Время Чёрной Луны

Глава 9

Рестораный центр "Квартал", что на Красной, возле Мира, в здании бывшего кинотеатра "Кубань", всё ещё блестел своими огоньками на оживлённую улицу, но уже не манил прохожих: время было позднее, и рестораны здесь закрывались. Оттуда кучками и в одиночестве вываливали подвыпившие кавказцы, проститутки, мелкие урки и крутые мафиози, их друзья в штатском с милицейскими удостоверениями, фарцовщики - словом, все те, кому карман жгут не слишком тяжело доставшиеся деньги. В сторонке дежурил милицейский "бобик": пьяные драки здесь не редкость.

У входа, спрятавшись в тень, стоял высокий темноволосый молодой человек. Он курил, и внимательный взгляд его из под низко надвинутой на глаза кепки ощупывал каждого, кто появлялся из ресторана. Увидев серое "Жигули" через дорогу, молодой человек всмотрелся пристально. Номера прочитать было нельзя, но стало понятно сразу: это та машина, которую он ждёт. "Жигули", миновав патрульный "бобик" и проехав ещё метров десять, притормозило. Молодой человек выплюнул сигарету и быстро пошёл к машине.

– Валет?
– шофёр узнал его сразу. Нервно оглядевшись, посмотрел на "бобик".
– Не боишься, что заметут?

Парень залез в машину и спокойно устроился на заднем сиденьи.

– Здесь слишком много ментов, - сказал он.
– Никто не будет меня тут искать.
– Потом спросил: - Ждёшь Павловского?

– Должен сейчас выйти.

Тот, кого они вдвоём дожидались, появился минут через десять. Это был немолодой уже человек, и выглядел он на пятьдесят с хвостиком. Череп его украшала солидная лысина, прикрытая старомодного вида шляпой, а немногочисленные волосы успели поседеть местами. Чувствовалась кабинетная выправка, а манеры выдавали человека, привыкшего командовать себе подобными. Одет он был в бежевый плащ и мятый костюм с галстуком. Павловский Алексей Михайлович четвёртый год уже, как занимал кресло главного редактора еженедельника "Заря Кубани" - одного из светильников местной коммунно-патриотической мысли.

Увидев молодого человека в кепке, он не сказал ничего. Только покачал головой.

– Думал, я уже в морге?
– неуклюже пошутил тот.

– Если не исчезнешь из города, точно там окажешься, - Павловский устроился на заднем сиденьи, рядом с Валетом. Мимо проследовал тип с протокольной физиономией и в сером костюме. Он взад-вперёд прохаживался по тротуару, словно кого-то ждал. Внимательно оглядел тех, кто сидел в машине.

– Похож на мента, - предположил шофёр.

– Наверняка - мент, - Валет вытащил из кармана плаща пистолет и положил его на колени.

Алексей Михайлович занервничал.

– Езжай быстрее, - он с тревогой посмотрел на оружие.
– Незачем тут торчать.

– Какие новости?
– спросил Валет, когда их машина уже вывернула на другую улицу.

Павловский смотрел в окно.

– Ашот говорил вчера с Кеворком. Тот - ни в какую. Оганесян тоже против. Оба боятся, что если мы начнём поставлять оружие талибам, то этим заинтересуются Интерпол и разведки; словом, не хотят осложнений.

– Оганесяну-то чего бояться?
– Валет повертел в руке пистолет и спрятал его снова в карман.
– У него связи и в Москве и в Ереване.

– Тут связи ему не помогут. Как раз Оганесяну-то и есть чего бояться. Он - не Кеворк, он на виду. Ему потом, в случае чего, труднее будет исчезнуть. А те люди: которые его прикрывают - они же, если потребуется, просто сделают так, что Оганесян действительно исчезнет. Не по своей воле исчезнет, и навсегда. Он это знает.

– А Ашот, что, настолько с ними завязан?

– Завязан. У них общие каналы с Кеворком. Но у того больше реальной власти и, значит, силы. Ашоту здесь остаётся только подчиниться.

– Я бы на его месте разобрался и с Кеворком и с Оганесяном.

Павловский молчал, и Валет понял, что Алексею Михайловичу этот разговор не нравится.

– Боишься, что к тому и идёт?
– спросил Валет.

Павловский ответил не сразу. Он нервно тискал ручку двери и, не отрываясь, смотрел в окно.

– Я - старый человек, - сказал он, наконец.
– Я хочу спокойно дожить, что мне отмеренно и умереть тихо в своей постели, а не от автоматной очереди где-нибудь в подъезде.

Валет кивнул.

– Но деньги нужны...

Павловский недовольно на него покосился. Валет понял, что переборщил.

– Алексей Михайлович, не обижайтесь, - он улыбнулся мирно и по товарищески.
– А кому они не нужны? Вот, я. Зачем бы мне, вообще, с чёрными связываться?.. Если б не те же самые деньги...

Павловский не ответил.

– Ещё - неприятности, - сказал он, помолчав.
– Летом Ашот посылал своего человека в Афганистан. Уже несколько месяцев от того никаких известий, - Павловский глядел, как за окном проплывают мокрые и грязные улицы декабрьского Краснодара.
– Ты лучше скажи, что сам думаешь делать. Угрозыск тебя ищет везде, а ты по Красной разгуливаешь. Честно скажу - Ашот предлагал от тебя избавиться: подкинуть Саркисяну - с дыркой в башке.

Валет нахмурился. Потом, поглядев в окно, кивнул.

– Я от него другого не ждал.

– Хоть бы сказал мне "спасибо".

– Пожалуйста.

Павловский помолчал.

– Ясно. Но чтобы ты знал, что я - не Ашот и ценю людей, которые на меня работают, предлагаю тебе - исчезни завтра же месяца на два. Билет в Стамбул, паспорт и деньги я устрою. Если останешься здесь - либо Саркисян до тебя доберется, либо Ашот решит, что ты всё-таки мешаешь ему, и я уже ничем не смогу тебе помочь. Думай.

Валет кивнул.

– Думать не над чем. Я согласен. Но только в Стамбул я поеду не завтра, а через три дня.

– Почему?
– Павловский устало посмотрел на него.

– Я должен здесь кое-что уладить.

– Что?
– Алексей Михайлович глядел на молодого человека почти с жалостью.

– Мне нужно вытащить кое-кого.

– Кого ты хочешь вытащить? Говори.

– Вы её не знаете.

– И всё-таки.

– Артёмина. Лена. Говорит о чём-нибудь?

Павловский покачал головой.

– Ни о чём.

– Это не та, которая двух ментов положила сегодня?
– подал голос шофер Юра.

– Она самая, - кивнул Валет.

– Не хотел бы я быть на её месте, - Юра покачал головой.
– Менты её теперь не оставят - будь уверен. А тебе она зачем? Трахаться хочешь?

– Заткнись и следи за дорогой, - Валет оборвал его.

– Ты, хоть, знаком с ней?
– продолжал Юра.
– Знает она, что ты есть, вообще?

– Догадывается.

– Ты можешь трахать стамбульских шлюх, пока деньги не кончатся, - Павловский смотрел на него с неодобрением.
– Ведёшь себя, как пацан. Если тебя так девчонки интересуют, зря ты вообще в эти дела полез.