Время демографических перемен. Избранные статьи

Разумеется, это – лишь один из барьеров, отделяющих доиндустриальную, догородскую, допереходную (в смысле демографического перехода) цивилизацию от поднявшейся на ее плечах индустриальной (и постиндустриальной), городской и постпереходной цивилизации, но он очень важен. Его преодоление больше многих других признаков свидетельствует об отсутствии непроницаемых межцивилизационных барьеров и лишний раз дает основания говорить о потенциале и границах многообразия культур, стоящих на одной цивилизационной платформе.

Демографический переход, культурное разнообразие и свобода цивилизационного выбора

Демографический переход, будучи неотъемлемой частью глобальной модернизации, предполагает и глобальные перемены в регулируемом культурными нормами поведении людей, идет ли речь о предписаниях, касающихся отношения к жизни и смерти, охраны и восстановления здоровья, лечения болезней, производства потомства, брака, семейной жизни, отношения полов, в конечном счете, всей организации частной жизни человека.

Эти перемены (наряду с другими, которых я здесь не касаюсь) повсеместно ставят в повестку дня вопрос о выработке новых культурных норм, равно как и о судьбе прежних, которые перестают соответствовать цивилизационным требованиям сегодняшнего дня. Понятно, что подобные вопросы не решаются мгновенно, на протяжении какого-то времени должны сосуществовать две системы норм – уходящая и становящаяся. Такой переходный период приходится пережить каждой стране, его переживает и все международное сообщество, разные части которого вступают на путь перемен не одновременно и движутся по этому пути с разной скоростью.

Ни об одной из действующих нормативных систем нельзя сказать, что какая-то из них «лучше», а какая-то – «хуже». Каждая хороша для определенных условий, и в признании этого заключается смысл уважительного отношения ко всем культурам и культурному разнообразию в целом. Но это не значит, что следует консервировать сложившееся к данному моменту разнообразие, блокируя тем самым неизбежные перемены. Ценность мирового культурного разнообразия – не в его неподвижности, а в его динамизме, способности к развитию, как замечает А. Сен, «ценность культурного разнообразия не должна быть безоговорочной, а должна измеряться в зависимости от его соответствия меняющимся условиям. Мы должны, таким образом, ценить в разнообразии то, что способствует его развитию» [Sen, 2006, р. 162].

Демографический переход, будучи универсальным и в определенном смысле унифицирующим, тем не менее не ограничивает, а расширяет культурное разнообразие – главным образом потому, что он резко расширяет число культурно приемлемых вариантов поведения, а значит, и свободу индивидуального культурного выбора. Опыт демографического перехода показывает, что освоение ситуации расширившегося выбора никогда не бывает простым, требует преодоления барьеров, притом не столько культурных, сколько цивилизационных, идет ли речь о Европе XIX в. или об Африке XXI в. Однако этот же опыт показывает, что преодоление барьеров возможно, и напротив, не дает никаких доказательств их непроницаемости, на чем настаивают – по разным соображениям – и ревнители традиций, и их противники.

Один из главных уроков демографического перехода – фактическая способность и готовность как отдельных людей, так и целых обществ принимать, пусть и не сразу, свободу цивилизационного выбора в условиях предлагаемого историческим развитием нового культурного многообразия. Конечно, демографический переход дает одновременно и уроки сопротивления такому выбору. Культура, будучи хранительницей исторической памяти, не может и не должна без сопротивления принимать любые инновации, способные разрушить ее целостность, проверенную тысячелетним опытом. Однако наблюдаемые демографические перемены говорят о том, что культурный контроль способен играть роль фильтра, а не глухого барьера. Рано или поздно все культуры, вследствие их внутренней отнюдь не бесконфликтной эволюции, становятся открытыми для проверки демографических инноваций и отбора тех из них, которые соответствуют изменившимся условиям.

Разумеется, в демографической области, как и во всех других, такой отбор бывает затруднен попытками законсервировать сложившееся к данному моменту культурное многообразие как раз и навсегда данное и не допустить свободы культурного выбора. «Отношение между культурной свободой и культурным разнообразием не обязательно всегда положительное… Недавно прибывших иммигрантов могут побуждать к тому, чтобы они сохраняли свой традиционный образ жизни и прямо или косвенно препятствовать тому, чтобы они изменяли свое поведение. Следует ли из этого, что во имя культурного разнообразия мы должны поощрять культурный консерватизм и требовать от людей оставаться привязанными к их культурной среде и не пытаться принять другой образ жизни, даже если у них есть веские причины это сделать?» [Sen, 2006, р. 160].

Подчеркивание неустранимости межкультурных барьеров имеет мало общего с истинным мультикультурализмом, «сосуществование двух образов жизни или двух традиций, которые никогда не пересекаются, следует, по сути, рассматривать как выражение “множественного монокультурализма”. Защита мультикультурализма, о которой постоянно приходится слышать в наши дни, очень часто как раз и есть не что иное, как защита множественного монокультурализма» [Ibid., р. 215].

Демографические перемены, независимо от чьего бы то ни было желания, разрушают такой множественный монокультурализм и вносят огромный вклад в развитие истинного мультикультурализма и формирование гибкой мультикультурной и в то же время общей цивилизационной идентичности. В мире есть сотни миллионов верующих христиан и мусульман, которые, не утрачивая своей религиозной идентичности, ведут себя совершенно одинаково во всем, что касается их здоровья или их семейной жизни. Это – результат свободного выбора, сделанного носителями разных культур в ходе адаптации к новой цивилизации, указывающий как на огромный адаптационный потенциал разных культур, так и на возможности их спокойного сосуществования без всякого «столкновения».

Литература

Коулмен Д. (2007). Третий демографический переход // Демоскоп Weekly. № 299–300. 3–16 сент. http://demoscope.ru/weekly/2007/0299/tema05.php.

Международная миграция и развитие: докл. Генер. секретаря ООН на Генер. Ассамблее ООН. Май 2006.

Миронов Б. Н. (1999). Социальная история России: в 2 т. Т. 1. СПб.

Население России 2002. (2004). Десятый ежегодный демографический доклад. М.

Сови А. (1977). Общая теория населения: в 2 т. Т. 2. М.

Тойнби А. Дж. (1995). Ислам, Запад и будущее // Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. М.

Хантингтон С. (2003). Столкновение цивилизаций. М.

Acsady Gy., Nemeskeri J. (1970). History of Human Life Span and Mortality. Budapest.

Coleman D. (2006). Immigration and Ethnic Change in Low-fertility Countries: A Third Demographic Transition (Statistical data) // Population a. Development Rev. Sept. Vol. 32. No. 3.

Coleman D. (2004). Migration in the 21^st Century: A Third Demographic Transition in the Making?: Plenary Address to the British Society for Population Studies Annu. Conf., Leicester, Sept. 13.

Festy P. La legislation des couples homosexuels en Europe // Population. 2006. No. 4.

Huntington S. P. (2004). The Hispanic Challenge // Foreign Policy. March – Apr.

International Conference on Population and Development. Cairo, Sept. 5–13, 1994. Plenary 1^st Meeting Sept. 5. Press Release POP/C/6.