Время для жизни 2

— Ну а потом?

— А чё потом… потом она Мищенко поулыбалась, ротному кивнула и на выход. А как она… попой-то — вправо-влево, туда-сюда… Далековато было, да и я — на глаза не показывался, но думаю, не только я слюной истек! Так что… «молоток» ты, Ваня! Завидую — по-черному!

— Ладно! Пойду я. Надо форму погладить, сапоги отшлифовать… А ты это… стол протри, а лучше — вообще помой, с мылом, ага!

— Не понял! А зачем? — затупил Кузьминов.

— Сам же сказал — весь стол слюной закапал! Чего мне теперь — своими рукавами твою слюну вытирать? Хрен тебе! Приду — проверю!

— Ага… Давай, давай… Не опаздывай на развод!

В роте было тихо, прохладно и хорошо.

— Косов! — послышалось сзади.

«Вот тебе — тихо! А сейчас будет и хорошо!».

— Я, товарищ капитан! — четко повернулся Иван навстречу ротному.

— Косов, Косов, Косов… Послушай… Вот почему я, командир с десятилетней выслугой… Я как увижу тебя, или даже — просто слышу твою фамилию… Почему у меня настроение портится? А? Ответь мне, курсант Косов…, - ротный покачивался с пятки на носок.

— Не знаю, тащ ктан!

«А что еще скажешь? А может потому, что ты мудак, тащ ктан?».

— Вот и я не знаю…

«Да все ты прекрасно знаешь, мудень!».

— Вот сам посуди — в батальоне пятьсот курсантов, без малого. Есть откровенно глуповатые, есть — поумнее. Есть — отменные курсанты, есть — разпи… разгильдяи. Разные, в общем есть. А есть — курсант Косов! Ты же… ты же — как заноза в заднице. Нет! Ты — как чирей на заднице! Точно! Заноза — что? Вытащил ее, и делу конец. А вот чирей — тот, сука, пока не созреет… Вот и ты так же… как же мне еще год пережить, чтобы ты выпустился?

Косов, сам не ожидая от себя:

— Может… валерьянка, тащ ктан?

Капитан удивился, но не возмутился, как можно было ожидать, а чуть задумался, и улыбаясь, и даже где-то ласково, протянул:

— Ах ты ж, блядь такая! Это ты мне, своему ротному командиру, как какой-то… профурсетке… валерьянку предлагаешь? Я тебе кот, что ли, Косов?

Потом прошипев сквозь зубы что-то невнятное, процедил:

— На развод — без опозданий! Форму одежды — сам проверю! Ишь ты… откомандирован он! Не подчиняется он мне! Я тебе, мля… в моей роте — мне все подчиняются, понятно?

— Так точно, тащ ктан! — вытянулся Косов.

— Вольно! Свободен!

«Я свободен — словно птица в небесах! Я свободен! Я забыл, что значит страх!».

— Певец, мля…, - послушалось сзади.

«Интересно! А как называется психическое расстройство, когда человек думает, что он думает, или — «говорит про себя», а на самом деле — он говорит это — вслух? «Недержание»? Не… это про что-то другое!».

«Как там в будущем говорилось — дальше Кушки не пошлют, меньше взвода — не дадут! Интересно… а насколько верны те слухи, которые стали муссироваться в училище, что, якобы, есть приказ наркома, чтобы из военных училищ — не отчислять, а, присвоив звание «мамлея» — направлять в войска?».

Сутки наряда тянулись муторно и неспешно. Иван достал со своими проверками все посты, перечитал журналы, разглядел все трещины на потолке «дежурки».

«Скучно, мля!».

Даже ротный «свалил» — нах хаус! Не трепал нервы курсанту Ваньке!

«На хер! После смены — рвану к Лизе! В пиз… в пим дырявый все это! Ага… а как ты ее найдешь? Она же сказала, что у себя будет, а не у родителей! Ну-у-у… проверю у родителей сначала. Может она «болт забьет» на приборку, да к родителям свалит? А нет… так наберусь наглости, постучусь в окошко к этой Анфисе, да прямым текстом спрошу — где этот терем, где живет краса ненаглядная? Х-м-м-м… не, прямым текстом — не надо! Скажу… Скажу — по учебе надо! Планы законспектировать! Или еще какую-нить хрень. Что я, не найду, что ли, что сказать пожилой женщине? Инопланетяне нападают! Город и страна в опасности! Только я и Лиза можем спасти всех! Эх, мля… нет у меня синего трико с красной буквой «S» на груди! Ага… точно — про плащ забыл! Или у него не было плаща? Черный плащ — это же из другого мультика? Не?».

Как же долго тянется ночь, когда стоишь в наряде! И даже опустив голову на руки, сложенные на столе — хрен уснуть получается!

«Ладно! Надо это дело… с Лизой — форсировать, однозначно!».

Но с утра все же время потянулось более бодренько. Туда-сюда, а уж глядь — обед! Осталось три часа простоять!

Вдруг откуда не возьмись, появился… м-да… Кавтаськин!

«А этому-то что в воскресенье в училище надо? Жена же дома — нет бы сходить в горсад, на Иртыш — покупаться… А их все сюда тянет! Маньяки цвета хаки! Медом им здесь что ли намазано?».

Кавтаськин повел носом, что твой спаниель, почесал орган обоняния:

— Косов! Почему мне кажется, что ты опять чем-то отличился?

— Никак нет! Не был, не был, не был, не был! Даже рядом не стоял! — насупился Иван.

— Ишь ты… опять стихи-стишата? Ты, если серьезно, Иван — держи политотдел в курсе своей… творческой деятельности. Чтобы опять… впросак не попасть!

«Не виноватая я! Он сам пришел!».

«А можно так — Рауфик нифчём неувиноват!».

«Да давай уже… двигай, куда шел!».

Хотя Иван понимал, что Кавтаськин вовсе не плохо к нему относится, по крайней мере — куда лучше ротного, но раздражение копилось и копилось, норовя выплеснуться на любого!

«Фух… итить твою! Наконец-то! Сменился, пусть и несколько жестким способом!».

Курсанту, его меняющему, на попытки дое… прицепиться, Косов сунул кулак под нос и прошептал:

— Курва-бобр! К девушке тороплюсь! Если ты сейчас выпендриваться будешь, бля буду, в следующий раз ты мне дежурство до ночи не сдашь!

Тот опешил, потом согласно кивнул, пробурчав:

— Чё угрожать-то? Сразу бы сказал, что на свиданку… Еще кулаки сует!

Косов собирался не просто быстро, а очень быстро! Ильичеву, сопящему над ухом, сказал:

— Ты, Степа, имей в виду… Мы, оказывается, с тобой откомандированы в Дом Красной Армии, в распоряжение майора Григорьева.

— Ну дык… известно же! — удивился Степан.

— Известно ему…, - пробурчал Косов, — Ты послушай, что скажу… Мне тут люди объяснили, что мы можем вообще в расположение не приходить, понял? Откомандированы и все! Только думаю, все же в «дежурке» нужно предупреждать… А то… не понятно — какого хрена и где мы.

— Да? Подумать надо… Но… В принципе годится! Буду иметь виду. А ты куда сейчас? К командирше своей, да?

— Не знаю пока… че-т так засвербило, прямо — во как! — Иван изобразил непонятное обеими руками.

Сержант засмеялся:

— У меня так тоже бывает! Так ты что — с ночевкой, что ли?

— Не знаю, дружище! Не знаю. Может — погонят меня ссаными тряпками, так куда ночевать идти? Вернусь тогда…

— Ладно! Удачи! Не оплошай там, казаче!

— Не ссы, Маруся!

Сначала Косов несся из училища — «на всех парусах»! Потом чуть успокоился, выдохнул…