Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

Сергий осенил Андрея крестным знамением.

— Отрок весьма смышлёный и способный. Коль усердия не потеряет, славные иконы писать будет, — похвалил Фёдор ученика.

— Господи, помоги ему. — Сергий перекрестился.

— Присядь, отче, — предложил Фёдор и придвинул табуретку.

— Благодарствую, сын мой.

Фёдор сел рядом. Андрей продолжил рисовать.

— Хочу я, сын мой, говорить с тобой.

— Всем сердцем внимаю тебе, отче, — с лёгким поклоном ответил Фёдор.

— Уж почитай два десятка лет минуло с тех пор, как твой отец и мой брат Стефан привёл тебя, несмышлёного отрока, в нашу обитель. Все эти годы ты был одним из самых усердных моих учеников. Вижу я твоё искреннее старание в службе Господу Богу нашему. С большой ревностью ты подвизаешься в посте и молитве, в трудах и терпении. Тебе уж за тридцать годов минуло, и ты удостоен священного сана. Хотел бы я зреть в тебе своего преемника и завещать тебе настоятельство в обители сей, когда придёт на то время. Что скажешь ты?

Фёдор знал, что ответить, но медлил произнести слова, которые болью отзовутся в душе наставника. Некоторое время он молча сидел, опустив взор, наконец решился:

— Отче, ты за отца мне телесного и духовного, много лет ты меня учил и воспитывал, заронил в меня и укрепил веру во Всевышнего Господа Бога нашего. Благодарен я тебе за такое великодушие ко мне и за честь, какую ты мне оказываешь. — Фёдор поклонился Сергию. — Прости меня, отче, но иные желания рождаются в душе моей. Жажду я самостоятельности, хочу сам начинать и совершать дела Божии. Возымел я, отче, желание основать свой монастырь и просить у тебя на то благословения.

Лицо Сергия стало печальным. Не хотел он отпускать от себя своего лучшего и любимого ученика, на которого возлагал большие надежды, но ещё менее хотел противиться его стремлениям. Немного помолчав и справившись со своим огорчением, Сергий ответил:

— Ну что ж на Москве, в Старом Симонове, строится церковь Успения Божией Матери. Святитель Алексий вознамерился основать там монастырь и испрашивал у меня совета в назначении настоятеля в обители той. Коль ты так желаешь самостоятельности, буду я просить владыку о тебе.

Если бы Сергий и Фёдор в этот момент взглянули на Андрея, они увидели бы, сколько тоски и печали отразилось на его детском лице из-за боязни потерять учителя и потому расстаться со своей мечтой стать иконописцем. Но взрослые не заметили этого, душа каждого из них была заполнена своими нелёгкими переживаниями.

Фёдор встал, низко поклонился и, не скрывая радости, молвил:

— Благодарю тебя, отче, за столь высокое доверие.

— Хорошо, сын мой, с Божией помощью сбудутся твои желания. Ты доволен?

— Доволен, отче, однако, тяжко мне, что я должен буду покинуть тебя, — в голосе Фёдора смешались радость и печаль.

— Не мучайся, сын мой, — успокаивал его Сергий, — начинай сам совершать дела Божии. Я верю в тебя, и останешься ты предметом постоянных тревог и молитв моих. — Сергий встал, и Фёдор вслед за ним. — Благословляю тебя на дела твои трудные. Всегда моли Господа Бога о спасении Руси нашей от врагов внутренних и внешних, скрытых и явных. Веруй и молись, сын мой, да спасёт и сохранит тебя Господь. — Сергий благословил племянника.

Фёдор низко поклонился:

— Благодарю тебя, отче.

Затем подошёл к Андрею, положил ему руку на плечо. Андрей с тревогой смотрел то на Фёдора, то на игумена.

— Отче, а что с Андрейкой будет? — спросил Фёдор с беспокойством. — У отрока великие способности, ему же только двенадцать годов, а вон как пишет, учителя хорошего ему надо, прекрасным иконописцем станет.

— О нём не беспокойся, это наш сын, и мы о нём позаботимся. С тобой трудится Феофан, вот он и продолжит обучение отрока, — ответил Сергий, затем обратился к Андрею: — Будешь учиться у Феофана?

Слова игумена обрадовали паренька. Как это бывает только у детей, он быстро успокоился, понял, что его занятия иконописью не прекратятся, и покорно ответил:

— Буду.

— Вот и хорошо, — Сергий улыбнулся мальчику. — Способности трудом развивать надо и верить в помощь Божию.

Потом снова обратился к Фёдору:

— Пойду я, а ты готов будь, как снег сойдет, отправимся с тобой на Москву.

Год 1371

Посольство от Вселенского Патриарха. Сергий идёт в Москву к святителю Алексию. Введение в обители общежительства.

В начале июня в обитель к игумену Сергию из Царь-града прибыл посланник Вселенского Патриарха. Узнав, кто к ним приехал, инок-привратник подозвал послушника, велел ему сообщить игумену и спешно открыл ворота.

Во двор вошёл греческий митрополит — почтенный старец в рясе. За ним следовали семеро сопровождавших его монахов, один из которых нёс небольшой ларец из красного дерева. Навстречу гостям уже шёл Сергий вместе со старейшими братьями Стефаном, Симоном, Саввой, Макарием, Исаакием, Леонтием и Яковом. Хозяева и гости поклонились друг другу, и митрополит торжественно произнёс на русском языке с акцентом:

— Вселенский Патриарх кир Филофей благословляет тебя и посылает тебе поминки: крест, параманд и схиму вместе со своим писанием.

Слова митрополита смутили Сергия, и он, оглянувшись на старейших иноков, ответил:

— Не думаю я, что имя моё известно Вселенскому Первосвятителю. Три тысячи вёрст отделяют нашу скромную обитель от Царьграда, да и кто я, чтобы удостоиться такой великой чести от Патриарха Вселенского? Не к другому ли кому вы посланы? Кто я, грешный, чтобы мне получать поминки от Святейшего Патриарха?

— Нет, отче святый, мы не ошиблись, — ответил митрополит. — Мы хорошо знаем, что к тебе посланы, а не к иному кому. Ведь ты Сергий Радонежский?

— Да, я — грешный чернец Сергий.

— Тебя-то вот и благословляет святейший Филофей, Вселенский Патриарх. Благоволи принять дары его и писание.

Монах из свиты митрополита поднёс ларец. Сергий жестом показал братьям принять его. Симон и Стефан послушно сделали требуемое.

Сергий с поклоном обратился к митрополиту и его свите:

— Прошу вас, гости дорогие, после пути дальнего и трудного отведать нашей пустынной пищи, а потом, высокопреосвященный владыка, отдохнёте в нашей обители. А я должен идти в Москву, к святителю нашему Алексию.

Сергий и митрополит в сопровождении гостей и старейших братьев пошли в трапезную. Симон и Стефан отнесли ларец в церковь и направились к гостям. Они уже подходили к трапезной, когда навстречу им вышел Сергий.

— Я немедля иду в Москву с писанием Патриарха. Гостей наших надо устроить и успокоить. Скажите Роману, пусть собирается, пойдёт со мной.