Вредные игрушки

Капитан спустился в шлюпку и уселся на корме, с отвращением прижимая к груди коробки «Геркулеса».

– Старшего механика!
– продолжила тетя Геля.

Все пассажиры и матросы с живейшим интересом наблюдали за развитием событий. Им такое развлечение очень нравилось, тем более что сами они не подвергались при этом никакой опасности: ведь они были уверены, что это игра. А мы с тетей Гелей еще на острове решили и дальше не посвящать их в подлинное положение дел. Еще и потому, что у капитана был и третий, неизвестный нам сообщник. И кто знает, что бы он предпринял, если бы разобрался в ситуации. Рисковать нам было нельзя…

Старший механик подошел хмурый и недовольный. Ему все происходящее явно не нравилось. Мне даже показалось, он начал подозревать, что все это затеяно неспроста. И вовсе не так безобидно для их воровской компании. Но тетя Геля с пистолетом была серьезным аргументом.

А тут еще и Алешка направил ему в лоб свой пистолет с несмываемой краской. Тетя Геля строго глянула на него и коротко произнесла:

– Отставить!
– Она вообще все это время на палубе говорила с восклицательными знаками.

– Его тоже надо хорошенько пометить, - упрямо проворчал Алешка.
– А то вдруг удерет с острова, ищи его тогда.

– Он уже меченый, - успокоила его тетя Геля и, наклонившись, шепнула в ухо: - На него есть все данные в уголовном розыске.
– И повернулась к старшему механику: - Марш в шлюпку!

Тот, скривив губы в снисходительной усмешке, прошел к забортному трапу. А за ним, опять же по команде нашего «главаря в «размахайке», протопал по палубе старший матрос с трубкой. Владелец заглавной буквы «Мэ» на зеленом ведре.

Когда шлюпка отчалила и двое матросов заработали веслами, тетя Геля чуть заметно вздохнула с облегчением и убрала пистолет в карман «размахайки».

– Слушать сюда!
– скомандовала она всем оставшимся на борту. Причем таким голосом скомандовала, что все они подтянулись и замерли, готовые выполнять любые ее приказания.
– Матросам - спустить на воду все шлюпки! Пассажирам - разгружать трюм! Весело и быстро! С песнями! Радист - музыку!

Над палубой загремела веселая ритмичная мелодия. Закипела работа. Пассажиры, не задумываясь и ничего не спрашивая, выстроились в живую цепочку от трюма до самого борта и передавали друг другу разноцветные упаковки с игрушками. И игрушки без упаковок. К музыке добавились вопли и визги («Я хочу к маме!», «My name is Tanja!») и грозные команды дяди Вовы, который сам коробки не таскал, но зато всех поторапливал.

Вскоре весь подлый товар был перегружен в шлюпки и отправлен на остров, где грустно маячили у самой кромки воды изолированные преступники. Капитан стоял, склонив голову; старший матрос невозмутимо дымил трубкой. А вот старший механик, мне показалось, сделал какой-то жест. Значит, точно: на борту парохода «Илья Муромец» остался еще один, тайный сообщник. От которого можно ожидать какой-нибудь пакости.

С последней шлюпкой на остров отправился и Алешка, успев до этого зачем-то сбегать в киоск. Благо он работал теперь бесплатно.

– Ты чего там делал?
– спросил я, когда он вернулся на пароход.

– Скоро узнаешь, - загадочно ответил мой братишка.

Я узнал. Но не очень скоро.

Когда за преступниками и вещественными доказательствами в виде вредных игрушек прилетела на вертолетах и приплыла на катерах милиция, старший механик и старший матрос прятались в кустах. А зеленый Robert катался по острову на своих гусеницах за зеленым капитаном, пытался огреть его по спине обломком весла и неутомимо приговаривал:

– Это на-до по-чи-нить!

Оказывается, Алешка заменил роботу батарейки на свежие. Чтобы капитан до конца прочувствовал свою вину.

По-моему, это справедливо. Хоть и сурово…

– Граждане пассажиры, - объявила тетя Геля, когда шлюпки вернулись на борт парохода, - продолжайте свой отдых и ждите моих дальнейших распоряжений. Вовик, проследи за порядком на судне.

– Есть, шеф!

И мы втроем, оставив дядю Вову командовать пассажирами, пошли в капитанскую каюту, на оперативное совещание.

– Натворили мы дел, да?
– сказала тетя Геля, садясь за капитанский стол.

– Подумаешь, - махнул рукой Алешка.
– В первый раз, что ли?

– Да уж знаю, - усмехнулась тетя Геля.
– Наслышана о ваших подвигах.

– От папы небось?
– хмуро спросил Алешка.

– От него, - кивнула тетя Геля.
– Я ведь уже несколько лет с ним сотрудничаю. Только он в Москве, а я работала за границей.
– Она задумалась.
– Так, ну что же будем делать дальше?

– Как что?
– удивился Алешка.
– Вызывайте папу по рации - и все!

– Сейчас я ее принесу, - сказал я. И направился было в нашу каюту.

– Принеси, - со вздохом кивнула тетя Геля. И повторила как-то грустно: - Принеси рацию. Только ведь она не работает. Потому у меня все и получилось так неудачно…

Глава XVIII

УДИРАТЬ ТАК УДИРАТЬ!

Вот это да! А если на выручку своей шайке явится сюда Илья Ильич с охранниками? Что будем делать? Отстреливаться зеленой краской?

Раньше всех опомнился Алешка:

– Надо радиста позвать, вы по его рации все передадите.

– Не выйдет, - покачала головой тетя Геля.
– У моей рации особая волна.

– Все равно надо его позвать! Пусть он вашу рацию починит.

Вот это верно!

Я побежал за рацией, а тетя Геля повернулась в кресле, нажала какие-то кнопки на капитанском столе, и над пароходом прогремело:

– Радисту немедленно явиться в каюту капитана!

Мы с ним пришли одновременно. Радист взял у меня рацию, осмотрел ее и сказал:

– Система не очень знакомая. Но я попробую, - и ушел в свою радиорубку.

А тетя Геля стала тем временем изучать записи в Алешкином блокноте. Она хмурилась, улыбалась, щурилась, хмыкала. И, наконец, сказала:

– Молодцы! Очень ценные оперативные сведения. Теперь эта компания от наказания не отвертится. Только я что-то вот это слово никак не разберу.

– Какое?
– Мы оба сунули носы в блокнот.

– Очень разборчиво написано, - обиженно проворчал Алешка.
– Это «грандиозный».