Время Чёрной Луны

Она вспомнила ещё одну строчку из Евангелия. "Я с вами во век веков". Это сказал Христос. Когда-то у Лены возник вопрос: а почему не явственно, почему не открыто? Но сейчас, вдруг, она поняла. Разве люди заслужили это? Разве она сама заслужила?

В притворе храма Лена услышала разговор.

– ...несколько священников в рясах вышли из окопа, чтобы обойти наши позиции. Мы смотрели на них, как на самоубийц...

Лена подошла ближе и остановилась, прислушавшись.

– ...Мы думали - сейчас их изрешетят пули. Но в этот момент стрельба, вдруг, затихла. Священнослужители с молитвой и с пением прошли вдоль окопов и точно так же вернулись назад. Мы встали в атаку. Немцы были разбиты, и Кенигсберг был взят. Я ведь тогда даже не ходил в церковь, и если бы мне кто что подобное рассказал, я бы не поверил ему...

Лена вышла из темноты и увидела седого батюшку с бородой. Он рассказывал это уже немолодой женщине.

– А что случилось? Почему немцы перестали стрелять?

– В этом бою мы взяли в плен немецкого ефрейтора. Он рассказал нам, что когда священники вышли из окопа, все немецкие солдаты увидели в небе Мадонну, и одновременно у всех их отказало оружие...

Подходя к гостинице Лена увидела сиреневую "Тойоту". Она отошла в сторону. Нащупала пустой вальтер в кармане.

– Ты - труп, - услышала Лена сзади.

Она обернулась быстро. Перед ней стоял Беляков. Шляпа его была надвинута на глаза, как у героя старомодного голливудского боевика, воротник белого плаща поднят кверху. Беляков держал пистолет в руке.

– Я тебя уже убил, - добавил он спокойно. Потом опустил дуло.

– Краснодар - сумасшедший город, - сказал Беляков.
– Не знаешь, кого встретишь в следующую минуту, правда?

Лена кивнула.

– Что дальше?

– Дальше - нам нужно поговорить.

– Наговорились уже.
– Лена в упор смотрела на Белякова.
– Выше крыши.

Частный детектив опустил голову. Он стоял, внимательно разглядывая тротуар у себя под ногами. Лена продолжала держаться за пистолет.

– Хорошо, - сказал Беляков, как будто что-то обдумав.
– Давай начистоту. Саркисян заказал мне тебя. Но сейчас всё изменилось. Сейчас мы с ним играем по разные стороны доски. Мне нужно свести счёты с Саркисяном. И это всё очень серьёзно. Мы с тобой должны действовать вместе. Наши цели и интересы сейчас совпадают. У нас - общий враг.

– Почему я должна тебе верить? Ты уже один раз повёл себя, как человек, которому верить нельзя.

Детектив помолчал. Потом сказал:

– Я бы мог сейчас убить тебя, но не сделал этого.
– Он грустно почесал нос.
– Человек я не сентиментальный, но, вот, мне давно кажется, что я очень люблю тебя... И ещё. Мне не так мало известно о тех людях, с которыми ты сейчас имеешь дело.
– Беляков устало покачал головой.
– ...И правда, я не могу забыть тот вечер, ту ночь...

– Когда ты меня чуть не прикончил?

Беляков прямо в брюках плюхнулся на тротуар и встал на колени.

– Дай мне шанс.
– Он умоляюще смотрел Лене в глаза.
– Прошу тебя, дай мне последний шанс.

В кафе было пусто. Только две замёрзшие девки - проститутки по виду, скучно грелись в уголку за чашкой горячего кофе. Да ещё какая-то парочка тихонько шепталась в другом углу. Валет подошёл к стойке и взял коньяк. Глянул на телевизор, что показывал местные, краснодарские, новости. Вылизанный, как породистая собачка, ведущий рассказывал, о конкурсе детского рисунка в станице Саратовской.

Валет уселся прямо у стойки. Он бездумно смотрел на экран, потягивая коньяк. Проститутки, отогревшись, пошли на улицу - ловить клиента. В кафе появилась в дупель пьяная девка. Она медленно и лениво оглядела зал.

– И снова в нашей программе криминальная информация, - услышал Валет слова телеведущего. На экране замелькали служители правопорядка в своих синих мундирах. Показали "бобик" с милицейской раскраской.
– Вчера, в подъезде одного из многоэтажных домов нашего города, - начал рассказывать бодрый молодой голос, - был обнаружен труп.
– Валет увидел, как двое в милицейских одеяниях выносят из подъезда накрытое простынёй неподвижное тело.
– Как рассказал нам старший инспектор уголовного розыска Самвел Борисович Саркисян, - это был наёмный убийца из Нальчика...

Валет узнал тот подъезд, где он оставил прикованным Алика Кабардинца.

– ...который уже несколько лет находился во всероссийском розыске. На его счету числится ряд убийств, в том числе - убийств работников милиции.

На экране выплыла физиономия Саркисяна. Он что-то рассказывал тележурналисту.

– Этот человек был смертельно ранен выстрелом в голову, - продолжал энергичный юноша.
– На теле убитого обнаружены следы побоев. Видимо, перед смертью киллера пытали. Милиция ведёт расследование.

На экране снова возник холёный телеведущий.

– Да, мафиозные разборки давно уже стали в нашем городе обыденностью. И вопрос об искоренении преступности стоит сейчас как никогда остро. Об этом наш следующий репортаж.

– Сегодня в Законодательном Собрании края прошли дебаты, - послышался голос совсем молодой девочки.
– Темой сегодняшних дебатов было усиление роли правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью.
– По экрану поплыли сытые лица.
– Говорилось о необходимости расширения полномочий милиции...

Валет допил коньяк и тут почувствовал, как кто-то подошёл сзади. Нетвёрдые руки взяли его за плечи. Валет обернулся и увидел ту самую кралю, что только что вошла в кафе. Краля дыхнула и Валет ощутил устойчивый запах чего-то крепко-алкогольного.

– Скучаешь?
– Она наклонила голову совсем низко.

– Я не хочу за это платить, - ответил Валет спокойно.

– А причём деньги?
– язык у молодой женщины заплетался.

Валет подумал, что наутро она уже ничего не вспомнит. Потом быстренько нарисовал в уме план дальнейших своих действий. И тут увидел кольцо на безымянном пальчике новой своей подружки. В один момент перед ним встал монастырский дворик в далёкой запорошенной Москве, задумчивое лицо священника... Валет внимательно посмотрел девице в глаза.

– Ты замужем?
– спросил он резко.

Та опешила.

– Чего?

– Ты замужем?
– повторил Валет, кивнув на кольцо.

– А - это!
– молодая дама пожала плечами.
– Не обращай внимания...

Валет посидел немного, потом встал, освободившись от её объятий.

– Иди домой, - сказал он негромко.
– К мужу. Нечего тут ошиваться.

И быстро пошёл в сторону выхода.

Опер Хачатуров разложился в кресле, тупо глядя на стену. Против него за своим столом сидел Саркисян. Сложив руки, тот угрюмо смотрел на Хачатурова.