Время для жизни 2
Шрифт:
Потом… потом, добавив чуть подсолнечного масла, разогрел на плите на сковороде хлеб, порезанный кусочками, обжарил оставшуюся ветчину, соорудил бутерброды. И, намолов кофе, заварил его в кофейнике, так как турки — не нашел!
На кухню, ничтоже сумняшеся, в одних трусиках, забрела Зоя. Потянулась за кружкой и к крану воды.
— Стой, стой, стой! Вот — попробуй это! — Косов налил девушке воды из кувшина.
— М-м-м-м… ух ты! Еще! — требовательно протянула она кружку.
Выпив вторую, уже не торопясь и поглядывая на Ивана поверх края кружки
— А может… отбить мне тебя у Эльки? А? Как ты… отобьешься?
— К-х-м… а зачем отбивать? — вмиг пересохло у Косова во рту, прохрипел, — Может… и не отбивая… как-то?
— Ого! Ничего себе… Интересная мысль! — она, мурлыкая, подошла ближе.
Иван приобнял девушку за талию, а потом опустил руку ниже.
«Вообще не стесняется! А грудь у нее — тройка, точно! И ведь — даже без лифчика — торчком! И ореолы такие… темные, крупные. И сосок — х-м-м… тоже торчком! Большой какой?! Не меньше фаланги пальца!».
Косов не утерпел и подняв руку, сначала кончиками пальцев дотронулся до этого… а потом, переведя взгляд в глаза Зои, чуть прижал сосок между пальцем, с удовольствием глядя, как поднялись ее брови и даже чуть расширились зрачки. Потом наклонился к ней и потянулся губами к губам.
— Стой! — шепнула она, — Не стоит… от меня сейчас такой перегар…
— Вздор! Не говори чепухи! — прохрипел Иван.
«Губы мягкие, теплые и податливые!».
Косов опустил руку и провел кончиками пальцев по животику, ниже, ниже…
— Ой! Ой! Ваня… Я — в туалет! — пискнула девушка и сорвалась стрелой.
«М-да… проза жизни!».
Он с удовольствием пил кофе, прислушиваясь к звукам в туалете.
«Течет ручей, шумит ручей! И я ничья, и ты ничей!».
На кухню, замотавшись в одеяло, пришлепала босыми ногами Эльза. Практически не открывая глаз, прохрипела:
— Налей кофе…
— Сначала выпей вот это! — протянул он девушке стакан с лимонадом.
— Что это? — приоткрыла она один глаз, принюхалась, пригубила…
— Еще! — требовательно протянула назад стакан.
— Яволь, майне либе фройляйн!
— Тогда уж… не фройляйн, а — фрау! — с недовольством поправила его Эльза.
— Нет! Все верно — фройляйн! Даже — мэдхен! — покачал головой Косов.
— Льстец! — буркнула Лиза, но открыла уже оба глаза, — А где… эта? Ага… уже ванную заняла! Вот так у нее всегда… пока я раздумываю и тянусь… она уже — тут как тут!
Эльза с раздражением посмотрела на Ивана:
— А ты, свинья такая, помнишь, как целовался вчера с нею? И ведь стоило мне только в туалет выскочить! На минутку! И лапал, лапал ее всю!
— Это был не я! — открестился Косов.
— Да? А кто же? — очень удивилась Лиза.
— Это все коньяк! Это — он все! — с убеждением кивнул Иван.
— Ну да, ну да… Эй, наяда брюнетистая! — крикнула Эльза, — Ты скоро там?
Негромкое пение из ванной стихло, послышалось бурчание:
— Вот… пробудилась она наконец! Теперь никакого покоя не будет!
Эльза хмыкнула, продекламировала:
—
И вечный бой! Покой нам только сниться! Сквозь кровь и пыль летит, летит степная кобылица, и мнет ковыль!Из ванной снова донеслось:
— Вот-вот… степная кобылица! Лучше и не скажешь! А то — немка, немка…
Косов, уже вполне себя нормально чувствующий, сдержал смех, но, чтобы поддержать подругу, продолжил:
— Да, скифы мы! Да, азиаты мы. С раскосыми и жадными очами!
Но Эльза поддержку не приняла, ехидно усмехнувшись:
— Это — точно! Глаза хоть и не раскосые, но — жадные! И ту, и другую… Хам! Хам, нахал и кобель!
— Лиз! Может я чего не помню… Но вроде бы… и ни ту, и ни другую. Так правильнее! — несколько растерялся Иван — «а может я и правда — чего не помню?».
— А это ты, дружочек, сам себе дурак!
— Признаю! — повинился Косов, — Не спал же прошлой ночью…
— Ты мне кофе нальешь все-таки или нет? — уставилась на него Эльза.
После выпитого кофе она явно взбодрилась, и потребовала от подруги, чтобы та немедленно! Немедленно освободила ванную комнату!
— Ой-ой-ой! Жалко ей ванной для подруги! — к остолбенению Косова, Зоя, в чем мать родила, выскользнула из ванной и проскользнула в комнату мимо кухни.
— Бесстыжая! — бросила ей вслед Эльза, — А ты не пялься на нее с таким вожделением! И вовсе мне не жалко ванной, просто некоторые, как залезут туда, так и часами могут не вылазить!
А через пятнадцать минут Зоя, уже вся «при красоте», в платье, и даже — кое-каким макияжем, сидела перед Косовым на кухне, с аппетитом поглощая бутерброды и запивая их кофе. Хитренько поглядывая на Ивана, негромко спросила:
— Точно отбиться не хочешь? А то… вон ты какой… Заботливый, поешь здорово, танцуешь, готовить умеешь, с чувством юмора… Что еще забыла? А! Точно! Целуешься здорово! Так что…
«Это провокация? Может они так сговорились?».
Наклонившись над столом к ней поближе, Иван прошептал:
— Ты очень, очень красивая! И… если бы я тогда не познакомился с Лизой… Тогда — без сомнения!
Зоя сморщила носик, хмыкнула…
Из ванной донеслось:
— Иван! Ой, нет… Зойка! Принеси мне трусики из шкафа. Ну… ты знаешь, где они лежат!
Зоя негромко засмеялась, подмигнула Ивану:
— Вот так и живем!
А когда несла требуемое подруге, остановилась перед дверным проемом кухни, пританцовывая, растянула белые трусики перед собой, и, покрутив попой, показала Косову язык!
«М-да… веселые девчонки!».
Потом он поил кофе и кормил Лизу. Та была сосредоточена и только отмахивалась от Зои, которая все торопила подругу — идти уже к соседу, чтобы он отвез ее в институт.
— А чего же торт никто не ел? — удивился Иван, — Больше половины же осталось с вечера!
— Ай! С утра есть торт — это верный путь к толстой жопе! — отмахнулась Зоя, и Лиза «угукнула», соглашаясь с нею.
«Ага, а лопать бутеры с ветчиной — это не тот же путь?».
Но Иван благоразумно промолчал.