Время для жизни 2
Шрифт:
— Это тебе так показалось! А мне вот так не кажется! Так! Все! Сейчас идем на веранду «Сибири», и ты мне все-все повторишь! Понял?
— Я, я! Натюрлих!
— Вундербар! Шнелл, камерад! А сейчас… давай, рассказывай… насмотрелся на эту мелкую задницу Машеньки? Не ври мне!
Глава 32
— Не торопись! Время у тебя еще есть! — легкомысленно заявила Лиза после обеда, за вкушением кофе с эклерами, — Опять… объелась! И опять гложет чувство раскаяния по поводу того, что заставила тебя раскошелиться на эту веранду.
«Это она — по поводу того, что я
Только вот раскаяния во всем ее внешнем виде не просматривалось. Вообще!
«Может она его, это раскаяние, очень глубоко прячет?».
Косов снова и снова отвечал на ее вопросы по поводу упражнений для корректировки той или иной части тела.
— Слушай! Хоть конспект веди, честное слово! Вот откуда ты все это знаешь? А для меня — это очень актуально! Видишь, как люблю поесть?
— Как любишь поесть — вижу. А вот что для тебя это актуально — нет. Извини, пока никак не смог визуально оценить твою фигуру. Ну — полностью, я имею в виду, — с невинным видом пояснил Косов.
Лиза покосилась на него, вздохнула.
— Зато обшарил уже всю неоднократно!
— Во-первых — не всю! А во-вторых… я же не слепой. У них, как говорят, руки очень чувствительны, во многом глаза заменяют.
— Ой, Ваня… Перестань, а? А то я опять злиться начну на этих ваших дундуков! Испортили девушке выходной день, поганцы! Ну ничего… Больше такого не повторится! Меня горячо заверили в этом!
«Упс! А это… что сейчас было?».
— Извини, — вкрадчиво спросил Иван, — А кто тебя — заверил?
— Кто, кто… ротный твой… и этот еще… зам вашего начальника!
— Это чего? Ты у нас в училище была? — вопрос был задан внешне спокойным голосом. Но внутренний вопль… остался неслышимым!
— Ну а где я могла быть с утра, по-твоему? Ну да… Взяла приказ об откомандировании, приказ о твоем назначении моим помощником, план-конспект занятий с группой… Ну и поехала разбираться!
«Итить твою маковку!».
— Это… стесняюсь спросить… от училища что-нибудь осталось? А то… мне где жить-то… хотя бы до отпуска? Или… до отчисления?
— Ай, да брось ты! До отчисления, скажешь тоже! Да и не делай из меня… такой уж катаклизм! Ну… пришла, поговорила. И все!
Косов сделал — «фейс-палм!».
Девушка покосилась, но спокойно продолжила:
— А пожить… ну… какое-то время и у меня ты бы мог пожить! Вот! — подняла она палец, — Зато я знаю, чем я займусь завтра! Завтра я буду убираться у себя в квартире! Представь… вот я ни разу не ленивая, но как же я терпеть не могу все эти уборки, стирки, готовки! Прямо — вся дрожу от возмущения! Бешусь вся! Веришь?
Косов кивнул, продолжая представлять себе, что его ждет в училище.
«Развороченная «дежурка», дым и гарь; обрывки окровавленных бинтов и «следы волочения»; переполненная санчасть и медсестрички все в чужой крови; ротный, прибитый кованными гвоздями к дверям училища… Застывший в скорби, поседевший в одночасье Груздев. Организующий траурный митинг Верейкис!».
«Х-м-м… вообще-то… Груздев выбрит наголо, так что непонятно, поседел он «в одночасье» или нет…».
«Хотя… а вот ротный, пришпиленный к дверям… это не вызывает у меня отторжения и какого-то сочувствия! Такая я бессердечная сволочь!».
— А так… не торопясь, завтра и уберусь. Может Зойку позвать на помощь? —
продолжала раздумывать Эльза, — Быстрее выйдет. Опять же — поболтать будет с кем…— Эльза… радость очей моих… Ты же немка? А где же — «Орднунг юбер аллес!»?
Девушка хмыкнула, почесала носик:
— Наверное, я неправильная немка. Ты еще про «кюхен» вспомни! Если по этому судить, то та же Анфиса — куда больше немка, чем я! Точно… Зойку надо на завтра вызвонить! Ладно… слушай, ты меня сегодня не провожай, а то и правда… на этот свой развод опоздаешь… Давай! Целуй меня… только в щечку, и топай! В понедельник не опаздывай. И помни, к твоей радости и даже счастью… я в понедельник возьму трусики и майку на тренировку! Сможешь насладиться моим видом. Не все же этой пигалице попой крутить! Там и крутить-то нечем! А ты, такой-сякой, даже не сказал мне, как я сегодня выгляжу! Все-все-все! Поздно! Топай…
Косов шел и раздумывал — насколько Эльза похожа на Зиночку, подругу Киры. Иногда казалось, что — вообще, как две сестры! Если по замашкам…
«Хотя… Лиза все-таки может переключаться на ответственность и серьезность. А в Зиночке я серьезности не видел. Может я ее просто плохо узнал?».
Подходя к училищу, Косов замедлился. Было непонятно — к чему готовиться? А потом… как уже не раз — «Дахусим!».
«Что я — виноват, что ли, если у некоторых — избыток энергии? И полное отсутствие тормозов!».
Но все же постарался незаметно проскользнуть мимо «дежурки». Ан — нет! Еще на входе его с интересом осмотрел дневальный, и ухмыльнулся чему-то.
— Косов! Иван! Погоди! — выглянул из «дежурки» Славка Кузьминов, курсант четвертой роты, которые «пулеметчики-минометчики».
Повязка на рукаве свидетельствовала, что именно его и будет сменять Косов.
— Ты ж меня меняешь, да?
— Вроде бы… если ничего не изменилось! — пожал плечами Иван.
— Вроде ничего… Но тут что было! Пошли… отойдем во двор. Я покурю и тебе расскажу! — было видно, что Славка прямо «пышет» новостями.
— Я чего хочу сказать-то… Так-то слухи ходили, что у тебя как-то с женским полом… удачно все получается. Но… не знаю, кто тебе ворожит, или как моя бабка говорила — «Черт в кашу серет!». Но инструктор у тебя… ух, какая дамочка! Прямо вот — завидки берут! Она как сюда пришла, так… вижу — а чего это мой дневальный с кем-то разговаривает, а сам прямо весь — «цветет и пахнет!». Ага… Потом дневальный говорит мне — ротного второй роты надо бы. Ну а я чего… мне не сложно! Сам вызваниваю вашего ротного по телефону, и кошу, кошу одним глазом. Чувствую — у меня уже слюна по подбородку течет! Весь стол закапал, чес-слово!
Славентий — заливался соловьем!
«Прямо — артист Филипенко читает рассказы Зощенко!».
— Потом-то ваш ротный пришел. Как увидел ее, так и расплылся весь в «улыбе»! И ну вокруг павлином расхаживать! Но смотрю… чего-то погрустнел он. Потом что-то спорить начали. Он так ей вежливо… Слышать я не слышал, но видно было! А она ему все какие-то бумаги под нос сует!
— Сильно кричала? — перебил Косов Кузьминова.
— Чё? А, нет… вообще не кричала! Эдак… с улыбочкой все! Только Самойлов ваш — все грустнее и грустнее делался. А потом в оргстройотдел пошли. Назад ее уже и Самойлов, и Мищенко вдвоем провожали. Мищенко весь улыбчивый такой, веришь-нет? Чё-т я не припомню, чтобы Мищенко улыбающимся видел…, - задумался Славка.