Временщик. Вратарь

– Бурс, сказал мне кое-что, – смущенно начал Фрей, будто боясь говорить вслух. – Его путь почти закончен, но не так, как хотел бы Брат. Он очень хочет отправиться с нами, помочь своим Братьям и хорулам, поэтому и решил прибегнуть к Опустошению.

– Добровольная смерть, – сказал Авич.

– Не смерть… – негромко ответил Бурс скрипучим голосом, от которого содрогнулись не только мы, но и своды пещеры. Это далось Брату с невероятным трудом. – Конец существования… Тяжело… говорить… Не заставляй меня… уговаривать…

Бурс замолчал, а Фрей уставился на Авича. Нет, все-таки с тем, что у них нет главного – я погорячился. Стоило Вратарю кивнуть, как то же самое проделали Рунд и Свет, соглашаясь с жертвой равного им.

– Дотроньтесь до Бурса, Братья, – сказал Фрей, осторожно снимая доспехи с лежащего.

Зрелище было страшным. Я привык, что Вратари всемогущие существа. Нам говорили это с самого первого дня. Нас готовили к этому. Здесь же я увидел лишь полуразвалившуюся оболочку, которой уже невозможно было управлять. Остов былых чаяний Бурса и надежд, которым не суждено сбыться.

Мы облепили Брата со всех сторон, будто пытаясь прикоснуться к обрывку вечности. Тому самому жуткому, что Ищущие называли смертью, а мы лишь концом существования. Это было тем страшнее, что подобного я никогда не видел. Убитые Вратари на моем жизненном пути встречались, точнее то, что после них оставалось. Но вот Братьев, добровольно гасящих в себе свет жизни, наблюдать не приходилось.

Это было странно и пугающе. Наши изрезанные мощью пыли лица не озарило светом. Пещера не содрогнулась от силы, что переходила от Бурса к облепившим его Братьям. Воды ручья не обратились вспять. Лишь оболочка Вратаря рассыпалась прахом по камням. Больше его ничего не удерживало.

Фрей осторожно поднял Сердце, пустое и безжизненное, и убрал его в инвентарь. Братья молчали, стоя на коленях и угрюмо смотря в никуда. А, может быть, попросту на единственную появившуюся строку интерфейса. Моя гласила следующее:

Наполнение пылью – 74%.

Первым поднялся как ни странно Рунд.

– Бурс жив, пока жива память о нем, – только и сказал он, и пошел на выход.

– Покойся с миром, Брат, – погладил Свет оставленные после смерти Вратаря доспехи.

Ни Авич, ни Фрей ничего не добавили. Первый тяжело поднялся и вышел из пещеры. Второй Брат еще с минуту сидел возле того места, где прежде лежал Бурс, а после молчаливо побрел прочь. И так получилось, что последним пещеру покидал я.

Не знаю почему, но уже у самого выхода я оглянулся и тихо сказал: «Спасибо». Разумом я понимал, что говорю это в пустоту. Бурса здесь уже нет и меня он не услышит. Но что-то неведомое, то, что нельзя познать, подсказывало мне – так правильно.

Едва я выбрался наружу, как своды пещеры рухнули, погребая под собой останки Бурса. Среди которых, впрочем, ни единой его частицы не осталось. Авич не пожалел пыли, чтобы не осквернять память Брата от возможных вторженией смертных. Пусть они и не поймут, зачем здесь лежат доспехи. Пусть и не свяжут их с Вратарями.

Отступники, что провели долгие года здесь, уходили. Переворачивали старую страницу, еще не написав новую. И оттого, что я оказался причиной всему этому, было невероятно волнительно и тревожно. Заметно нервничали и смертные. Рис с некоторой долей беспокойства поглядывала на Спрингфол. Та недоверчиво смотрела на Джагга, явно надеясь в скором времени спросить о старом должке. Джаггернаут в свою очередь косился на Авича, не забыв о нанесенном оскорблении. А Вратарь не сводил глаз со своих Братьев, будто раздумывая, как смерть Бурса отразилась на них. А один из этих самых Братьев, Свет, если быть точнее, совсем уж странно поглядывал на Нирта. Вернее на трансмутатор, прикрепленный к руке перга.

В общем, все смотрели друг на друга с разной степенью любопытства. За исключением Эша. Орк ничем не интересовался и ничего не разглядывал. Что и говорить – настоящий воин. Я почему-то сравнил его с диковинным зверем, что всплыл в матрице под именем «хомячок». Помнится, его тоже все любили, а вот он напротив, никого.

На сей раз мы разделились на две группы, чтобы не привлекать внимания. Джагг, Спринг и Рис, должны были вместе со мной и Рундом обойти поселение слева. А группа Авича справа. И все бы ничего, если бы новая знакомая не стала приставать ко мне практически сразу, как мы разделились, со странными вопросами.

– Седьмой, а правда, что Вратари самые выносливые существа во Вселенной?

– Покуда пыль позволяет. Но если ставить вопрос таким образом, то получается, что да. Мы можем дать фору любому смертному.

– Это ты к чему? – сурово спросил Джагг.

– Да так, – усмехнулась Спринг, не став развивать тему.

– Клинья твоя подруга к Седьмому подбивает, – даже не подумала молчать Рис. Вообще, мне иногда казалось, что она нарочно лезет на рожон. Будто сама искала неприятностей.

– Тебе что, завидно?

– Эй, девчонки, вы только успокойтесь, – миролюбиво выставил перед собой руки Джаггернаут, – к Седьмому по этому поводу вы зря пристаете. У него, как бы так сказать, нет предназначенных конструкцией инструментов для удовлетворения ваших текущих потребностей. А если хотите большой и чистой любви, то я, ну как бы сказать… к вашим услугам.

– Не мечтай, ушастый, – отрезала Рис. – Этот подкат дешевле, чем чебуреки на вокзале.

– Не в этой жизни, – согласилась с девушкой Спринг.

Хоть в чем-то они пришли к единому знаменателю. Правда, Спрингфол на этом успокаиваться не стала. Ищущая как-то хитро посмотрела на меня и даже не спросила, а попросту добавила.

– Я слышала, что Вратари могут модифицировать свое тело по собственному разумению.

На этот раз я был награжден сердитым взглядом Джагга, который мог обозначать что угодно. От «чего мне не сказал?» до «такого, Седьмой, я от тебя не ожидал». А сам я вопросительно посмотрел на Рунда. Хорошо быть Братьями, иногда понимаешь друг друга с полуслова. Потому что Рунд утвердительно кивнул, подтверждая гипотезу Спрингфол. Значит, правда. Надо же.

Благо, больше никаких издевок по поводу несомненно нужных, но конкретно у меня отсутствующих частей тела не было. Я вел группу знакомым маршрутом (видимо, Рунд привык быть на вторых ролях и в лидеры не лез), а Ищущие со временем становились все более заторможенными. Встреченные ченеки не обращали на нас никакого внимания. Ну да, теперь же никто не догадался тащить на руках смертного, как в прошлый раз.

Мы без проблем миновали половину поселения, но вскоре нам вновь пришлось разделиться. Смертные двинулись отдельно, Вратари отдельно. И причина оказалось довольно простой – ближайшие кварталы к складам кишели Ищущими. Причем, не только местными. Оттого наш лопоухий друг и две девушки без проблем затерялись в общем столпотворении. Мне казалось, что нам придется хуже.

Два шагающих по улице Вратаря – явление редкое. Это хорошо, что ченеки не знали, кто именно напал на склад, все обороняющиеся умерли с легкой подачи добивающих их Фрея и Джагга. Но мы все равно должны были привлекать внимание. Должны были, но не привлекали.