Время для жизни 2
Шрифт:
Косов повалил ее на кровать, и навалившись сверху, потянулся к ее губам.
— Ты что… глупый! Дай я хоть… вина выпью… а то же…
— Плевать! Хочу тебя целовать!
— Вот даже как…, - удивилась она.
После длительного и особо нежного поцелуя, Иван начал исследование женского тела — сверху вниз.
«Лифчик хоть и красив, но в данный момент явно лишний! Аккуратно освобождаем от него всю эту красоту. Ох какие у нее соски — ярко выраженные, большие и упругие, с темными ореолами вокруг. Упругие. Х-м-м… упругие — это она тоже так
— Хм… хм… хм…, - женщина начала помаленьку подрагивать, тихо выдыхая, а потом со стоном втягивая в себя воздух.
«Теперь ниже, ниже… На свидании с сосочками оставляем только пальцы рук! Ах, какой животик! И вот боковым поверхностям тела, с чуть видимыми ребрами, тоже уделить внимание — языком их вот так — сверху вниз и снизу вверх!».
Варя в голос застонала и попыталась подтащить его ближе и потянуть на себя.
«Не-не-не! Рано! Еще совсем рано!».
Потом, не торопясь, переходим к бедрам… Тут уж внимание нужно уделить и внешней стороне, а еще больше — внутренней!
«А бедра у нее под стать попе — широкие, крепкие, мускулистые бедра танцовщицы. И мне это — очень нравится! И кожа — бархатистая и нежная! Ноги полные, красивые такие ножки!».
Варя начала задыхаться и стонать в полный голос:
— Ну что же ты… Ну же! Иди сюда! Уже довольно! Я хочу…
«Э-э-э, нет! Нет-нет-нет! Я тебе сейчас мстю за все прежние обломы, все прежнее бесполезное ожидание! Ты у меня сейчас… обкончаешься вся… еще до основного действа!».
«Вот так… животик чуть покусать! Совсем легонько, только едва-едва прикусывая! Черт! Плохо, что не четыре руки — соски оставлять не хочется, больно уж реакция на игры с ними хороша и явственна! Но ведь и трусики снимать как-то надо!».
Как будто услышав его, Варя с рычанием, резко стянула с себя данную деталь туалета, и одной ножкой откинула их в сторону, мазнув ими Ивана по лицу.
«Тю-ю-ю… а трусики-то совсем мокрые! Ладно… не отвлекаемся! Работаем-работаем-работаем! Сейчас вот здесь губами, пока только губами, без языка! Ага! Каков эффект?! А вот сейчас… вот сейчас… да-да-да… вот сейчас — легонько язычком. Только один мазок!».
Варя взвыла:
— Да что же ты! Все-все-все… не могу больше… не тяни, прошу…
«Хрен тебе, красавица! Помучайся еще!».
«Так… на чем мы остановились? Ага… а вот стрижки и депиляции надо бы придумать пораньше. Но ничего! Мы не ищем легких путей! Прорвемся! Ох как много здесь влаги! М-да… не даром так и называется… Вот теперь — да, язычком! А вокруг поглаживаем пальцами — только самыми кончиками! А чего она так притихла? Каверзу готовит?».
Замерев на пару секунд, Варя взорвалась фонтаном эмоций. Закашлялась, как закаркала. Изогнулась всем телом, крепко сжав ногами его голову.
— А-а-а-а… ах… ах… ах… к-х-х-а… М-м-м-м…
Потом с силой оттолкнула его от себя и резко повернувшись на бок, сжалась в позе эмбриона. Потрясываясь всем телом и тихо подвывая…
Косов попытался поцеловать ей спинку и плечи,
но женщина слабо отпихнула его от себя:— Н-н-н-е-надо… Дай… полежу… у-м-р-у сейчас… Ах… м-м-м…
«Ни хрена ж себе, как ее колбасит! Не, так-то всякие женщины были… но… Это что же она — до сих пор кончает что ли? Разве так бывает? Ладно… врет — не умрет! Покурю пока!».
Иван встал, и отойдя к столу возле окна, закурил. Потом подумал, открыл шкаф…
«Ага! Я так и знал — женщина продуманная, все предусмотрела!».
В шкафу стояли две бутылки — с красным вином и коньяком. Еще — две тарелки с чем-то мясным и… сыром, что ли?
«Коньяк или вино? Вино… или коньяк? Все же… коньяк!».
Он открыл бутылку, и сделал два щедрых глотка.
«Ох… хорошо! Тоже дыхание перевести надо! А вот сыр она зря взяла. Сыром закусывать можно… Только потом запах изо рта… не очень-то!».
И вкусно закусил, глубоко затянувшись дымом папиросы.
«Лепота!».
Покосился на кровать. Варя лежала молча, все в той же позе, только уже не тряслась, а изредка вздрагивала, закрыв лицо руками и охватив себя за голову.
— Дай…, - хрипло донеслось, — дай… глотнуть.
— Вино? — переспросил Иван.
— К черту… к черту вино! Коньяка дай!
Со стоном женщина приподняла голову и ему пришлось ее поить прямо с рук, из горлышка бутылки.
— М-м-м… хорошо! Что это было… ты что со мной сделал?
«А глаза мутные-мутные! Интересно — а она сейчас вообще видит что-нибудь?».
— У тебя что, такого никогда не было? — удивился Косов.
— Такого… такого — никогда…
— Тебя никогда не ласкали так?
— Так… никогда. Было… несколько раз. Но все… как-то не так… Бледненько…
— Ты как себя чувствуешь, красавица?
— Пока не поняла… Надо покурить… Помоги мне. Ноги что-то… ослабели.
Фактически на руках он поднес ее ко столу.
— Дай я встану. Просто придерживай меня, а то… качает что-то…
Пока курила, Варя пришла в себя. Почему-то избегала смотреть на Косова.
— Ты чего, Варь?
— Мне… в душ надо… наверное. Да, точно! В душ!
— Пошли, провожу…
— Я сама…
— Да куда ты сейчас сама… Тебя же качает!
— Хорошо, проводи…
Душ они принимали вдвоем. Но Иван не приставал к женщине, просто обмыл ее сам.
— Вань… унеси меня на кровать, пожалуйста…
Уже на кровати, на которой она со стоном раскинулась звездой, он, наморщив нос, спросил:
— Что, все? Спим?
— Ну куда там! — приоткрыла она один глаз, — Сейчас… в себя приду. Продолжим.
Восстановилась она довольно быстро. Потянулась…
— Варя! Замри…
— Ты чего? — опять приоткрытый один глаз.
— Пить хочу, а тут немного воды есть! — обтер он в душе ее неаккуратно и сейчас заметил на груди, прямо на ближнем ореоле несколько капель. А еще немного есть на животике. Но надо торопиться — либо высохнут, либо скатятся.
— Ах! Ты опять начинаешь? — вздохнула женщина.