Время демографических перемен. Избранные статьи
Шрифт:
Пока вопрос о том, какой вклад может внести иммиграция в ответ на стоящие перед Россией демографические вызовы, остается открытым.
Заключение
Сбережение народа и депопуляция – вещи несовместные. В то же время перспективы преодоления депопуляции России сегодня выглядят не очень оптимистично.
Несмотря на позитивные тенденции рождаемости и смертности в последние годы, достигнутые уровни этих процессов все еще крайне далеки от желаемых, а сами тенденции слишком кратковременны, чтобы можно было с уверенностью говорить об их устойчивости. При этом динамика населения в ближайшие десятилетия зависит не столько от этих процессов, сколько от негативного потенциала, накопленного в возрастной структуре, влиять на которую можно лишь в очень ограниченных пределах и ценой очень серьезных усилий.
Именно этот, структурный
История такой политики в России знала подъемы и спады, ее нынешний, довольно активный этап начался после выступления В. Путина с президентским посланием Федеральному Собранию в мае 2006 г. В этом послании он назвал демографическую проблему самой острой проблемой современной России и перечислил стоящие в связи с этим задачи: «первое – снижение смертности. Второе – эффективная миграционная политика. И третье – повышение рождаемости» [125] . Все эти задачи сохраняют свое значение и сейчас – и именно в том порядке, в котором их назвал В. Путин.
125
Путин В. Президентское Послание Федеральному Собранию Российской Федерации 10 мая 2006 г.
1. Высокая смертность в России давно уже перестала быть чисто демографической проблемой, а переросла в политическую. Она не просто не вяжется с идеей «сбережения народа», а указывает на какую-то глубинную болезнь общества, которую оно к тому же плохо осознаёт. Интересно, что одно из немногочисленных предсказаний краха советского режима, который многим показался неожиданным, было сделано еще в конце 1970-х годов именно на основе анализа положения со смертностью. Его сделал французский социолог и демограф Эмманюэль Тодд (см. с. 124 наст. изд.).
Демографические, экономические, социальные, даже имиджевые потери России от недопустимо высокой, по меркам XXI в., смертности настолько велики, что они не оставляют выбора. Необходимо в корне переломить ситуацию, а для этого проблема смертности (и, разумеется, проблема здоровья, которая с нею ассоциирована) должна выдвинуться на совершенно другой уровень, войти в число первых приоритетов и привлечь к своему решению самые серьезные силы и ресурсы российского общества.
2. Иммиграция – единственный реальный ресурс, позволяющий хотя бы частично противостоять в ближайшее время сокращению численности населения России. Риски, связанные с иммиграцией, затрудняют использование этого ресурса, но другого нет. Только миграция может сейчас стать источником сбережения и приращения народа, без которого он будет убывать.
Решить проблемы миграции, двигаясь по наезженной колее, невозможно. Россия не сталкивалась прежде с такой проблемой, у нее нет соответствующего опыта, многое надо начинать с нуля. Нужны совершенно новые подходы, неординарные решения, нужны пробы, которые обычно неотделимы от ошибок, но уйти от всего этого нельзя. Масштабные международные миграции – все более утверждающая себя реальность современного глобализованного мира, и если Россия не хочет утратить конкурентоспособность, она должна найти свое место в этой реальности.
3. Рождаемость. По уровню рождаемости Россия находится примерно в середине списка европейских стран, можно представить себе, что со временем она переместится в верхнюю часть этого списка и окажется на одном уровне с Францией или Швецией, хотя пока до этого еще довольно далеко. Но рождаемость – это проблема здоровой семьи, удовлетворения глубинных человеческих потребностей женщин и мужчин, и на это должна быть направлена государственная семейная политика, создающая социальный климат, дружественный семье с детьми. Такую политику надо всемерно развивать. Возможно, это – путь к некоторому повышению рождаемости, но в любом случае – к улучшению положения уже рожденных детей, их здоровья, их воспитания и образования, в конечном счете, – к повышению качества новых поколений россиян.
Что же касается вклада рождаемости в преодоление депопуляции, то он возможен, но едва ли будет большим. Для этого недостаточен и уровень Франции или Швеции, простое воспроизводство населения не обеспечивается и там. Рассчитывать же на то, что Россия в обозримом будущем обгонит эти страны, что рождаемость в ней удвоится или утроится, нереально.
Смертность
в России: несостоявшаяся вторая эпидемиологическая революция [126]126
Демографическое обозрение. 2014. № 4. В статье использованы результаты исследований, выполнявшихся в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2013–2014 гг.
Автор благодарит Е. М. Андреева, С. А. Васина и Т. Л. Харькову за ценные советы и помощь в проведении расчетов.
1. Эпидемиологический переход, эпидемиологическая революция, санитарный переход
Концепция эпидемиологического перехода была сформулирована американским демографом Абделем Омраном в 1971 г. в статье «Эпидемиологический переход: теория эпидемиологии демографических изменений» [Omran 1971] [127] .
Термином «эпидемиология» в его привычном значении обозначается наука, изучающая закономерности возникновения и распространения болезней. Этот смысл восходит, вероятно, еще к Гиппократу и его учению об эпидемиях и относится к области медицины. В рамках самой медицины его значение менялось, получая расширительное толкование. Поначалу речь шла только об инфекционных болезнях, но затем стали говорить и об эпидемиологии неинфекционных заболеваний, эпидемиологии травматизма. Этот термин употребляется и за пределами медицины, например, говорят об эпидемиологии преступлений. Такое более редкое словоупотребление не противоречит смыслу древнегреческого слова – имеющий всенародное распространение, – не относящемуся непосредственного к медицине. Омран также трактовал термин «эпидемиологический» в расширительном смысле, как указывающий на сущность любых массовых явлений, и полагал, что «многие эпидемиологические методы, применение которых до сих пор ограничивалось рассмотрением особенностей здоровья и заболеваемости, могут быть с успехом применены и к исследованию других массовых явлений» [Ibid.: 509].
127
Имеется русский перевод под неточным названием «Эпидемиологический аспект теории естественного движения населения» [Омран 1977].
Согласно концепции Омрана, эпидемиологический переход – это исторический сдвиг от эпохи, когда смертность в решающей степени зависела от эпидемий и голода, а средняя продолжительность жизни людей колебалась в пределах от 20 до 40 лет, через промежуточную эпоху, когда факторы кризисной смертности, прежде всего эпидемии, утрачивают свою прежнюю роль, смертность снижается, а продолжительность жизни повышается примерно до 50 лет, к эпохе болезней, обусловленных старением организма (дегенеративных болезней) или человеческой деятельностью (degenerative and man-made diseases) [Omran 1971: 516], когда «ожидаемая продолжительность жизни достигает небывалого уровня 70 лет и выше» [Ibid.: Tab. 4].
На этой последней стадии «по мере того, как начинают преобладать дегенеративные и хронические заболевания, растут количество психических заболеваний, наркомания, число несчастных случаев, опасность радиации и других явлений, связанных с неблагополучным состоянием окружающей среды» [Ibid.: 516].
Таким образом, в концепции Омрана уже содержится указание на то, на борьбе с какими причинами смерти необходимо сосредоточить усилия после того, как инфекционные заболевания – главный источник высокой смертности в прошлом – в основном поставлены под контроль. По-видимому, направление размышлений Омрана было подсказано ситуацией, сложившейся в развитых странах в 1960-е годы, когда рост ожидаемой продолжительности жизни в этих странах замедлился и в экспертной среде появилось сознание того, что возможности прежней стратегии борьбы за повышение продолжительности жизни, ориентированной прежде всего на установление контроля над инфекционными заболеваниями, исчерпываются и эта стратегия нуждается в переосмыслении.
Омран был не единственным, кто осознал необходимость выработки новой стратегии борьбы за дальнейшее удлинение человеческой жизни. Почти одновременно с его статьей American Journal of Public Health опубликовал передовую статью под названием «Эпидемиологическая революция», в которой говорилось, что новая эпидемиология расширяет понимание своих задач, выходя за пределы ограниченной области инфекционных заболеваний и включая в круг своих интересов все причины болезней, инвалидности и смерти [Editorials… 1972: 1440].