Врата Мертвого Дома

— На какой Путь нас вывел дракон? — вмешался Геборик.

— Без понятия, — признался Кальп, проводя рукой по копне седых волос, словно хотел убедиться, что они по-прежнему на месте. — Хаоса, наверное, — эта буря между Путями… Не знаю, в общем. Никогда прежде ничего подобного не видел, хотя это мало значит — я ведь всё-таки не Взошедший…

— Это уж точно, — пробормотала Фелисин.

Маг покосился на неё.

— Оспины у тебя на лице блекнут.

На этот раз оторопела она.

Бодэн хрюкнул. Фелисин резко обернулась к нему.

— Что смешного?

— Я-то заметил, только красивее это тебя не делает.

— Довольно! — сказал Геборик. — Сейчас полдень, значит, сперва будет ещё жарче, и только потом — прохладней. Нам нужно найти укрытие.

— Морпехов никто не видел? — спросил Кальп.

— Умерли, — ответила Фелисин. — Они побежали в трюм, но корабль горел. Умерли. Меньше голодных ртов.

Никто на это не сказал ни слова.

Кальп повёл их вперёд, приняв за ориентир дальнюю гряду холмов. Остальные молча последовали за магом.

Через двадцать минут Кальп остановился.

— Нужно ускорить шаг. Чую, приближается буря.

Фелисин фыркнула.

— А я чую только запах пота — ты слишком близко стоишь, Бодэн, уходи.

— Уверен, он бы с радостью, если б мог, — пробормотал Геборик не без симпатии в голосе. В следующий миг он удивлённо посмотрел на них, словно не собирался произносить эту мысль вслух. Его жабье лицо обескураженно перекосилось.

Фелисин подождала, пока не успокоится дыхание, затем обернулась к головорезу.

Маленькие глазки Бодэна были похожи на тусклые монетки, прочесть по ним ничего не получалось.

— Телохранитель, — проговорил Кальп и медленно кивнул. Когда маг обратился к Геборику, в его голосе чувствовался холод. — Говори. Я хочу знать, кто наш спутник и кому он верен. Раньше я готов был смотреть сквозь пальцы, потому что под рукой были Геслер и его солдаты. Но не теперь. У этой девочки есть телохранитель — почему? Признаться, не могу вообразить, чтобы кого-то заботила судьба такого жестокосердного создания, значит, его преданность купили. Кто она, Геборик?

Бывший жрец поморщился.

— Сестра Тавор, маг.

Кальп заморгал.

— Тавор? Адъюнкт? Так какого же Худа она оказалась на рудниках?

— Она сама меня туда отправила, — сказала Фелисин. — Ты прав — никакой преданности. Я просто попала под отбраковку в Унте.

Маг был явно потрясён, он повернулся к Бодэну:

— Ты ведь Коготь, не так ли? — Воздух вокруг Кальпа будто замерцал — Фелисин поняла, что он открыл свой Путь. Маг оскалился. — Воплощённое раскаяние адъюнкта.

— Не Коготь, — заметил Геборик.

— А кто тогда?

— Чтобы объяснить, придётся провести урок истории…

— Приступай!

— Давнее соперничество, — начал бывший жрец. — Между Танцором и Стервой. Танцор создал специальное подразделение для военных кампаний. В соответствии с гербом Империи — рукой демона, держащей круглую державу, — он назвал своих невидимых воинов Перстами. Стерва использовала ту же модель, когда создавала Когтей. Персты были силой внешней — вне Империи, а Когти — внутренней, тайной полицией, сетью шпионов и убийц.

— Но ведь Когтей используют в тайных военных операциях, — сказал Кальп.

— Теперь. Когда Стерва стала Регентом в отсутствие Келланведа и Танцора, она послала своих Когтей против Перстов. Незаметное предательство — поначалу просто череда ужасных неудач и провалов, потом кто-то расслабился — и выдал игру. Две силы скрестили кинжалы и дрались до последнего.

— И Когти победили.

Геборик кивнул.

— Стерва становится Ласиин, Ласиин — Императрицей. Когти сидят на горе черепов, как сытые вороны. Персты последовали за Танцором. Погибли, исчезли… или, как некоторые полагают, ушли в такое глубокое подполье, что кажутся исчезнувшими. — Бывший жрец ухмыльнулся. — Как и сам Танцор, быть может.

Фелисин внимательно посмотрела на Бодэна. Перст. Что может быть общего у моей сестры и какой-то подпольной секты возрожденцев, цепляющихся за память об Императоре и Танцоре? Почему не использовать Когтя? Если только она не хотела, чтобы задание осталось тайной для всех остальных.

— Всё это было с самого начала слишком жестоко, — продолжал Геборик. — Послать родную сестру на каторгу, как самую обыкновенную жертву. Явно продемонстрировать свою верность Императрице…

— Не только свою, — поправила Фелисин. — Дома Паранов. Наш брат переметнулся на сторону Однорукого в Генабакисе. Это сделало нас… уязвимыми.

— Всё пошло не так, как задумывалось, — проговорил Геборик, пристально глядя на Бодэна. — Она не должна была так долго пробыть в Черепке, верно?

Бодэн покачал головой.

— Нельзя вытащить с каторги человека, который не хочет сбегать. — Он пожал плечами, будто этих слов было достаточно, и больше ничего не добавил.

— Значит, остались ещё Персты, — заметил Геборик. — Кто вами командует?

— Никто, — ответил Бодэн. — Я туда попал по рождению. Их осталась горстка — старики или сумасшедшие, или и то и другое сразу. Несколько старших сыновей унаследовали… тайну. Танцор не погиб. Он взошёл одесную Келланведа — мой отец это своими глазами видел в Малазе, в ночь Теневой Луны.

Кальп фыркнул, но Геборик только задумчиво кивал.

— Я близко подошёл к истине в своих догадках, — сказал бывший жрец. — Как выяснилось, слишком близко по меркам Ласиин. Она подозревает — или даже точно знает, не так ли?

Бодэн пожал плечами.

— Спрошу в следующий раз, когда будем с ней болтать.

— Мне больше не нужен телохранитель, — сказала Фелисин. — Прочь с глаз моих, Бодэн. Катись с заботой моей сестрицы прямо в Худовы Врата.

— Девочка…

— Заткнись, Геборик. Я попытаюсь тебя убить, Бодэн. Как только представится возможность. Тебе придётся меня убить, чтобы спасти свою шкуру. Проваливай. Немедленно.

Великан снова её удивил. Он ничего не сказал остальным, просто повернулся и пошёл прочь под прямым углом к маршруту, который выбрал для них Кальп.