судьбу, предатель, ненавижу тебя, умри же наконец…
Охнув и пытаясь сохранить равновесие, Леам тянул ко мне руки, но от очередного порыва подошвы его старых сапог заскользили назад к роковой черте. Он что-то говорил, однако ветер заглушал слова, донося лишь обрывки:
– Поверь… нет моей… я не знал…
Вдруг он замер, и я почувствовал окружившую его магию, полные слёз глаза Лиса почернели. Бывший друг ринулся вперёд, насаживая себя на меч, и, крепко обняв, положил голову мне на плечо:
– Терри…
Только почувствовав на себе тяжесть обмякшего тела, я закричал… и проснулся. Меня сотрясали рыдания, а перепуганный Дар, всплеснув руками, растерянно бормотал:
– Да что ж такое… сынок, это всего лишь сон, пустая обманка. Не верь ему и возьми себя в руки. Вот так, молодец… Выпей-ка воды, я тут нашёл ручей и наполнил твою флягу. Успокоился? Хорошо, разбуди с рассветом, день будет нелёгким…
Когда первые лучи солнца заиграли на розовеющих облаках, позавтракав сухарями и водой, мы направились в сторону Призрачного города. После ночного происшествия стыдно было смотреть в глаза командиру, но он ни разу не вспомнил о кошмаре, и вскоре я расслабился - насколько это, конечно, было возможно. Мысль о том, что ужасное видение может сбыться наяву, сводила меня с ума…
На этот раз ехали медленно, и сердце замирало каждый раз, когда Дар поднимал руку, давая команду остановиться. Почувствовав напряжение, он ответил на вопрос, который я так и не решился задать:
– Жители Призрачного города покинули его много лет назад, и ничего загадочного в этом нет - здесь лютовал Великий Мор, много народа умерло от болезни, уцелевшие ушли в места поспокойнее. А все байки о призраках - полная чушь, старушечьи сказки; бояться надо живых, а не мёртвых… И вот ещё что, Терри, когда войдём в город, строго следуй приказам, не спрашивай ни о чём, у нас не будет
времени на разговоры. Доверься мне и действуй. Я слышал, ты меткий стрелок?Я кивнул.
– Отлично, у тебя будет прекрасная возможность проявить свои умения. Что смотришь? Никакой магии - хочу, чтобы сволочи умерли так же, как ребята…
Снова кивнул, соглашаясь. Я ни о чём не спросил, когда Дар зашёл в ближайшую церковь и вынес оттуда белую рясу - молча переоделся, спрятав лицо в складках капюшона. Командир осмотрел меня, одобрительно хмыкнув:
– Что ж, «призрак», готов к бою? Тогда держи лук крепче…
Заброшенный город выглядел… убого и совсем нестрашно - полуразрушенные, потемневшие от времени лачуги бедняков, всего несколько каменных домов и маленькая часовня на площади. Скорее уж посёлок, чем город… Дар провёл меня по лабиринту узких улочек, указав удобное для стрельбы место и впервые не скрывая ярости в голосе:
– Они уже движутся сюда - я слышу цокот копыт. Сейчас устрою им ловушку и заставлю повернуть в твою сторону. Запасись терпением, боец: как только эти твари покажутся - стреляй, не давая шанса для ответного удара, и быстро уходи. Место слишком открытое - это, конечно, риск, но я хочу, чтобы они видели, кто их убил. Пусть обо…ся перед смертью.
Он ободряюще хлопнул меня по плечу, исчезнув в ближайшей двери какой-то развалюхи. И в этот момент паника, не дававшая нормально мыслить всё утро, отступила, душу заполнил странный, до боли колючий холод: он остудил жар сердца, заморозил разум, оставив биться в виске одно лишь слово:
– Убей!
Я лежал на крыше дома, сжав в руке лук, и ждал, когда они появятся… Совсем рядом что-то с грохотом упало, испуганно заржали кони, и знакомый бас, зло выругавшись, крикнул:
– Да тут всё от любого чиха разваливается, того и гляди придавит… Сворачивайте на соседнюю улицу, придётся объезжать.
Выдохнув, встал на колено, натянув тетиву. Сейчас, сейчас, ещё немного… Капля пота сорвалась со лба, и, пока она летела к земле, я увидел внизу трёх всадников. Громко крикнув:
– Эй, придурки!
– выпустил одну за другой две стрелы, равнодушно наблюдая, как взмахнули руками убийцы, и, с ужасом вглядываясь во вставшую в полный рост высокую фигуру в белом, захлёбываясь кровью, умерли в грязной пыли никчёмного городка.
Да плевать мне было на них! Я смотрел вслед мчащейся прочь белой кобыле, уносящей на себе Лиса, не рискнувшего мне помешать. Губы печально шептали:
– Зря стараешься, Лисёнок, тебе не уйти…
Спрыгнув с крыши, взял поводья Верного у вынырнувшего из-за угла бледного Дара. Он шёл с трудом, держась за бок, но в ответ на мои вопросительно поднятые брови только махнул рукой:
– А, ерунда, старая рана не вовремя открылась… Догони его и сделай то, что должен. Я буду ждать на выходе из этой дыры. Твой приятель… прости, бывший приятель поедет к Туманной Заводи - просто поверни налево и гони коня, не пропустишь. Удачи, сынок…
Сбросив мешавшую рясу, поставил ногу в стремя. Рядом в дорожной пыли блеснуло яркое пятно, и, наклонившись, я поднял знакомые очки Лиса. Но вместо того, чтобы раздавить их сапогом, зачем-то спрятал маленькие стёкла в ладонь и, немного подержав, осторожно переложил в кошель на поясе.