Вредные игрушки

Алешка выглянул за угол надстройки, оценил обстановку и скомандовал:

– Давай! Пошел!

И я «пошел». В окно, с окна на столик, поднял крышку рундука, обитую красивой кожей, и нырнул внутрь.

Ну что сказать? Сундук он и есть сундук, даже если рундуком называется. Внутри и правда было несколько пустых бутылок, и я сразу откатил их в сторону, чтобы ненароком не звякнуть. Было пыльно, но дышалось нормально, потому что по трем стенкам имелись ряды круглых дырочек, для вентиляции.

Жестковато только, а вообще - ничего. Ждать можно. Знать бы сколько…

Алешка тем временем прохаживался по палубе мимо окна, «выгуливал» близнецов. У нас была с ним договоренность: как только появятся капитан и Илья Муромец, он подаст мне какой-нибудь сигнал.

Ждать пришлось довольно долго, хотя я и забрался в рундук, когда обед был в полном разгаре. И по идее должен был близиться к концу.

Слышимость в рундуке была вполне приличная, наверное, из-за этих дырок, в которые сквозняк заносил все звуки с палубы. Но слушать пока особенно нечего было.

И вдруг Алешка, наверное, забыв все наши уговоры о каком-нибудь тайном сигнале, заорал изо всех сил:

– Идут, Дим, идут!

Я даже подпрыгнул немного от неожиданности; никогда не думал, что можно подпрыгнуть в лежачем положении. Но получилось - даже лбом немного в крышку врезался. Хорошо, что никто в это время на ней еще не сидел.

Но вот послышались голоса за дверью - строгий голос Муромца и вежливый капитана, - и бизнесмен с «морским орлом» вошли, беседуя, в каюту.

По звукам я догадывался, что происходит: Муромец сел в кресло, капитан опустился на рундук; звякнули стаканы, щелкнули зажигалки. Пошел разговор.

– Вы сорвали, капитан, такую выгодную и так хорошо разработанную операцию, - сердито сказал Муромец.
– Я в вас ошибся. Вы представляете, какие огромные убытки я из-за вас понес?

– Илья Ильич, моей вины тут нет, - жалобно оправдывался бравый капитан.
– Так уж сложились обстоятельства.

– Постойте, - что-то негромко стукнуло, видимо, Муромец поставил стакан на столик.
– Прикройте-ка на всякий случай окно.

– Очень душно, Илья Ильич. Да вы не беспокойтесь - все на банкете, никто нас не услышит.

– Так вот. Я с риском для своей репутации закупаю это заграничное барахло, я даже потратился на специалистов, которые произвели переозвучку некоторых игрушек на русский язык; я снаряжаю этот дурацкий пароход, я договариваюсь со всеми фирмами и магазинами, которым вы должны были передавать товар, а вы срываете график! Так деловые люди не поступают.

– Не так все страшно, - попытался успокоить Муромца капитан.
– Из-за этой непредвиденной мели товар не получили только две фирмы. А впереди еще много городов. Я исправлю положение.

– Нет, я все-таки в вас ошибся, - упрямо гудел Муромец.
– Я столько сделал для вас. Я вытащил вас из этой нехорошей истории. Ведь мне отлично известно, из-за чего вас прогнали из морского пароходства. Вовсе не из-за прекрасной дамы, а потому что вы попались на контрабанде, вам грозил суд. Я вас выручил. Я дал вам прекрасную работу: плавайте по Волге, развозите мой товар, получайте за это хорошие денежки. Более того, я обещал помочь вам вернуться на международные линии, если вы справитесь с заданием. А вы все испортили. И не только себе, мне на это откровенно наплевать, но и мне. А уж это, извините, я никому не прощаю.

– Да ничего страшного, Илья Ильич. Все это поправимо.

– А что непоправимо?
– встревожился Муромец.

Капитан замялся.

– У меня кое-что пропало.

– Что именно?
– как-то очень жестко спросил Муромец.

– Сначала ключ от трюма с игрушками…

– Так!
– Голос Муромца приобрел зловещий оттенок.

– Но он нашелся, - торопливо сказал капитан.
– А вот другая пропажа… Это серьезнее…

– Говорите, говорите!
– Муромец словно кнутом подстегивал его этими словами.

Капитан прерывисто вздохнул и удрученно закончил:

– График разгрузки товара.

– Что?

Я услышал резкий звук и догадался, что Муромец гневно вскочил на ноги. А капитан испуганно вздрогнул.

– Вы с ума сошли!
– взорвался Муромец.
– Вы мне за все ответите! И за все заплатите! Вы… - Дальше послышалось нервное бульканье - наверное, Муромец дрожащей рукой наливал воду в стакан.

– Но я вычислил этого человека, - поспешил сообщить капитан.
– И обезвредил его.

– Кто он?
– зловещим шепотом спросил Муромец.

– Ангелина Петровна…

– Чушь! Почему вы так решили?

– По многим фактам. А главное - она все время дурочкой прикидывается.

Я подумал, что в ответ на эти слова Муромец еще больше разозлится, но он еще больше встревожился.

– А вот это серьезно.

– Мы застали ее ночью. По всему видно, что она тайно наблюдала за выгрузкой товара.

– Вы думаете, - прямо спросил Муромец, - что она из милиции?

– Я не уверен, но… Посмотрите, что мы у нее отобрали!

– Ого!
– сказал Муромец. И еще показалось, что голос его дрогнул.
– Это ведь не просто очки. Это прибор ночного видения. Что-нибудь еще у нее обнаружили? Достойное подозрения?

– Не успели. Мне кажется, в ее каюте кто-то побывал до нас…

– Плохо! Очень плохо, капитан. А почему вы так думаете?

– Сумочка на столике в ее каюте была раскрыта.

– Ну, это не признак, - хмыкнул Муромец.

– Может быть… Но на всякий случай я принял меры к этой любопытной даме.

Я еще больше затаил дыхание. Сейчас я узнаю, что с тетей Гелей. Но не узнал. Вернее, не узнал ничего нового.

– Я ее упрятал в одно место. Далеко, надежно и надолго.

– И она вам не будет мешать?

– Никоим образом. Мы успеем сплавать до Астрахани и сдать весь товар без ее назойливого внимания, - капитан как-то противно рассмеялся.
– Только дайте мне второй экземпляр графика выгрузки.

– Ну, хорошо.
– Муромец несколько смягчился и успокоился. А что ему оставалось?
– Если вы не допустите больше промахов, наш договор останется в силе. У меня достаточно деловых связей, чтобы вернуть вам морскую форму.