Временщик. Вратарь

– Седьмой, – с какой-то детской обидой произнес Джагг. Зато повеселела Рис.

– Даже так? Ну молись, лопоухий.

Правда, сразу замолчала. Видимо, принялась вынашивать план мести. Теперь мне стало жаль Джаггернаута. Тьфу, какой-то настрой у меня неправильный. Зато практически на протяжении всего пути наша группа перестала разговаривать. Вратарям было чуть попроще, несмотря на свою «бракованность», они все же худо-бедно умели сдерживать эмоции. А вот от смертных исходили такие эманации, что я даже перестал их считывать.

– Теперь можно? – спросил оранжевокожий Нирт, когда мы остановились у пещеры.

Фрей сразу ушел внутрь, проверять своего Брата. А мы столпились у входа. Погода стояла прекрасная. Чудесный солнечный день, тишина, отсутствие «паров». Вот только обстановка была чуть более, чем напряженная.

– Давай, – сказал я.

Перг выудил знакомый ящичек с длинными тонкими ножками и бережно протянул его механоиду. Шос взял трансмутатор и почему-то пристально посмотрел на Рис. Точно они были старые приятели, и именно эта вещь их и связывала.

– Он не работает, – сказал Нирт.

– И что? – хмуро ответил механоид.

– Именем хорулов и своим… – важно начал перг и осекся, – в общем, я прошу тебя починить его.

– Ага, – фыркнул Шос, сверкнув своей глазной сферой, однако в руки трансмутатор не взял. – Я все сделаю и стану вам не нужен?

– Мне-то ты очень нужен, – злобно процедил Джагг.

– Можете пытать меня, но я ничего не буду делать.

– Ну, тебя за язык никто не тянул, – шагнул вперед кирдец, и Шос инстинктивно прикрылся железной рукой.

– Стоять! – крикнул я. Ситуация начинала выходить из-под контроля. – Никто не причинит тебе вреда. Я тебе обещаю.

– Ага, щас, – недобро зыркнул Джагг.

– Вот с этим договоритесь, – кивнул Шос на кирдца, – тогда и посмотрим.

И демонстративно отвернулся. Да, дела. Если честно, я не знал, как убедить Джагга стать чуть более миролюбивым. Это как попросить цвергов не воровать. Дохлый номер.

Зато кое какие соображения имелись у моих Братьев. Авич лишь кивнул Рунду и тот быстрой тенью зашел за спину кирдцу. Взял шею Ищущего в замок, зафиксировав руки и поднял перед собой. Джагг злился, мотал ногами и смотрел на меня, ища объяснений. Признаться, я бы сам не отказался от какого-либо комментария.

– Как я вижу разрешение этой ситуации, – сказал Авич, доставая из инвентаря меч. – Есть определенная задача, которая не может быть выполнена из-за страха одного смертного… – указал он на Шоса кончиком лезвия, а после перевел его на Джагга, – перед другим. Что надо сделать? Устранить препятствие, чтобы эта самая задача была реализована. Так?

– Вы охренели что ли? Мы договаривались!

– Авич, – подал голос я.

– Конкретно мы с тобой ни о чем не договаривались. Я разговаривал с Седьмым. И про тебя там не было ни слова. По мне, мы ничего не потеряем, если лишимся одного зарвавшегося Ищущего.

– Авич! – уже тверже сказал я.

– Если у тебя есть другой вариант, то пожалуйста, – повернулся ко мне Брат.

По поводу «сдерживать эмоции» я погорячился. От Авича сейчас исходили эманации злости. И мне стало ясно, это не очередная уловка. Он действительно может убить Джагга. А теперь лишь просчитывает варианты, при которых это удобнее всего сделать.

– Если нет, то просто не мешай.

– Вы чего, вы же Вратари.

– Были ими когда-то, – легко согласился Брат. – И чтобы мы могли существовать, хорулы должны добиться своей цели. А тебя в этом уравнении нет. Варианта два, либо ты клянешься не трогать этого Ищущего, либо…

Клинок коснулся шеи Джагга и тот вздрогнул. И с мольбой взглянул еще раз на меня. Я открыл рот и беззвучно закрыл его. Авич был прав. Как бы гнусно это не звучало, сейчас Джагг нам больше мешал, чем помогал. Убить его было бы своего рода предательством, но в то же время разрешило тупиковую ситуацию. Я потер руками лоб, почти как смертный и опустил голову.

Да, Вратари не бездушные скотины. Наши прошлые матрицы иногда накладываются на существующие. И все эмоции, которые мы испытывали раньше, могут вернуться. Пусть и не так ярко. И все наши черты характера, что были, тоже способны всплыть. В том числе и подлость.

– Я согласен, согласен, – испуганно затараторил Джаггернаут, поняв, что поддержки ждать неоткуда.

– Не слышу слов клятвы.

Так плохо мне еще никогда не было. Я не мог объяснить, что со мной происходит. Физически – с оболочкой все в порядке. Но вот что-то внутри словно с хрустом разрушилось. Будто хрупкий мосток, что соединял два участка суши, рухнул под напором вышедшей из берегов реки. И именно в этот момент я захотел быть обычным Вратарем. Ничего не чувствовать и лишь исполнять приказы. Но было уже поздно.

Джаггернаута сломали. Растоптали словно игрушечную куклу. И я был виноват в том числе. Ищущий, волнуясь, произнес клятву, после чего Рунд его отпустил. Кирдец попятился назад, отходя все дальше, пока не скрылся из виду. Никто не вымолвил ни слова. Даже Рис, которая могла бы съязвить, промолчала.

– Ситуация разрешена? – повернулся Авич к Шосу. Его тон не подразумевал отрицательного ответа.

– Да, да, – зачем-то стал часто кивать головой тот и потянул руки к пергу. За трансмутатором.

И дело сдвинулось с мертвой точки. Хорулы сгрудились вокруг Шоса, а Рунд со Светом отправились в пещеру. Авич подошел ко мне.

– Когда ты проведешь в изгнании столько времени, сколько я, то поймешь, иногда за важные вещи приходится бороться. И часто поступаться со своими принципами. В настоящей жизни нет приказов Старшего Брата. Ты должен сам выбрать путь. Ровно так же, как и Ищущий. А то, что даром достается, даром и не надо. Понимаешь?

Я кивнул, но ничего не ответил. Лишь отошел чуть подальше, к самому краю склона. Там, чуть пониже, отвернувшись, сидел Джагг. Я хотел подойти к нему и одновременно не мог. У меня не было слов, которые можно было сказать ему.

Вместо этого я прошел мимо гомонящих хорулов, они засыпали Шоса вопросами, и очутился в сырой пещере. Фрей привычно находился возле лежащего Вратаря. Я присел рядом, а после продолжительного молчания все же спросил.

– Как он?

– Недолго уже осталось, – ответил Брат. Ответил спокойно, без эмоций, точно строитель оценивающий прочность конструкции. – Надеюсь, мы не оставим его прежде. Надо будет забрать Сердце.

Он прав. Артефакт, даже пустой, оставлять здесь никак нельзя. Я хотел сказать еще что-то, но меня окликнул Авич.