Врата рая
Шрифт:
— Расскажите мне про вашего брата, Тони. Пожалуйста, — попросила я жалостливо, видя, что его лицо начинает твердеть, а глаза говорят «нет».
— Я действительно должен оставить тебя и дать возможность тебе отдохнуть.
— Всего чуть-чуть. Расскажите мне совсем немножко. — Возможно потому, что Тони погрузился в мир воспоминаний, или из-за того, что я имела о Трое лишь крупицы информации, собранные то там, то здесь, в моем сознании он оставался таинственным человеком. — Пожалуйста, — продолжала я просить.
У него потеплели глаза, по губам пробежала улыбка. Затем он наклонился
— Когда ты умоляешь, как сейчас, ты очень напоминаешь мне Ли. Будучи маленькой девочкой, она часто умоляла меня поиграть с ней, погулять или показать что-то. Она врывалась в мой кабинет и, невзирая на важность дел, которыми я занимался, просила меня покатать ее на паруснике или верхом на лошади. И, независимо от того, насколько сильно я был занят, я уступал. Как вот и сейчас. Мужчины семейства Таттертон балуют своих женщин, но, — добавил он с искорками в глазах, — они получают удовольствие, поступая таким образом.
— Расскажите о Трое.
Сделал ли Тони нарочно такое длинное отступление от затронутого моим вопросом предмета или он просто не мог удержаться, чтобы не сказать всего этого?
— Значит, Трой. Ну, что же. Как я уже говорил тебе, он был много моложе меня. Когда он был маленьким мальчиком, то почти постоянно болел, и, боюсь, я смотрел на него, как на мельничный жернов на моей шее. Видишь ли, наша мать умерла, когда брат был еще совсем маленький, а вскоре умер и наш отец. Трой вырос, считая меня как бы своим отцом, а не просто старшим братом. Он был очень способный человек и закончил, например, колледж, когда ему было всего восемнадцать лет.
— Только восемнадцать! — воскликнула я удивленно. — А что он делал потом?
— Он занимался бизнесом. Трой был талантливым художником и создал многие из наших наиболее известных игрушек. Ну вот, пожалуй, и все, — сказал он, намереваясь на этом закончить свой рассказ о Трое.
— Но почему, Тони, он покончил жизнь самоубийством?
Взгляд его голубых глаз стал ледяным.
— Он не совершал самоубийства, это был несчастный случай, трагический несчастный случай. Кто сказал тебе, что это было самоубийство? Твоя мать?
— Нет. Она никогда не упоминала о нем, — ответила я, с трудом проглотив комок в горле.
Тони выглядел разгневанным. Его губы были так плотно сжаты, что вокруг рта образовалось белое кольцо. Эта перемена в его лице сильно напугала меня, и, думаю, он заметил это, потому что быстро смягчил свой взгляд. И стал выглядеть сильно опечаленным и расстроенным.
— Трой часто грустил, он был очень чувствительным человеком, тонким, уверенным в том, что ему предстоит короткая жизнь. Он был большим фаталистом в отношении всего, что касалось жизни. Что бы я ни делал, я не мог изменить его. Я не люблю говорить о Трое потому… потому что, видишь ли, я чувствую себя в определенной степени виновным. Я не сумел помочь ему, несмотря на свои усилия.
— Простите меня, Тони. Я не хотела сделать вам больно. — Я видела, что он не может допустить даже мысли, что его брат убил себя. И было жестоко с моей стороны пытаться заставить принять ее.
— Я знаю, ты
не стала бы причинять мне боль. Ты слишком нежная, слишком чистая. — Тони широко и ласково улыбнулся. — Давай не будем говорить о печальных вещах. Пожалуйста. По крайней мере, пока сосредоточим свое внимание на красивом, приятном, обнадеживающем и удивительном, хорошо?— Хорошо.
— Теперь, если ты позволишь, вот о чем. Я составил список книг, которые тебе следует прочесть. Их принесут в твою комнату. Еще я распорядился, чтобы завтра сюда доставили телевизор. Я просмотрю программу передач и подчеркну лучшие из них для тебя, — добавил он.
Я нашла это довольно странным. Как, по его мнению, я воспитывалась? Я сама знала, какие книги мне читать и какие программы смотреть. Моя мать часто хвалила мой литературный вкус. Тони поступал со мной как с каким-то туземцем, которого надо во всем направлять. Но мне не хотелось высказывать свое недовольство и тем самым ранить его самолюбие. Он выглядел таким счастливым, стараясь для меня.
— А мне нужно составить для Дрейка список вещей, чтобы он привез их из Уиннерроу, — напомнила я ему.
— Совершенно верно. Дрейк будет здесь во второй половине дня. Давай подумаем, что нужно еще.
Я отрицательно покачала головой.
— Тогда все в порядке. Я должен пойти поработать. Увидимся утром. Спокойной ночи и хорошего тебе отдыха, Хевен.
— Хевен?
— О, извини меня. Это просто от того, что ты напомнила мне о своей матери, я стал думать о ней и…
— Все в порядке, Тони. Я не обижаюсь, когда иногда вы ошибаетесь и называете меня Хевен. Я очень сильно любила свою мать. — У меня из глаз брызнули слезы, словно они только и ждали возможности выйти на свет Божий.
— Ну вот! Я опечалил тебя снова.
— Нет, это не ваша вина.
— Бедная Энни. — Он наклонился и нежно поцеловал меня в щеку. Его губы задержалась на моей щеке. Потом он глубоко вдохнул воздух, словно хотел забрать в себя запах моих волос. Затем резко распрямился, поняв, что прощание слишком затянулось. — Спокойной ночи, — проговорил Тони и вышел из комнаты.
Положив голову на подушку, я стала размышлять о тех вещах, которые узнала за этот день. Насколько прав был Рай. Этот дом видел больше трагедий, чем ему причиталось. Все ли могущественные семьи, богатые и влиятельные, так же сильно страдают?
Существует ли проклятие над Таттертонами и всеми, кто вступает с ними в тесный контакт? Вероятно, Рай Виски был не далек от истины, когда говорил о духах, блуждающих здесь. Возможно, тот человек, которого я видела издали на могиле моих родителей, был также одним из этих духов.
Или все-таки прав Дрейк, и мне надо оставить в покое печальные события прошлого. Однако я знала, что не смогу поступить так. Это были вещи, которые я обязана была знать. Они не давали мне покоя, как постоянный зуд.
Но в данный момент меня беспокоило молчание Люка. Это было совсем не похоже на него. Люк не мог не давать знать о себе так долго. Обидно, что я не могла позвонить ему или просто узнать, в каком общежитии он поселился.
Вошла Милли с ужином на подносе, и меня словно осенило.