Врата Мёртвого Дома (Малазан - 2)

Огромная желтая стена стремительно приближалась, и вот горизонт слева от Калама оказался на расстоянии нескольких шагов. Холмы пропали, а бурлящая мгла окутала небо. Вокруг наездника в водовороте песка начали кружить беспомощные степные ящерицы. Бормоча проклятья, убийца пришпорил коня до максимума его возможностей.

Он благословлял небеса, что жизнь научила его выбирать животных. Жеребец, который был сейчас под седлом, являлся лучшим представителем своей породы; со стороны казалось, будто он без каких-либо усилий просто плывет над поверхностью земли, с презрением поглядывая на своего хозяина, благодаря которому они попали в такую передрягу.

Обернувшись назад по прошествии нескольких минут бешеного галопа, Калам обнаружил, что им все равно не уйти. Да, придется смириться с мыслью, что эта затея оказалась ему не по зубам. Кружащий в водовороте разрушитель подбирался все ближе и ближе, и линия вздымающегося в воздух песка чуть-чуть не захватывала задние копыта жеребца. Первая скала уже пропала из виду: ее поглотил кружащий буран, и спустя несколько мгновений ее острые каменные части начнут разлетаться по округе, причиняя страдания и смерть всему живому, что окажется в зоне досягаемости. Воздух наполнился сильнейшим ревом.

Внезапно внимание убийцы привлекла какая-то серая масса, которая, преграждая им путь, зависла недалеко от кружащей в водовороте желтой стены. Сообразив, в чем дело. Калам с такой силой осадил коня, что тот, потеряв скорость, стал на дыбы, недоумевая по поводу новой глупости своего наездника.

– Ты должно благодарить меня, животное, если у самого не хватает мозгов понять такую простую вещь, - проворчал он. Серой массой оказался рой блох чиггер, которые ожидали шторма, будто манны небесной: попадая в водоворот, они путешествовали по ветру, выискивая все новые жертвы. Самым неприятным было то, что среди подобного переполоха практически никто не видел их спереди, для этого было необходимо заглянуть сбоку от песчаного фронта.

Жеребец закачался, когда стена обняла их со всех сторон: весь окружающий мир провалился внутрь безумно гудящей желтой мглы. Камни и гравий хлестали, заставляя вздрагивать жеребца и кричать от боли Калама. Убийца наклонил свою прикрытую капюшоном голову к самой шее животного: через щель накидки телабы он пытался рассмотреть дорогу, принудив коня сделать несколько шагов вперед. Протянув одетую в перчатку руку, он закрыл левый глаз жеребца, защищая его от летящих камней и мелкого сора: чтобы выбраться из этой передряги, конь должен был быть, по крайней мере, зрячим.

Одни подождали еще с десяток минут, затем жеребец фыркнул и попятился: из-под копыт донесся громкий хруст. Калам скосил взгляд вниз и обнаружил, что они очутились в центре площадки, полностью усеянной белыми костями. "Шторм разрыл древние захоронения, - подумал убийца.
– Это случается довольно часто". Калам возобновил движение, и жеребец, как лучший представитель своего рода, медленно двинулся вперед, аккуратно выбирая дорогу среди несметного количества останков древних жителей.

Впереди появилась прибрежная дорога, у которой стояли одинокие домики охранников; рядом покоился чудом уцелевший мост. "В таком случае деревня должна находиться справа, - подумал Калам, - если этот чертов ураган не снес ее с лица земли. А за мостом располагается башня Ладро".

Оба домика охраны, рассчитанных на одного человека, зияли пустыми окнами, напоминая обезображенные черепа с пустыми глазницами.

Оставив животное в стойле, он, отворачиваясь от ветра и морщась от боли, причиняемой летящими камнями, пересек небольшую площадку и, нагнувшись, нырнул в будку привратника. Очутившись в блаженной тишине впервые за последние несколько часов, Калам осмотрелся. Наносы мелкого песка заполняли все утлы, однако пыльный воздух был спокоен. На посту не оказалось ни одного охранника - одинокая каменная скамья была абсолютно пуста.

Калам поднял тяжеленное железное кольцо, вмонтированное в бревенчатую дверь, и с силой обрушил его вниз. Проведя несколько секунд в полной тишине, он услышал, как с противоположной стороны заскрипел засов, и секундой позднее массивная дверь с грохотом отворилась. В проеме оказался старый кухонный слуга, принявшийся разглядывать его своим единственным зрячим глазом.

– Заходи внутрь, - пробормотал он.
– Присоединяйся к остальным.

Калам проскользнул за спину старика и очутился в большом общем зале. Лица находящихся там людей моментально обернулись ему навстречу. В дальнем конце главного стола, простирающегося вдоль всей прямоугольной комнаты, сидели четыре малазанина-охранника башни. Их лица выглядели весьма неприветливо. На поверхности стола в луже вина лежали три поваленных кувшина. С другой стороны в торце сидела жилистая женщина преклонных лет с впалыми глазами, что, однако, не мешало ей использовать косметику в больших количествах, как молодой школьнице. Рядом сидел эхрлиец-купец, который, вероятно, являлся ее мужем.

Убийца поклонился взирающим на него людям, а затем подошел к месту трапезы. Еще один слуга, оказавшийся ненамного моложе предыдущего, появился из боковой комнаты со свежим кувшином и кубком в руках. Он принялся ждать, пока Калам займет свое место. Усевшись напротив купеческой пары, убийца принял от слуги угощение и начал утолять жажду.

Купец дружелюбно улыбнулся, продемонстрировав зубы, покрытые черным ободком из-за частого употребления дурханга.

– Спустились с севера, да?

Вино оказалось похожим на какой-то травяной настой, слишком сладкий и приторный для этого времени года.

– А в этом заведении нет пива? Голова купца отрицательно закачалась:

– В свободном употреблении нет, и это нас очень огорчает. Увы, бесплатно только вино - такова учтивость хозяина.

– Неудивительно, что оно бесплатно, - пробормотал убийца. Пригласив жестом слугу, он произнес: - Большую кружку пива, если позволите.

– Оно обойдется вам в серебреник, - произнес слуга.

– Да это же грабеж на большой дороге! Однако моя жажда сильнее, - он нашарил в кармане скрепленные джакаты и положил один на стол.

– Не затопило ли море деревню?
– спросил купец.
– На пути из Эхрлитана еще сохранились какие-то мосты?

Калам увидел, как жена купца выложила на стол маленькую сумочку из красного вельвета. Подняв взгляд, он встретился с ее старушечьими глазами. Оценив этот жест по-своему, женщина развратно подмигнула.

– Да не поддастся он твоим нелепым ухищрениям, дорогая Беркру. Незнакомец продрался сквозь шторм, и это все, что тебе останется о нем известно.

Один из охранников поднял голову.

– Да ведь он что-то скрывает, да? Нет никакого каравана - путешествует в одиночку... Скорее всего, этот человек скрывается от гвардии Эхрлитана или распространяет учение Дриджхны, хотя, возможно, и то и другое. А сейчас он прибыл сюда, ожидая радушия со стороны господина, который родился и вырос как малазанин.

Убийца взглянул на разговорчивого человека. "Да, - подумал он. Четыре враждебных лица. После подобного обвинения со стороны сержанта никто не поверит его объяснениям. Охранники решили, что он убежал прошлой ночью из тюрьмы, а сейчас хочет просто развеять скуку. А еще они, наверняка, полагают, что я до смерти боюсь кровопролития". Калам оперся руками о стол и медленно поднялся на ноги.