Время линкоров
Шрифт:
— Пусть уходит в Мозампо, тут идти недалеко. С такими повреждениями «Ослябя» не боец, — спокойно произнес адмирал Макаров, прекрасно понимая, что корабль, не имеющий возможности держать эскадренную скорость, является не поддержкой, а обузой. Но неожиданно изменил свое решение, отдав новое распоряжение:
— Держаться к норду от острова Цусима, провести исправление повреждений, и обеспечить защиту поврежденных кораблей! «Ослябе» придать 3-й отряд миноносцев, пусть выходит из Фузана! И для поддержки идут «адмиралы», кто там в полной готовности к выходу?
— У контр-адмирала Миклухи все три броненосца способны немедленно выйти в море, там еще два «корейца» с германскими экипажами полностью готовы к выходу в любой момент. Будут через четыре с половиной часа, впять максимум, все же им идти пятьдесят шесть миль.
Моласу даже не потребовалось в блокнот заглядывать, все необходимые данные он собирал заблаговременно, а распоряжения отдавал заранее.
— Вот пусть выводит свою
— В тридцати милях, ваше высокопревосходительство, на подходе…
— Ему еще два с половиной часа идти, пусть держит ход тринадцать узлов. Нет, «Ретвизан» и «Три святителя» и оба «императора» вполне четырнадцать, а то и пятнадцать узлов наберут — они нужны здесь, мне сейчас каждая пушка важна, а у него в отряде почти полсотни стволов крупного калибра. Так что передайте ему мою настоятельную просьбу поспешать всячески. И Миклуха пусть тоже поторопится, как только возможно — мы должны собрать все корабли, способные вести бой.
Степан Осипович совладал с нервами, к нему снова вернулось хладнокровие, голос стал ровным и спокойным. И принялся наблюдать за ходом сражения, в котором японцы дрались отчаянно, прекрасно понимая, что их страну спасет только победа. Но и русские старались ни в чем не уступать, благо имели небольшой перевес в вымпелах. Да и стреляли не хуже — грозный «Сацума», сражаясь против двух прекрасно забронированных броненосцев, сейчас выглядел побитым — бортовой залп справа уменьшился вдвое, как и на большинстве японских кораблей. Так что Того был вынужден сделать петлю, и сражение шло уже другим бортом, который после часа взаимного обстрела выглядел не лучше противоположного. А вот держать прежний ход противники уже не могли, и кочегары устали, и повреждения с поломками потихоньку возрастали, а это весьма значимо.
Так что через час-два, в самый важный момент, пиковый, если можно так сказать, подойдут одиннадцать вымпелов, и маленькие броненосцы береговой обороны могут сыграть свою роль — на них семнадцать 240 мм и 254 мм пушек, у первых снаряды в девять, у вторых в 14 пудов веса. А это много, если нужно добить поврежденный вражеский броненосец, обеспечивая успешную торпедную атаку миноносцев.
— «Баян» выходит из линии, крейсер горит, лишился двух труб!
Очередной доклад не удивил и не огорчил Степана Осиповича — такой итог он предвидел, выставив все броненосные крейсера против «Ибуки» и «Курамы», лишив себя единственного резерва. И вот «Баян» выбит, участь «России» и «Громобоя» скоро разрешится. Последний крейсер уже без трубы, на нем разыгрались нешуточные пожары. Даже вдвоем они близко не стояли рядом с «Курамой», но дюжина новых германских 210 мм длинноствольных орудий вполне успешно раз за разом дырявила быстроходный броненосец, и главное, сбили ему ход, в результате чего обе «ибуки» отстали от собственных линкоров. Но полуторное превосходство в залпе за японскими кораблями, а взрывы 305 мм снарядов наносили страшный ущерб высокобортным русским крейсерам, в пользу которых было только большое, свыше двенадцати тысяч тонн, водоизмещение, вполне сопостовимое с противником. А вот небольшой, но отлично забронированный «Коджон» вполне держался, и стрелял бойко — немцы всегда уделяли большое внимание защите, а крупповская броня славилась. Да и бортовой залп у него был вполне серьезным, на вполне приемлемом уровне.
И сейчас Степану Осиповичу было жаль крейсера, что обрекались им на смерть, но так было нужно. Сейчас для него было важней сохранить линкоры Щульца в боеспособном состоянии, поэтому «Рюрик» с «Георгием Победоносцем», используя превосходство в скорости, вышли во главу колонны, и постоянно пытались осуществить маневр, который на русский слух звучит абракадаброй — «кроссинг Т». Но «Кавачи», постоянно попадая под обстрел, вынужден был отклонятся с курса, ему просто не давали не малейшей возможности пройтись мимо любой из русских дивизий. За ним шли «Сетсу», дравшийся с «Гангутом», и «Аки», причем последний броненосец выглядел крепко побитым длинноствольными 305 мм германскими орудиями «Андрея Первозванного». На это и рассчитывал адмирал — броневой пояс на «Аки» на три дюйма меньше, чем на «нормальных» линкорах, 229 мм, а не 305 мм. А плиты такой толщины вполне пробивались новыми пушками, все же «старые» пушки Обуховского завода имели длину ствола в 40 калибров, да и снаряды легче по весу.
— Пусть идет к Ослябе, исправляет повреждения. Но если есть возможность, то пусть дерется дальше. Передайте приказ Дабичу — сражаться до последнего снаряда! И еще — к ним идет «Ретвизан»! Да-да, передайте Щенсновичу, что только он может выручить крейсера из беды. Насколько я знаю Эдуарда Николаевича, он совершит невозможное.
Сознательно
принося сейчас в жертву крейсера, тем не менее, Степан Осипович заранее озаботился тем, чтобы в завязке сражения эти самые быстроходные броненосцы «обработала» артиллерия линейных крейсеров, и «Рюрик» с «Георгием» нанесли им повреждения. Да и крейсеров было четверо против двух, так что «ибукам» пришлось несладко под градом снарядов, а это семнадцать стволов — 203 мм, 210 мм и 240 мм, плюс полдесятка 170 мм. А к ним два десятка 152 мм орудий против вражеских 14 противоминных 120 мм пушек, а это град более тяжелых, в два с половиной пуда снарядов. И ведь сбили ход концевому броненосцу, тот снизил скорость до 13–14 узлов, уже лишившись одной из двух труб. А ведь могут ему сбить и вторую, превратив в «калеку». Так что когда его возьмут в оборот подошедшие броненосцы Щенсновича, он даже от «императоров» уйти не сможет. Так что первый «подранок» есть, и даже если один из «рюриковичей» погибнет, такой «обмен» будет выгоден, главное успеть снять команду.— С «Осляби» передают, что броненосец готов сражаться, но ход больше двенадцати узлов держать не сможет!
— Вот и хорошо! Пусть идет к крейсерам Дабича — вчетвером против двоих драться будет куда сподручнее. Тем более, англичане в спину уже не ударят, там немцы с ними рядышком.
Действительно, к «Роону» подошел «Йорк», и два германских крейсера ненавязчиво держались возле британских «кресси», как бы предупреждая о недопустимости инцидентов. Да и вооружены они были куда серьезнее — восемь 210 мм орудий главного калибра против двух 234 мм стволов. Потому, Степан Осипович и бросил в сражение «рюриковичей», о потерях потом горевать можно, главное сейчас победить…
Зона проливов Босфор и Дарданеллы, исторических греческих провинций, окончательно захваченных турками в 15 веке. Но православных здесь хватало и в начале ХХ века, и лишь после поражения греков в войне с турками Кемаля Ататюрка началось их массовое изгнание…
Глава 28
— Кутерьма какая-то началась, сразу и не разберешься. Поднимите сигнал и отправьте радио флагманам — «надлежит действовать самостоятельно»! Пусть теперь по своему разумению адмиралы поступают, когда бой окончательно в свалку превратился.
Вот только особой тревоги в голосе Степана Осиповича не слышалось, наоборот, прорвалось потаенное ликование. Как он и рассчитывал, в ходе долгого сражения, японские броненосцы получили повреждения, и главное, многим были сбиты трубы. Особенно нестойкими оказались корабли, пусть и утыканные тяжелыми орудиями, но имевшие главным поясом «асамоидную» крейсерскую броню толщиной в семь дюймов, прекрасно выдерживающую попадания 152 мм и даже 203 мм снарядов, но вполне пробиваемую крупным калибром, от 240 мм и выше. А таковых в Объединенном Флоте оказалось предостаточно, достаточно только взглянуть внимательно на вражеские броненосцы.Оба «чилийца» потеряли «задор», с которым они вступили в сражение. Эти корабли проектировались англичанами специально для уничтожения аргентинских броненосных крейсеров, тех же «гарибальдийцев», шестидюймовая броня которых никак не могла противостоять чудовищному бортовому залпу из четырех 254 мм и семи 190 мм орудий. Вот только сейчас они сошлись с «виттельсбахами», их толстый девятидюймовый пояс крупповской брони прекрасно держал удар. Зато под шквалом 240 мм и 170 мм снарядов «Ниссину» и «Касуге» пришлось тяжко, и главное — они стали терять скорость, трубы зияли уже не пробоинами, проломами. А теперь им стало гораздо хуже, к «Севастополю» и «Сисою Великому» присоединился «Ретвизан», а против его двенадцатидюймовых орудий броневая защита уже не смогла спасти, тем более дистанция боя сократилась.
«Сацума», как бы он не был великолепен, но против двух хорошо забронированных противников сражаться не смог. Любого, сражайся один на один, он бы уничтожил, используя полуторный перевес в залпе, но не пару броненосцев сразу, хотя «Цесаревичу» и «Петропавловску» крепко досталось. Оба «бородинца» вполне успешно сражались «Касумой» и «Катори», практически на равных, и выходить из линии не собирались.
А вот 3-й дивизии вице-адмирала Матусевича крепко досталось — и ее наиболее слабые броненосцы «Пересвет» и «Ослябя» были вышиблены, причем оба уже тонули, полностью потеряв ход. Но если первый попал под обстрел двух броненосцев, то уже поврежденный «Ослябя» вернулся в сражение, попытавшись выручить «Россию». Не смог — «Курама» оказался слишком серьезным противником, но бой и для него стал самоубийственным. И теперь пылающий броненосец добивали «Полтава» и «Ростислав», обрушив на него град снарядов. А вот «Ибуки» уже готовился перейти в «подводное положение» — в него вцепились оба старых «императора», переведенные перед началом войны в береговую оборону, но теперь снова возвращенные в строй, благо перед войной их перевооружили на более солидные 24 см германские пушки. Так что дивизия вице-адмирала Щенсновича успела вовремя, и с ее приходом картина сражения кардинально изменилась.