Время легенд (сборник)

Такое ощущение, как будто я вступила в контакт с НЛО, думала она, понуро шагая в свой номер. А может быть, так оно и есть на самом деле.

Номер оказался роскошнее, чем она предполагала: мебель в стиле восемнадцатого столетия, на стенах живопись, по крайней мере, прошлого века, фламандские гобелены, даже превосходные антикварные часы. Осматриваясь, Джейми поймала себя на мысли о том времени, когда в отеле останавливался отец. Кто оплачивал ему счета, банк О’Доннелл и Колби или ЦРУ?

Отпустив сопровождавшего ее служащего гостиницы с весьма щедрыми чаевыми, Джейми принялась распаковывать вещи и устраиваться. Ничего не поделаешь — с тяжелым вздохом взялась она за чемоданы. При иных обстоятельствах она наслаждалась бы своими великолепными апартаментами, наслаждаясь поездкой в Париж, она осмотрела бы все то, о чем так много слышала от отца, зашла бы во все маленькие кафе и бистро, где редко бывают туристы, побывала бы в совсем неизвестных галереях и театрах, познакомилась бы с Парижем художников. Ну, это в другой раз, успокоила она сама себя и подняла шторы. Что за необыкновенный город… Затаив дыхание, она замерла у окна. Внизу, на другой стороне улицы, у газетного киоска прогуливался человек, время от времени он поглядывал на окна отеля, ей показалось, что он смотрит прямо на нее. Однажды она уже видела его в Нью-Йорке. Это был тот самый человек, что несколько месяцев назад шел за ней по пятам, когда она возвращалась домой из «Уорлд вьюз». Несомненно он, она не могла ошибиться. Джейми быстро опустила шторы и зарылась в постель.

Значит, они все-таки за ней следили.

Спала она плохо, несколько раз за ночь просыпалась. И каждый раз вскакивала и подходила к окну. Того человека, разумеется, не было. Но он, без сомнения, где-то здесь, уверенно думала она, все еще высматривает и вынюхивает.

Раньше Джейми никогда не приходилось совершать перелеты через столько часовых поясов, но теперь она поняла, что такое разница во времени между Америкой и Европой. Ее неудержимо тошнило, голова разламывалась и кружилась, встать с постели оказалось неимоверно трудно. «Если и беременные так чувствуют себя по утрам, я рала, что решила никогда не заводить детей». С этими мыслями Джейми отправилась в ванную.

Стоя под теплым душем, она вымыла голову, но и после этого не стало легче. При мысли о еде ее чуть не вырвало, но она знала, что лучше все-таки что-нибудь проглотить. Позвонив, она заказала легкий завтрак и, едва притронувшись к нему, задумалась о причинах своего нездоровья. Конечно, дело тут не в разнице во времени, а в ожидании чего-то неведомого, в преследовании какого-то типа, который Бог знает на что способен, только бы не дать ей докопаться до правды об отце.

Одеваясь — шерстяные светло-коричневые брюки, блузка цвета слоновой кости, — она думала о Марти. Они — кем бы «они» ни были — использовали его, а когда надобность в нем отпала, когда он не справился с тем, что от него требовали, они тут же избавились от него. Избавились. Какое ужасное слово! Но они такие и были — ужасные, без капли человечности, автоматы для убийства.

Что же такого натворил отец, что они не останавливаются ни перед чем, идут даже на убийство, лишь бы все оставалось шито-крыто? Кейт что-то узнала — какие-то факты, касающиеся отца и человека по имени Льюис Болдуин, — и ее заставили замолчать.

Марти был просто пешкой в их игре. Он должен был всего-навсего уговорить ее бросить свои поиски и не сумел. И заплатил за это своей жизнью.

Интересно, ее они тоже собираются убить?

Джейми выбралась из такси на авеню Габриэль, рядом с площадью Согласия, прямо напротив посольства США. Заплатив шоферу и отпустив красный «рено», она некоторое время раздумывала, прежде чем войти. Что она скажет послу? «Привет, я Джейми Линд. Мой отец был шпионом, помогите мне найти его». Ни в коем случае нельзя признаваться, что отец был шпионом. Правда, и роль дочери, озабоченной поисками отца, — а пропал он вот уже двадцать лет назад, — представлялась неубедительной. Понимаете, сэр, я только что заметила, что он ушел… Она наморщила лоб — это просто смешно.

А если заявиться к послу в своем обычном амплуа профессионального фотожурналиста, разыскивающего человека, который в 1966 году исчез в Париже и который по чистой случайности был к тому же ее отцом? Но посол государственный чиновник, вспомнила она, и вдруг он один из них? Тогда ему известно, что она за птица и зачем приехала в Париж. Как и им, разумеется. Впрочем, они, наверное, давно все знают. А если посол ни в чем таком не замешан, кто-нибудь другой из служащих посольства наверняка имеет к ним отношение. Мало, что ли, она читала об этих делах — все эти секретарши, военные, дипломатические чиновники…

Что за нелепость, оборвала она себя. Я начинаю подозревать всех — даже американского посла во Франции! Но ведь не без причины…

Ее пропустили в здание посольства и направили в пресс-бюро. Правда, пресс-атташе был на приеме у посла и не мог принять ее лично, но ее заверили, что служащие пресс-бюро помогут ей. Не успела она сделать несколько шагов по коридору, как ей опять стало дурно, подступила тошнота, и она на минутку приостановилась. «Я не пила воды, да и не может это быть местью Монтесумы — о нем в Париже вряд ли кто и слышал. Я знала, что не надо завтракать».

И она потеряла сознание.

Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на кушетке, вроде бы как в офисе. Весьма привлекательный мужчина лет тридцати пяти, черноволосый, голубоглазый и стройный, даже худощавый, суетился вокруг нее. Вот он нагнулся и начал расстегивать ее блузку.

— Что это вы делаете? — грозно спросила она, отталкивая его руку и приподнимаясь.

— Спокойно, — отозвался он, беспрекословно убирая руки. — Я вовсе не собирался воспользоваться вашим плачевным состоянием, как вы, должно быть, подумали, — а ведь подумали, правда? Но вы упали в обморок, и мне пришлось нарушить ваш туалет, чтобы привести вас в чувство.

Она даже задохнулась.

— Я упала в обморок?

Он улыбнулся:

— Чудесный прыжок, мадемуазель! Вы упали мне прямо на руки.

Взгляд у нее стал подозрительным.

— Кто это будет прыгать перед тем, как упасть в обморок?

— Ну что я могу поделать, если мне захотелось представить это в более поэтическом свете? — Он показал ей мокрое полотенце. — Лежите смирно — вам не следует так скакать. Я положу вам полотенце на лоб — если вы, конечно, не начнете меня снова отпихивать.

Она улеглась.

— Ладно, мир.

— Так-то лучше. — Он пристроил полотенце у нее на лбу. — Держу пари, что свет не видел пациентки хуже вас.

— Вы, видимо, врач?

— Ваше предположение неверно. Я пресс-атташе, и зовут меня Николас Кендэлл, — представился он. — А вы?

— Джейми Линд из еженедельника «Уорлд вьюз», — ответила она, пристально его изучая. Чертовски красив: глубокая синева глаз, волнистые волосы, касающиеся воротничка рубашки, обаятельная улыбка! Мне следует держать рот на замке, напомнила она себе. Я умерла и вознеслась на небеса — всякому известно, что именно так выглядят ангелы.

— Что же привело вас в Париж, Джейми Линд? — осведомился он.

— Мне нужно найти мужчину, — не раздумывая, отозвалась она.

Он усмехнулся:

— Ну, тогда вы приехали куда надо. Хотя вам следовало бы взяться за это дело поаккуратнее.

— Как это?

— Ну, едва ли вы найдете себе мужчину, если будете вести себя так агрессивно, — пояснил он.

— У меня цель совсем другого свойства, — внушительно произнесла она.

Он шутливо приподнял бровь.

— Какого же именно?

— К вашему сведению, я ищу пропавшего человека, — сказала Джейми, прижимая холодное полотенце ко лбу. — Он пропал очень давно, так что найти его нелегко.

— Давно? Когда же?

— Без малого двадцать лет назад. — Она попыталась сесть, но голова опять закружилась. Он пришел ей на помощь.

— Не спешите. Полежите спокойно, пока это не пройдет, — протягивая ей стакан с водой, посоветовал он. — И часто с вами такое бывает?

— Никогда, — отрезала она, — я здорова, как лошадь.