Врата рая

— Вы, должно быть, Рай Виски?

— А вы, конечно, дочь Хевен, Энни. Когда мои глаза увидели вас, я подумал, что вижу привидение. И это не впервые, сказал я себе, когда мне приходится встречать нечто подобное в этом доме.

Он опустил голову, произнес какие-то молитвенные слова и затем поднял ее. Лицо Рая было полно печали и беспокойства. Я знала, он был свидетелем всех событий прошлого: бегства из дома моей бабушки, сумасшествия и последовавшей затем смерти моей прабабушки Джиллиан, прибытия сюда моей матери и окончательного печального разрыва ею всех отношений с Тони Таттертоном. А теперь и моего трагического приезда.

У повара были жидкие седые волосы, белые как снег, и удивительно гладкое, без морщин лицо. Он выглядел очень бодрым для человека, которому, по моим подсчетам, было около восьмидесяти, если не больше.

— Моя мать часто вспоминала вас с большой теплотой, Рай.

— Рад это слышать, мисс Энни, потому что я с большим уважением относился к вашей маме. — Он расплылся в широкой улыбке, закивал головой, которая подпрыгивала, словно в его шее была пружина. Затем он посмотрел на поднос с остатками моего ужина. — Еда в порядке?

— О, все очень вкусно, Рай. Только сейчас мне не хочется есть, как раньше.

— Ну, старый Рай Виски постарается изменить это. — Его глаза сощурились в улыбке, и он снова закивал головой. — Итак, мисс Энни, как идут у вас дела?

— Мне трудно, Рай. — Странно, но я чувствовала успокоение от того, что была честной с ним с самого начала. Может, из-за того, что мама тепло отзывалась о нем.

— Я так и ожидал. — Он качнулся назад на своих каблуках. — Я хорошо помню, как ваша мама пришла на кухню в первый раз, чтобы повидать меня. Как если бы это было только вчера. У вас потрясающее сходство с мисс Хевен, которая тоже была очень похожа на свою мать. Обычно мисс Хевен приходила и часами смотрела, как я готовлю. Она садилась на стул, облокачивалась на руку и забрасывала меня всевозможными вопросами о Таттертонах. Она была почти такая же любопытная, как котенок, забравшийся в корзину с бельем.

— Что она хотела узнать?

— О, буквально все, что я мог вспомнить об этом семействе: о дядях, тетях, папе и дедушке мистера Таттертона. Чей портрет был на этой стене и чей на той. Конечно, как в любой семье, были вещи, о которых приличные люди не будут злословить.

Мне очень хотелось спросить его «какие вещи?», но я удержала свой язык: еще не время. Рай хлопнул руками по бедрам и вздохнул.

— Итак, что приготовить специально для вас? — спросил он, быстро меняя тему разговора.

— Я люблю жареного цыпленка. Мой повар в Уиннерроу делает сливочное масло и…

— Ах, он делает… ну, вы еще не пробовали моего, дитя. Я его приготовлю на этой неделе. Если, конечно, не получу других указаний от вашей сиделки. — Он посмотрел назад, чтобы удостовериться, что там нет миссис Бродфилд. — Она приходит на кухню со списком, что можно и чего нельзя. Мой помощник Роджер становится от нее нервным, как дьявол по воскресеньям.

— Я не представляю себе, как может причинить вред цыпленок, жаренный по-южному, Рай. — Я сказала это, переведя взгляд на окно. — Фарти был гораздо красивее, когда здесь жила моя мать, не правда ли?

— О, еще как! Когда распускались цветы, это место было подобно воротам в небеса.

— Почему же мистер Таттертон позволил ему разваливаться по частям?

Повар быстро отвел глаза в сторону. Я видела, что вопрос привел его в волнение, но это только усилило мое желание услышать ответ.

— У мистера Таттертона было трудное время, мисс Энни, но он многое уже изменил за те дни, что вы находитесь здесь. Он стал почти таким же, каким был раньше, — говорит о ремонте, строительстве. Вещи возвращаются к жизни, что хорошо для нас и плохо для призраков, — последние слова он буквально прошептал.

— Призраков?

— Как в любом большом доме, через который проходит так много людей, души не торопятся умирать, мисс Энни. — Он покивал головой для убедительности. — Я не собираюсь бросать им вызов, не делает этого и мистер Таттертон. Мы живем по соседству друг с другом, они не беспокоят нас, а мы не беспокоим их.

Я видела, что он говорил это серьезно.

— А много здесь старых слуг, которые знали мою мать, Рай?

— О нет, мисс Энни. Только я, Куртис и Майлс. Все бывшие горничные, работники по содержанию территории ушли, многие умерли.

— Есть здесь среди работников высокий худой мужчина, намного моложе Куртиса?

Он подумал немного и покачал головой.

— Есть работники по парку, но все они невысокие и полные.

Кто же тогда был на могиле моих родителей? Это оставалось загадкой. Рай продолжал смотреть на меня с нежной улыбкой на лице.

— Наверное, прошедшие годы были тяжелыми для вас, Рай, из-за состояния мистера Таттертона?

— Нет, мэм, не тяжелые. Печальные, но не тяжелые. Конечно, после ужина я уходил в свою комнату, оставляя дом духам. Теперь, — он улыбнулся, — они отступят и в основном будут витать над своими могилами, потому что здесь теперь возродилась жизнь. Духи не любят, когда кругом снуют молодые люди. Это заставляет их волноваться, потому что у молодежи так много энергии и яркого света.

— Вы действительно слышали этих духов в доме, Рай? — Я подняла голову и улыбнулась, но он не улыбнулся мне в ответ.

— О да, мэм. Много раз по ночам. Есть один дух, очень несчастный, который бродит по залам, из комнаты в комнату, и что-то ищет.

— Что?

— Не знаю, мисс Энни. Я никогда не разговаривал с ним, и он не разговаривал со мной. Но я слышал, как он бродил по дому, и слышал также музыку.

— Музыку?

— Музыку на рояле. Красивую музыку.

— Вы когда-нибудь спрашивали мистера Таттертона об этом?

— Нет, мисс Энни. Не должен был, так как видел это в его глазах.

— Видел что?

— Что он слышал и видел те же вещи, что и я. Но вы забудьте про все, мисс Энни. Вы будете сильной и быстро поправитесь. Старый Рай горы свернет теперь, когда появился кто-то, для кого надо готовить.

Я подумала немного, а потом спросила:

— Рай, есть здесь лошадь по кличке Скаттлз?

— Скаттлз, мисс Энни? Теперь здесь вообще нет лошадей. И не было уже порядочное время. Скаттлз? — Когда он напрягал свою память, его глаза вращались из стороны в сторону. И тут он что-то начал вспоминать. — Скаттлз? Да, этим именем мисс Джиллиан назвала своего пони. Когда она была молодой девушкой, она жила на ферме, где разводили лошадей. Я помню, она все время говорила про этого пони. Но здесь у нее был жеребец по кличке Абдулла Бар. Дьявольское животное, — добавил Рай. В его глазах вспыхнул страх.

— Почему вы так говорите, Рай?

— Жеребец не позволял никому садиться на себя, кроме хозяйки. Поэтому мистер Таттертон никого не подпускал к Абдулле, за исключением одного ужасного случая. Но в этом не было его вины, — добавил он быстро.

— Какой ужасный случай, Рай?

— О, сейчас не время говорить о таких печальных вещах, мисс Энни. У вас достаточно своих неприятностей.

— Пожалуйста, Рай. Я не хочу спрашивать у мистера Таттертона, но очень хочу знать.