Врата Смерти(пер. И.Иванова)

«Поздно спохватились, дуралеи», — мысленно усмехнулся Калам.

Капитан пиратского судна (надо полагать, это и был дядя казначея) прокричал приветствие.

— Поздоровайся с ним, — прошептал казначею Калам. — Может, твои родственнички и пощадят тебя. Тебе их лучше знать.

Казначей помахал рукой и выкрикнул ответ. Оба корабля разделяло не более десятка шагов.

— А теперь слушайте внимательно, — сказал Салк Элан корабельным матросам. — Как только они подойдут совсем близко — цепляйте их крючьями. Ни в коем случае не дайте им уйти, иначе получим хвост до самого Фалара.

Пиратский матрос одолел половину расстояния до «вороньего гнезда». Он вытянул шею, чтобы получше рассмотреть происходящее на палубе «Затычки». Его товарищи уже перебросили канаты. Корабли сблизились.

Арбалетная стрела оборвала предостерегающий крик пиратского матроса. Сам он рухнул на палубу.

Едва первые незваные гости начали карабкаться на борт «Затычки», Калам схватил казначея за воротник и поволок прочь.

— Ты допустил ужасную ошибку, — прошипел казначей.

Военные моряки дали залп по нападающим. Первая атака захлебнулась.

Тревожный крик Салка Элана заставил ассасина обернуться… Над кораблем, за спинами военных моряков, зависло крылатое чудовище. Размах его крыльев был не менее десяти шагов. Желтая чешуйчатая шкура ярко блестела в свете утреннего солнца. Шея оканчивалась удлиненной змеиной головой. В раскрытой пасти поблескивали длинные острые зубы.

«Боги милосердные! Энкарал! Откуда он здесь, в такой дали от Рараку?»

— Я тебя предупреждал! — захихикал казначей.

Крылатое чудовище врезалось в гущу моряков. Острые когти легко продирали кольчуги и срывали с голов шлемы.

Калам с размаху ударил казначея кулаком в лицо. Тот потерял сознание и повалился на палубу. Из носа и глаз пошла кровь.

— Калам! — крикнул Салк Элам. — Оставь мага мне. Помоги морякам!

Мага? Конечно, появление энкарала в открытом море было больше похоже на магическую уловку. Эти твари крайне редко встречались даже в пределах Рараку. За все время странствий по пустыне ассасин ни разу не столкнулся с громадной крылатой ящерицей.

Пока Калам бежал, чудовище растерзало семерых моряков. Крылья энкарала тяжело ударяли по палубе, а когтистые лапы искали новых жертв.

Пираты лезли на борт «Затычки». Им противостояла горстка военных моряков, в числе которых Калам заметил и лейтенанта.

Времени на раздумья у Калама не было, а на что способен Салк Элан, он не знал.

— Сомкните щиты! — крикнул он морякам и прыгнул вниз.

Энкарал заметил его и раскрыл пасть. Зубы чудовища находились совсем рядом с лицом Калама. Ассасин пригнулся и ударил энкарала между ног. Лезвие кинжала полоснуло по чешуйкам и переломилось, будто прутик. Выругавшись, Калам бросил кинжал и взобрался энкаралу на спину. Чудовище вертело головой, однако дотянуться до него не могло.

С палубы пиратского судна донесся характерный хлопок. «Магический удар».

Зажав в одной руке кинжал, другой ассасин обхватил изогнутую шею энкарала. Лезвие рвало перепонки крыльев, оказавшиеся на удивление тонкими. Энкарал повалился на палубу, где на него набросились с мечами моряки. Там, где не помогали ножи и мечи, в ход пошли копья. Из-под чешуек хлынула кровь. Энкарал забился в предсмертных судорогах.

Вся палуба превратилась в поле сражения. Пираты расправлялись с последними военными моряками. Калам спрыгнул с туши издыхающего энкарала, перебросил кинжал в левую руку, а правой подхватил короткий меч, валявшийся рядом с убитым моряком. Это было как нельзя кстати, ибо в следующее мгновение ему пришлось отражать удары двоих пиратов, вооруженных кривыми саблями.

Калам прыгнул на обоих противников, одновременно ударив их своим оружием. Кинжал застрял между ребрами нападавшего. Пират зашатался. Калам стащил у него с головы шлем и нахлобучил себе на голову. Шлем оказался слишком мал. Кривая сабля второго нападавшего сбила шлем, и тот, пролетев немного, с грохотом запрыгал по липкой от крови палубе.

Теперь Каламу противостояли уже шестеро пиратов. Салк Элан ударил по ним сзади, разя обеими руками. Троих он уложил сразу. Калам бросился на четвертого и одеревеневшими пальцами сжал ему горло.

Вскоре звон оружия стих. Палуба была усеяна человеческими телами. Некоторые стонали, иные кричали и бились в последних судорогах, но большинство замерло навсегда.

Калам припал на одно колено, восстанавливая сбившееся дыхание.

— Ну и свалка! — пробормотал Салк Элан, стирая кровь со своего оружия.

Ассасин поднял голову. Изысканная одежда Элана была прожжена и запачкана кровью. В крови была и половина его лица. Одна бровь обгорела. Элан тяжело дышал. Чувствовалось, каждый вдох отзывается болью в его теле.

Калам оглядел палубу. Корабельные матросы нагибались над лежащими телами, отыскивая живых. Из военных моряков уцелело всего двое. Лейтенант погибла.

К ассасину подошел матрос, взявший на себя обязанности первого помощника.

— Кок попросил узнать, — начал матрос.

— Что узнать? — удивился Калам.

— Эта большая ящерица… она съедобная?

Салк Элан засмеялся и тут же зашелся кашлем.

— Редкое лакомство, — ответил Калам. — В Панпотсуне кусок ее мяса идет за сотню джакатов.

— Ты не возражаешь, если мы заберем с пиратского судна кое-какие припасы? — спросил матрос. — Им уже не понадобятся.

Ассасин кивнул.

— Я пойду с тобой, — сказал Салк Элан.

— Почту за честь.

— А что делать с казначеем? — спросил другой матрос. — Эта гнусь еще жива.

— Оставьте его мне, — ответил Калам.

Казначей находился в сознании и видел, как к его телу привязывают мешки с монетами. Он вращал широко раскрытыми глазами и мычал, пытаясь вытолкнуть кляп. Калам вместе с Эланом подняли отяжелевшего казначея и, несколько раз качнув, швырнули за борт.

На плеск устремились акулы. Но они были слишком сыты и не захотели плыть за казначеем в глубину.

Пиратский корабль горел очень долго. Он успел превратиться в точку на горизонте, а столбы дыма продолжали тянуться в небо.

Над священной пустыней Рараку вновь поднялся вихрь Дриджны. Его ширина достигала целой лиги, а гул ветра превратился в протяжный стон, от которого хотелось поплотнее заткнуть уши. Но в самом сердце пустыни царило спокойствие и с неба струился золотистый свет.