Врата Войны
Шрифт:
Примечание авторов: * ЗАС — аппаратура шифрования голосовой связи.
И во теперь, когда он думал о проблемах потомков, имеющих на вооружении зашкаливавшее все нормы количество танков и артиллерии, великолепную связь и разведку, но в то же время не имеющих достаточного количества живой силы, чтобы суметь закрыть каждую щелочку фронта, Жукова вдруг озарило. Если соединить дивизии 13-й армии, наполненные пока одними только маршевыми пополнениями и не имеющие в своем составе ни минометов с артиллерией, ни средств ПВО-ПТО, ни танков с бронемашинами, с их прямой противоположностью, имеющей все то, чего не имеют дивизии РККА, но испытывающие острую нехватку стрелковых частей. Пока речь идет об организации обороны, ничего лучше такого синтеза не придумаешь. В наступлении такая
Но и этот вопрос можно будет решить ко всеобщему удовольствию, передав стрелковым дивизиям количество автотранспорта достаточное для их превращения в мотострелковые дивизии. Автотранспорт для этого можно взять трофейный, взятый «потомками» в ходе стремительного разгрома 24-го моторизовано корпуса. Поняв, что все, что он хотел увидеть в районе Мглина, он уже увидел, и что враг здесь не только не пройдет, но даже и не проползет, а боевые возможности потомков ему теперь более-менее ясны, генерал армии Жуков начал торопить своих сопровождающих с вылетом в следующую точку на линии противостояния, передовой опорный пункт потомков в деревне Смолевичи. Жукову было интересно посмотреть на то, как опирающаяся на эти Смолевичи батальонная тактическая группа потомков вот уже третий день сковывает продвижение одной кавалерийской и нескольких пехотных дивизий противника.
Тогда же и почти там же.
Старший лейтенант Федор Коломиец, командир 7-й роты, 878-го сп 290-й сд
Уже больше суток мы воюем здесь, на рубеже речки Воронуса, отражая попытки немецких войск снова вернуть себе Мглин и вбить клин между войсками нашей армии и «потомками». Они, кстати, неплохие парни, воюют лихо не только в атаке, но и в обороне, никогда не отказывают поддержать огоньком, неважно идет ли речь об отражении вражеской атаки или о том, чтобы поделиться куревом. Кстати, папирос у них там не бывает, махру не выдают, а сигареты крепки и духовиты, потому, что они из настоящего табака, а не из обрезков, как у нас, или сушеных капустных листьев, пропитанных синтетическим никотином, как у немцев. В Германии табак не растет нигде, вот немцы и вынуждены курить всякую дрянь. Правда, потомки говорят, что немцы могли бы покупать табак в дружественных им Румынии, Турции и Болгарии, но не делают этого, или делают в недостаточном количестве — наверное, по вине своей патологической бережливости, иначе называемой жадностью.
Но сигареты сигаретами, но вчера около полудня, когда мы прибыли на этот участок фронта, тут было по-настоящему жарко. Почти непрерывно грохотала артиллерия, немецкая и потомков, а вражеские солдаты, густо как муравьи, унюхавшие поблизости кусочек сахарку, лезли через болотистую пойму Воронусы в обход нашего главного опорного пункта, расположенного у моста. Вместе с механизированными подвижными группами «потомков» мы тут же включились в кровавую и тяжелую работу по отражению этой напасти, и не без гордости могу сказать, что немало в ней преуспели.
К моменту наступления темноты все немцы, переправившиеся на «наш» берег речки, были уже мертвы или в плену. То, что наша рота не полегла вся целиком в этих боях, тоже есть заслуга потомков, выделивших для поддержки действий нашей роты одно БМП и два танка, которые наводили на немцев просто животный ужас. Несколько раз в особо тяжелых случаях для нас вызывали артиллерийский огонь, а один раз даже прилетала пара боевых винтокрылых каракатиц, устроившая переправившимся через речку немцам настоящую войну миров. Тех наших бойцов и командиров, которые были ранены, машинами «потомков» почти сразу отправлялись в медсанбат, а оттуда в госпитали — совсем тяжелых к «потомкам», а тех, что полегче — в наш.
Нет, так воевать можно, и даже нужно, когда боец не одинок в своем окопе против всей вражеской армии, а когда за него вся мощь артиллерии, авиации и танковых войск, а ежели его вдруг
ранят, то спасать его жизнь будут лучшие советские врачи. И кстати, командир поддерживающего нас танкового взвода потомков лейтенант Васильев говорит, что вскоре война пойдет совсем по-другому, не только здесь, но и везде. А все потому, что у потомков тоже была точно та же война, память о которой не потеряна до сих пор, и они считают эту войну для себя священной. Поэтому и пришли к нам со всей своей силой, танками, мощными самоходными орудиями, боевыми машинами пехоты и много чем еще — ведь, считай, в каждой семье на этой войне у них, то есть у нас, кто-нибудь да погиб.Поздним вечером у маленького костерка, разожженного на обратном скате холма, он и его бойцы устроили бойцам политбеседу, куда там батальонному политруку. Говорили о том, кто такие фашисты, как они зверствуют над мирными людьми и почему между нами и ними никогда не будет мира. Ага, тот самый политрук, товарищ Иванюшин, не к ночи будь помянут, тихонько подошел на звук голосов и… сам заслушался этих разговоров под передаваемую по кругу сигаретку потомков, да под их же крепкий чаек, от которого захватывало дух. А когда разговоры кончились, один из потомков завел что-то вроде походного патефона, и тогда мы услышали их песни об этой войне. Душевные такие, наши песни, просто берущие за душу: «От границы мы землю вертели назад», «Горит и вертится планета», «Сыновья уходят в бой», «Комбат», «Сталинград», «Як-истребитель», «Мы взлетали как утки», «А на войне как на войне», «Артиллеристы — Сталин дал приказ» и наконец «Священная война»!
Да, теперь мы точно знаем, за что и против чего воюем, и сразу скажу — Знамени Победы над рейхстагом быть! Как представлю себе ярко-алое Знамя Победы, трепещущее на высоте над серым поверженным вражеским логовом, так мурашки сразу по спине бегут. Прав был товарищ Сталин, когда сказал: «Наше дело правое — победа будет за нами».
23 августа 1941 года, 13:25. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего
Верховный главнокомандующий бегло просмотрел бумаги, доставленные генерал-майором Василевским, и поднял глаза на присутствующего тут же заместителя начальника Генерального штаба.
— Так значит, — спросил он, — товарищ Жуков считает, что потомкам вполне можно доверять?
— Да, товарищ Сталин, — ответил генерал Василевский, — как союзникам в войне против Гитлера, нашим потомкам вполне можно доверять. Что касается причин произошедшего в будущем контрреволюционного переворота, то по этому вопросу вам необходимо обращаться совсем к другим людям. Кроме того, насколько я помню, такой переворот случился у них почти двадцать семь лет назад, и уже выросло целое поколение, родившееся при буржуазной власти. И в то же время, по имеющимся у нас данным, большинство населения Российской федерации, образовавшейся в границах РСФСР, сохранили о советской власти теплые воспоминания, а годы разгула дикого капитализма, так называемые «девяностые», они воспринимают как самое ужасное время в истории страны.
Вождь, который в столь тяжело складывающейся ситуации принял бы помощь даже от самого черта, кивнул.
— Ну хорошо, — произнес он, — будем считать, что наши потомки вполне достойны нашего доверия и помогут нам разгромить немцев. Мы, конечно, еще обратимся к соответствующим людям с вопросом о том, как нам предотвратить буржуазный переворот в нашем СССР, но при этом хотели бы знать, как нам сделать так, чтобы в результате оказания помощи в борьбе с германским фашизмом не оказаться под влиянием и контролем буржуазной России?
— По заключению, полученному из ГлавПУРа*, — сказал Василевский, — на основании анализа бесед наших политработников с бойцами и командирами из будущего, скорее возможно обратное влияния наших бойцов, командиров и политработников на солдат и офицеров буржуазной России, чем наоборот. Вот что тут написано: «В отличие от социалистического, буржуазное государство не создает у широких народных масс положительного образа грядущего будущего, вместо того вселяя ощущение неуверенности в прочности своего положения и страх перед завтрашним днем». Конец цитаты.