Врата Лилит

– Ах, уже не хочешь... Жаль!
– разочарованно проговорила девушка и надула губки, как маленькая девочка, которой что-то пообещали взрослые и ничего не дали.
– Странные существа эти люди!
– повернулась она в сторону кота.
– Разбиваются в лепешку ради чего-нибудь, а когда получают это - забрасывают как надоевшую игрушку!

– Во-во, госпожа! Знаем мы эту сволочь - сколько девиц он соблазнил да побросал потом - беременными, с детьми... А сколько делали аборт из-за него, мяу!

– А скольким изменяла эта сволочь, кар-р-р! Оторвать бы ему х..., я бы его склевал на завтрак, с пр-р-р-р-р-евеликим удовольствием!

– Вы меня расстраиваете, друзья! Я не для того вас привела в приличный такому дому вид, чтобы вы вели себя по-прежнему как дикие звери...

– скорчила недовольную гримасу девушка.
– Фи! Как грубо!

Прислуга покорно замолчала.

– Ну что ж, ну не хочет, так не хочет!
– после некоторой паузы всплеснула руками девушка.
– Мы же не можем смертных ни к чему принуждать, не так ли, друзья мои? А то Распятый опять на нас жаловаться будет 'наверху', что мы все правила постоянно нарушаем! Но и за вызов тоже надо платить, ведь меня побеспокоили, оторвали от дел...

– Да, госпожа, в самом деле!
– подхватил 'Кот'.
– У нас дел - выше крыши! Клиентов - куча! А эта сволочь нас тут беспокоит попусту, мяу!

– Ха-ха! Кар-р-р-р! Неустойку будешь платить, козел старый, неустоечку! Наша госпожа у фараонов и махарадж плату брала за дело - душу за ночь -, а на тебя и время тратить жалко! Можно, я выклюю у него зенки, чтоб не моргали тут по-скотски, кар-р-р!

– Ну, зачем же, друзья, зачем же! Душу за беспокойство - многовато будет! Тем более, вы же знаете, отец не любит, когда я посягаю на то, что итак принадлежит ему! Мы возьмем чуть-чуть, самое малое...

Тут девушка встала и, не торопясь, обошла всю спальню по периметру, медленно, внимательно оглядывая картину за картиной, с наслаждением щупая золото канделябров, дуб мебели, шелк балдахина... И только сейчас Никитский, так и стоящий в позе распятого, с ужасом отметил, что девушка не отбрасывает тени, не отражается в зеркале, а её пальцы спокойно проходят сквозь пламя свечей...

– Мы возьмем у него эту комнату - даже не дом!
– и довольно с него! Пусть здесь живет мой Художник. Художнику ведь место быть со своим Портретом, не так ли?

– Справедливо, госпожа! Божественно! Невероятно! Вы - сама премудрость и сама справедливость!
– льстиво затараторили прислужники, ловя на лету белые ручки девушки и целуя их.

– А куда денем эту тварь? Да ещё белобрысая вобла мне лично не нравится, мяу!

– А детей куда, кар-р-р?!

– А туда, куда хотел сам этот человечек!
– торжественно воскликнула девушка и, подойдя к Никитскому, потрепала его по щеке ручкой, притом что от щеки пошел дым и на коже тут же вздулось несколько красных ожогов...
– В портрет! Он же так мечтал увидеть свою семью увековеченной в портрете, а-ха-ха-ха!

– Но, Ваше Высочество, мяу, его же должен был написать Ваш Художник!

– Фи! В своем ли ты уме, Ашмедай?! Занимать моего Художника такой чушью! У него будет дело получше да поважней, чем рисовать эту свинью с его выводком!
– девушка сморщила носик, как будто в него попал какой-то неприятный запашок.
– Давайте лучше позовем Нахаша - и все вместе что-нибудь придумаем! Оп-ля! Ха-ха!
– девушка звонко хлопнула в ладоши и из злополучного портрета, из полутьмы рощицы, уже выскочил здоровенный черный пес, величиной с годовалого бычка. Пес так же вспыхнул факелом фиолетово-лиловых искр и превратился в более чем двухметрового здоровяка с пудовыми боксерскими кулаками.

– Вукху! Нахаш! Ашмедай! Быстро - весь выводок сюда! А я уж заготовлю рамку почище! Все трое прошли сквозь запертую дверь, а девушка подошла к стене и длинным ноготком прочертила на стене прямоугольник. От ногтя пошел едкий дым, розовые обои моментально облезли - осталась только черная прямоугольная дыра. Потом она взяла оставшиеся в лукошке цветы и подула на них - ароматная пыльца желтым облаком покрыла черное отверстие и вот - это уже зеленая лужайка, усыпанная цветами, а рядом - сосновый лес. На лужайке разложено покрывало для пикника, разнообразные яства и напитки.

– Ну, признавайся, человечек, ты ЭТОГО хотел, да? Никитский вытаращил глаза на лужайку - именно такой сюжет он и планировал заказать Ганину...

– Ну и чудненько, а вот и весь выводок здесь!

Через закрытые двери спальни уже прошли люди в черном. Здоровенный двухметровый Нахаш нес на плече, как бревно, крашеную блондинку - жену Никитского, уже одетую в летнее прогулочное платье, зажав ей здоровенной волосатой рукой рот. Клювоносый Вукху и клыкастый Ашмедай несли, также зажав им рты, парализованных от страха детей, также уже облаченных в летние одежды - мальчик в бриджи и рубашку с коротким рукавом, девочка - в белую.

– Осталось этого приодеть, - сказала девушка и махнула рукой. И вот уже на Никитском аккуратно сидел мягкий летний костюм цвета кофе с молоком, а на голове - соломенная шляпа.

– Ну, вроде бы и все...
– взглядом расчетливой хозяйки взглянув на всю компанию и облегченно вздохнув, прямо как женщина, только-только сделавшая грязную, но необходимую работу по дому.
– А теперь - вон отсюда!

– Вы что, не слышали, что вам сказали?! Во-о-о-о-он!
– заревел что есть силы Ашмедай, сверкнув зелеными кошачьими глазами, а за ним - и двое других, так что слово 'вон!' прозвучало трижды по три и притом так громко, что у Никитского и его домочадцев заложило уши. А потом вдруг из картины на стене раздался звук, похожий на звук пылесоса и... Никитский и все его семейство, прям как ворох осенних листьев от ветра, полетели прямо в картину...

– Госпожа! Госпожа! Вам пора! Скоро полночь, а у нас ещё так много дел, кар-р-р!

– Да, да, дел уйма просто! Мяу! Столько желающих, что отбою нет - и все хотят ласки, все хотят наслаждений, все хотят утешений, никак не успеем!

– А-ав! Р-р-р-работа не ж-ж-ж-ждет!
– гавкнул пес. Девушка сморщила носик - вот-вот заплачет!

– Как всегда! На самом интересном месте!
– и она досадно всплеснула руками.
– Ну какой смысл быть Госпожой, Принцессой, Владычицей, если тебя как рабыню гонят то туда, то сюда! Вот мой Художник - это да... Рисует целыми днями, мечтает... Как я ему завидую, друзья! Ну чем я отличаюсь от простой уличной проститутки, ну чем, скажите мне на милость!?
– топнула ножкой девушка.

Вся её прислуга как по команде склонила головы долу и как заклинание на разные лады сладострастно залепетали:

– Вы - бесподобны! Вы - фееричны! Вы - божественны! Вы - само совершенство!!!

– Тьфу на вас, лицемеры! Слушать вас не могу! Вы всегда лжете, а вот мой Художник меня искренне боготворит!.. Ой, проклятье! Опаздываю!
– вдруг воскликнула девушка, - и верно, солнечный свет, льющийся потоком из картины в комнату, начал мерцать, живая картина на доли секунды периодически становилась просто картиной - из красок и холста.
– Бежим, хвостатое отродье! Бежим! Врата, врата Иштар закрываются!
– пронзительно закричала девушка и первая прыгнула в картину, а вслед за ней туда буквально влетели все ТРИ черных зверя - пес, кот и ворон...