Время кобольда

– И что Фигля?

– Запираться не стала. Ей-то что? Она ж себя в покойниках числит. Гордится даже, сиромаха нетребная. Вот только ей-то на тебя-то насрать, глупый старик. А мне – нет!

– Клюся…

– Не клюськай! Я уже настроилась нажраться на твоём юбилее! Сплясать на столе, лезть целоваться, наблевать на ковёр, нарыдать на плечо – что там ещё делают пьяные девушки? Твои поминки мне этого не заменят!

– Да что вы все как сговорились? Да кому я нафиг нужен!

– Мне! Мне ты нужен, мерзкий старикашка! Над кем я буду глумиться, если тебя не станет? Кто будет пялиться на мою задницу, делая вид, что он выше этого? Блин, Аспид, что за нафиг вообще?

– Успокойся, со мной будет Лайса.

– И что Лайса?

– У неё ножки красивые, но короткие. Я быстрее бегаю. Пока её доедят, уже смоюсь.

– Ну конечно, я прям сразу поверила… А кто «все сговорились»?

– Просто выражение.

– Не ври мне, противный пенсионер. Так, Настюха не в курсе, это точно. Она там с Эдуардом курлычет, тряся оперением, ей не до тебя…

– С Эдуардом? Курлычет?

– До койки у них вроде не дошло, если тебя это успокоит. Но щебечут уже на одной волне. И не говори, что я тебя не предупреждала.

– Предупреждала, – признал я, – а толку?

– Любовь зла, – согласилась Клюся, – вот хоть на меня посмотреть. Но кто же эти «все»? Ребятам бы ты не сказал, ты сволочь скрытная. Сына тем более пугать бы не стал. Лайсе на тебя насрать, у неё свой мужик дурней дурного. О, точно! Твоя воображаемая подружка! Нетта! Знаешь, ты бы иногда к ней прислушивался, что ли. Это самая разумная часть тебя.

– Чойта «воображаемая»? Это мой вирп.

– Их отключили пять лет назад, если ты не в курсе. Когда моя Аркуда попрощалась и исчезла, я рыдала три дня.

– Я знаю, но с Неттой вышла какая-то программная накладка, и она осталась. Да что я рассказываю, ты же её тоже видишь!

– Я и Дораму каждый день вижу, – возразила Клюся. – Но это не значит, что её персонажи реальны.

– Антон Спиридонович, можно?

– Джиу, ребята, почему бы вам разнообразия ради не заходить иногда в дверь?

– Эпический компонент! – сказала в сердцах Клюся. – Команда Джиу, лезущая в окно к Аспиду. Ну, теперь я точно видела всё. Может быть, я тоже персонаж чего-нибудь? Комическая девица небольшого ума, над которой ржут зрители какой-то из линий Дорамы? Нет-нет, не говорите мне, не хочу знать… Я, кстати, Клюся, ваш зритель.

– Тогда мы можем не представляться, – буркнул Степан. – Надеюсь, ты моя фанатка? Расписаться тебе на сиське?

– Обойдусь, спасибо. Не для тебя мои сиськи росли, мелкий. Но пара объяснений, Аспид, мне бы не помешала.

– Они идут с нами.

– Только я, – перебила меня Джиу, – у ребят другая задача.

– Не утопите нас ненароком.

– Ты в курсе? Ах, да, Дорама…

– Знаете, ребятки, я ни хрена не поняла, но я пойду с вами, – заявила Клюся.

– На кой черт ты нам сдалась? – ощетинилась Джиу.

– Тебя вот не спросила. Это мой личный Аспид, и я его никому не доверю! Поломаете, потеряете, забудете покормить…

– Может, тогда сразу пустим впереди оркестр? – скептически спросил Степан. – Чтобы все знали – цирк приехал!

– Забей, Стёп, – успокоила его Отуба, – все, кому надо, уже в курсе. Пусть идёт, если хочет. Может, ей тоже есть что спросить у Балия.

***

– Пап, а ты любишь маму? – спросил Миха, пока мы наблюдали, как его любимая девочка напропалую кокетничает с приятелем.

Я смотрел на это как-то иначе, чем раньше. Команда Джиу, расположившаяся в гостевых комнатах, поменяла мой взгляд на Дораму.

– Это сложный вопрос, Мих. Я не знаю, как ответить на него правильно.

– Тогда ответь честно.

Уел, мелкий.

– Вон твоя Ксюша, она любит этого Олега? Как ты думаешь?

Да, нехорошо вот так переводить стрелки. А что делать?

Миха насупился – ревнует.

– Они дружат, пап. Они вместе, потому что друзья. Вместе им легче.

– Вот и мы с твоей мамой были вместе, потому что так было легче.

– А потом?

– А потом ей стало легче без меня, чем со мной.

– Ты обиделся?

– Немного. На самом деле я сам в этом виноват. Я не очень чуткий.

– А мне с тобой хорошо, – сказал Миха, – я тебя люблю, ты самый лучший папа.

– Ну, выбирать-то тебе особо не из чего, – усмехнулся я и прижал его к себе. Крепко-крепко, как он любит.

– А если мама вернётся? Вы будете снова вместе? Я бы хотел, чтобы были…

– Не знаю, Мих. Пусть вернётся сначала, а там уж разберёмся как-нибудь.

– Она мне снится, пап. Часто. А тебе?

– Я не вижу снов. Уже давно.

– Это, наверное, скучно. Я всё время вижу.

– И что тебе снится?

– Всякое. Но я люблю, когда мама. Она говорит, что любит меня, и хочет вернуться, но почему-то не может. Это же не на самом деле, да?

– Нет, наверное. Но она и правда тебя любит и вернулась бы, если б могла.

– Ой, смотри, смотри, они всё-таки решили идти в тот подвал! – переключился на Дораму Миха.

Вполне возможно, что где-то там, непонятно где, действительно бродят сейчас по тёмному подвалу одинокие дети. Жаль, что я не могу забрать их сюда. Я бы всех забрал, у нас много места.

***

– Нетта, солнце, ты дуешься на меня, что ли?

Тишина.

– Нетта, ну хватит, что за детский сад.

Проекция появилась, но сидит и смотрит мимо. Действительно, обижается.

– Твоё здоровье, любимая моя галлюцинация! – я отсалютовал ей стаканом.

Наконец-то настал вечер, и я могу выпить. Ожидание этого момента даёт мне силы пережить день.

– А если бы я и правда была галлюцинацией?

– Давно уже не вижу принципиальной разницы, – я рассеянно погладил кота, которого у меня нет.

За эти годы я так к нему привык, что почти чувствую мягкую шерсть ладонью. Может быть, однажды смогу потрепать по волосам Нетту. У неё такие красивые волосы!

– Я так давно не вижу снов, что заслужил право на галлюцинации. Иначе реальности становится больше, чем я могу вынести. Я просто столько не выпью.

– Поверь мне, нереальность ничуть не лучше. Имей это в виду, когда тебе предложат выбор.

– Нетта, радость моя, может, хотя бы ты не будешь напускать словесный туман? Я привык, что все вокруг ничего не хотят мне рассказывать. Клюся – потому что у неё какие-то замещения и компенсации. Настасья – потому что я отец, и ничего не понимаю. Лайса – потому что у неё служебные тайны. Ребята – потому что я директор. Микульчик – потому что он жопа с ручкой. Один Миха рад всё рассказать, но ему пока нечего. С людьми всегда сложно, я знаю. Но ты, красота ненаглядная, почему хвостом крутишь? Откуда между нами-то секреты?