Время для жизни 2

— Осенью еще на озерах хорошо! — кивнула девушка.

— Но это — только осенью, когда этой дряни уже нет…

— Пошли в общагу. И Зойку поднимем, я думаю, она еще дрыхнет! Да и в порядок себя нужно привести!

В трехэтажном кирпичном общежитии, где на втором этаже располагалась комната Зои, было тихо и довольно пустынно. Лишь пара женщин встретилась им на пути, да сбежал по лестнице, торопясь куда-то мужчина средних лет, кивком поздоровавшийся толи с Лизой, толи с ними обоими.

— Зоя! Открывай, это я…, - постучала в дверь Эльза

Дверь почти сразу распахнулась, и перед Иваном предстала интересная картина: Зоя была полностью раздетой, только прикрывалась длинным полотенцем, придерживая его на груди одной рукой.

— Я с Иваном, — прошипела Лиза, — Прикрылась бы, что ли…

— А откуда я могла знать? — улыбаясь, приподняла бровь подруга, — Привет, Ваня!

— Я и сказать не успела! Иван! Побудь пока здесь, в коридоре! — и Лиза захлопнула дверь изнутри перед его носом.

«Побудь пока» что-то подзатянулось, и Косов, плюнув с досадой, решил найти умывальную комнату, чтобы хоть чуть отмыться от раздавленных тушек комаров, мошек, от засохших, размазанных капель крови на лице и шее.

«И не так саднить и чесаться будет!».

Прошел по коридору.

«Ага! Вот он!».

Довольно большая комната с двумя рядами раковин вдоль обеих стен. На окне, в торце комнате, а точнее, на подоконнике, сидела поджав ноги молодая женщина, и задумчиво курила в открытую форточку.

«Х-м-м… полновата! И мордашка такая… округлая. Но — губы уже накрашены и брови подведены. Интересно, а откуда они берут все эти длиннополые халаты в таких диких ярких цветах?».

— Доброе утро, мадмуазель! Вы позволите воспользоваться умывальником? Шли через лес… а там, как сами знаете, просто не продохнуть от насекомых!

«Мадмуазель» удивленно хмыкнула и неопределенно повела рукой, что Косов расценил как позволение. Расстегнул гимнастерку, и, немало не стесняясь, стянул ее через голову.

«Обмоюсь-ка я до пояса. Все ж таки пробежка была довольно протяженной и энергичной!».

Фыркая от удовольствия, Иван обмыл голову, лицо, и далее…

— Мыло можешь взять! Вон лежит! — подала голос курильщица.

— Весьма благодарен, сударыня!

«А с мылом — еще ловчее!».

— Вот ты где! А мы уж думаем — куда делся курсант? Умыкнули местные дамочки? — сюда же зашли Лиза с Зоей, — Привет, Валя! Как дела? Иван! Вот возьми полотенце, я тоже собиралась обмыться, прихватила у этой засони! Все? Иди в комнату, там дверь открыта.

Уже уходя, Косов слышал, как курильщица Валя спросила у Лизы:

— Элька! Это откуда такой военный молоденький? Пажа себе нашла? И где таких выдают?

Когда они шли к одному из учебных корпусов, Иван обратил внимание, что Эльза, шедшая под ручку с подружкой, все больше молчит, смущенно улыбаясь, а вот Зойка, вся «цвела и пахла» и все поглядывала на него с веселым интересом.

«Интересная реакция! Уже обговорили-обсудили, косточки перемыли, да?».

Косов решил сделать «морду тяпкой» и не реагировать «на внешние раздражители».

Они прошли к главному корпусу института, и здесь, у стайки молодых парней и девчонок, Зоя спросила:

— Ребята! Не знаете, где сейчас Васильев?

По виду совсем юнцы — первокурсники, не иначе, вразнобой поздоровались с преподавательницами, кинули довольно равнодушные взгляды на Ивана, и кто-то ответил:

— В химлаборатории посмотрите, вроде бы там должен быть!

По длинным коридорам с поворотами, то залитым солнечным светом, то сумрачным, Косов, сопровождая женщин, дошел до лаборатории. Ее можно было узнать… к-х-м-м… по запаху. Не понять — чем пахло, но… чем-то химическим — точно!

— Эти алхимики постоянно тут что-то замышляют! И постоянно у них вытяжки выходят из строя, — улыбнувшись, пояснила Зоя.

В лаборатории они застали двух мужчин. По внешнему виду одного из них Косов решил, что этот — точно Васильевым быть не может! Невысокий, худощавый, с темными вьющимися волосами, да-да! С носом, большими ушами и очень грустным взглядом за стеклами очков. Лет тридцати на вид.

«Да не… это они гораздо позже с русскими фамилиями оказались. Сейчас такой моды еще нет!».

А вот второй — да! Это был такой… типичный Васильев! Даже более того — Вася! Весь внешний вид которого говорил — русак! И к тому же… разгильдяй изрядный. Ну — по виду! Широченные, по здешней моде штаны, закатанные рукава рубашки, буйный русый чуб, широченная улыбка на роже. С таким парнягой в пивной хорошо сидеть — хохочет заразительно, радуется жизни, как ребенок, а при случае — и в ухо оппоненту даст без заминки! Примерно, как Ильичев, только типаж немного другой.

«Тот — похож на Урбанского, а этот… этот… ну… как его там? Ну — который Садко еще играл! Да он же и сейчас уже — мегазвезда советского кинематографа! Твою мать… памяти нет!».

Косова немного извиняло то, что в кино он здесь ходил — крайне редко. За два года — раз пять всего. А то, что он зиму проработал киномехаником… Так там — не столько фильм смотришь, сколько за аппаратом следишь, да к звуку прислушиваешься. Техника-то…

«Точно! Столяров!».

Этот добрый молодец, увидев девушек, расплылся до ушей, и пошел к ним навстречу, широко раскинув руки для «обнимашек».

— Здравствуйте! Здравствуйте, мои дорогие красавицы! Рад видеть здесь украшения нашего института!

Раздались «чмоки-чмоки» и прочие «восторги» от встречи.

«Х-м-м… как будто сто лет не виделись!» — с неудовольствием заметил про себя Иван.

Но надо отдать должное, что Васильев ничего, кроме бурного выражения радости, себе не позволил. Уж сам Косов не преминул бы потискать таких красавиц. На месте «Садко»!

Лиза представила Косова, как своего помощника присутствующим и защебетала с Васильевым.

— Семен! — коротко тряхнул рукой не-Васильев. А Васильев, почему-то подмигнув Ивану, представился: